Я вышла в сад раньше обычного, потому что хотела прогуляться, будучи окутанной утренней прохладой, и обдумать различные моменты, которые крутились у меня в голове.
Пока я шла, погруженная в свои мысли, я чуть не упала, споткнувшись о камень, но Мастас сразу же бросилась мне на помощь.
— Ваше Величество, с Вами всё в порядке?»,— обеспокоенным тоном спросила Мастас, помогая мне восстановить равновесие, её глаза были полны искреннего беспокойства.
— Спасибо, я в порядке.»,— благодарным тоном ответила Навье.
— Вы выглядите подавленной…»,— всё тем же обеспокоенным тоном сказала Мастас.
— Да, на самом деле у меня не самое лучшее настроение…»,— Навье подтвердила беспокойство Мастас.
— Ах, это потому, что…»,— начала было говорить Мастас, но сразу же осеклась и замолчала.
Хотя мои фрейлины помогли мне вырыть ловушку, чтобы заманить Совешу, мои фрейлины не могли знать о последствиях слухов, которые они распространяли.
Я сожалела, что не могла быть честной с ними, но у меня не было другого выбора, я должна была скрывать истинные причины во благо нашей Империи, ни в коем случае нельзя было допустить утечки информации.
Вопрос о феномене истощения маны был настолько конфиденциальным, что о нем знали лишь немногие официальные лица Западной Империи, не говоря уже о фрейлинах или ком либо ещё.
Мастас… возможно, она знает или по крайней мере догадывается. Хотя она была моей фрейлиной, она также была преданным рыцарем Хейнли, который доверял ей.
Однако другие мои фрейлины, несомненно, распространяли слухи, не зная истинной причины, они полностью мне доверяли и делали то о чём я их просила.
Моим фрейлинам я просто сказала.
— Я думаю, что Совешу пришёл ко мне с дурной целью. Мне придется немного его ранить, чтобы он ушел и больше меня не беспокоил…»
Конечно, мои фрейлины, не колеблясь, засучили рукава, чтобы помочь мне, и дружно выполнили мою просьбу, даже ни о чём не подозревая.
Графиня Джубел, обмахивавшаяся веером, как будто ей было жарко, сказала поясняющим тоном.
— Слова, которые кто-то говорит, чтобы причинить боль другому человеку, причиняют боль и ему самому. Хотя в некоторых случаях это не соблюдается, например, в случае с моим мужем и мной, обычно это правда.»
Лора со вздохом добавила, на её лице читалось разочарование.
— Графиня Джубел и Граф Джубел — очень хорошая пара, я не знаю, почему они так плохо ладят…»
— Лора… Не забывай, что у меня в руке веер. Я могла бы ударить тебя этим веером по рту…»,— строгим тоном сказала Графиня Джубел.
Слушая спор графини Джубел и Лоры, я остановилась перед фонтаном и сунула руку в струю холодной воды.
«Слова, которые кто-то произносит, чтобы причинить боль другому человеку, причиняют боль и ему самому…»,— задумалась Навье, её рука всё ещё была в холодной воде и немного покраснела.
Может быть, именно поэтому… Когда я холодно разговаривала с Совешу, я чувствовала, что каждое сказанное мной слово причиняет ему боль, и в то же время мне было неловко и я была преисполнена странными, противоречивыми чувствами.
Тем более что человек, с которым я разговаривала, был 19-летним Совешу, который потерял свою память и определённо был сбит с толку моим холодным отношением к себе, ведь в те времена между нами были хорошие, дружеские отношения.
**
