— Значит, тебе нравится не мой запах, а аромат ванной…»,— с наигранным разочарованием сказала Навье.
— Что…?»,— встрепенулся Хейнли, серьёзно восприняв слова Навье.
— Я просто пошутила…»,— поясняющим тоном сказала Навье.
Почему он так нервничает…? Я подняла глаза и осторожно приподняла подбородок Хейнли рукой, он вздохнул, словно его что-то беспокоило.
Затем он откинул голову назад и сразу же укусил мои пальцы, не причинив мне вреда.
— Ты всегда меня кусаешь…»,— недовольным тоном пробормотала Навье.
— Потому что я птица.»,— поясняющим тоном сказал Хейнли.
— Ты говоришь, что ты птица, только когда тебе это удобно.»,— подозрительным тоном сказала Навье.
— Но это правда, я действительно птица.»,— поясняющим тоном сказал Хейнли.
Это было правдой, он действительно был птицей, хитрой и наглой птицей.
— Наш ребенок тоже будет птицей?»,— любопытным тоном спросила Навье.
— Вероятность того, что он будет птицей, составляет сто процентов.»,— уверенным тоном сказал Хейнли.
— …»,— нахмурилась Навье, погрузившись в своим мысли.
— А…? Почему у тебя такое серьезное лицо, моя Императрица?»,— обеспокоенным тоном спросил Хейнли.
— Я боюсь…»,— неуверенным тоном сказала Навье.
— Моя Императрица?»,— обеспокоенным тоном спросил Хейнли.
Хейнли вынул мой палец изо рта и крепче обнял меня за талию, нежно прижав к себе.
— Что происходит…?»,— Хейнли говорил так, словно разделял страх Навье.
Но в отличие от его слов, его две мускулистые руки держали меня крепко, словно не собираясь отпускать меня не на секунду.
До сих пор я серьезно не задумывалась об этом, какой птицей будет наш ребёнок…? Будет ли он похож на Королеву…?
— Если наш ребенок смешается с другими птицами… как я смогу отличить его от других?»,— обеспокоенным тоном спросила Навье.
Но как только я призналась ему в своем страхе, серьезное выражение лица Хейнли исчезло, и он рассмеялся, словно это было самой забавной вещью, которую он когда-либо слышал.
— Не смейся! Это очень серьезно. Все птицы в моих глазах выглядят одинаково…»,— серьёзным тоном сказала Навье.
Я говорила холодно от смущения, но Хейнли не дал себя одурачить и спросил подозрительным тоном, когда он потерся своей щекой о мою.
— Ты меня тоже путаешь с другими?»
— Нет, не тебя. Ты особенно большой и обаятельный.»,— нежным тоном сказала Навье.
— Не волнуйся, я смогу отличить нашего ребёнка.»,— уверенным тоном сказал Хейнли.
Серьезно? Но разве я тоже не должна уметь различать их? Вдруг наш ребёнок улетит куда-то, и вместо него я буду воспитывать обычную птицу…
Как только я без видимой причины положила руку на живот, я почувствовала, что наш ребенок внутри меня словно тоже смеется над этой ситуацией.
Успокоившись прошлой ночью в объятиях Хейнли, я очень пожалела, что не была максимально холодна с Совешу, я не должна была выказывать ему ни капельки своих эмоций, я должна была быть максимально холодной и равнодушной, не зависимо от того, что он мне скажет.
***
