Риветти поджала губы.
После того как императрица Навье, которой она больше всего восхищалась, уехала в Западную Империю, она почувствовала себя по-настоящему опустошенной.
Ее ничто не интересовало, поэтому в последнее время она не общалась со своими новыми друзьями.
Естественно, она не была проинформирована о том, что происходит.
Точно так же Алан предпочитал заботиться об Ане, а не общаться с другими светскими львами.
Он не покидал особняк, поэтому был менее информирован, чем Риветти.
— Я слышал, что император Совешу привел девушку, которая предположительно была магом, и поселил ее в южном дворце. Все говорят, что она будет его второй наложницей.»,— сказал Ротешу.
— У него есть Рашта, и он все еще думает о наложнице?»,— недоуменно спросил Алан.
Он не мог понять, как Император мог зациклиться на другой женщине, находясь рядом с Раштой.
— Разве Рашта тоже не была наложницей?!»,— спросила Риветти.
Риветти раздраженно набросилась на брата, но внезапно ей в голову пришла хорошая идея, и она замолчала.
Когда он увидел, что глаза его дочери сияют, хотя она все это время была угрюмой, виконт Ротешу неохотно спросил:
— Что означает этот блеск в твоих глазах? О чем ты думаешь?»
— Мне в голову пришла одна идея.»,— ответила Риветти.
— …?»,— у Ротешу был вопросительный взгляд.
— Отец, я буду третьей наложницей Его Величества Совешу!»,— воскликнула Риветти.
Алан, который молча пил чай, выплюнул весь чай, который был у него во рту.
Чай, вылетевший у него изо рта, плеснул виконту Ротешу в лицо.
Под свирепым взглядом отца Алан испугался и поспешно опустил голову.
Виконт Ротешу упрекнул Риветти, вытирая лицо носовым платком.
— Что за чушь ты несешь?! Какая наложница, или что угодно еще! Ты выходишь замуж за молодого дворянина из знатной семьи. Мужчина, который смотрит только на тебя, который никогда не обманет и не придаст тебя. У которого нет наложницы, который искренен и добросердечен.»,— сказал Ротешу.
Однако глаза Риветти продолжали светиться:
— Я соблазню Императора и заставлю кровавые слезы течь из глаз Рашты! Тогда я безжалостно оставлю Его Величество Императора!»
— …»,— у Ротешу не было слов.
— К тому времени я отомщу им обоим! Я заставлю их заплатить за то, что они сделали с Навье!»,— воскликнула Риветти.
Виконт Ротешу прищелкнул языком, услышав детский и причудливый план своей дочери.
В любом случае это казалось невозможным, поэтому он даже не пытался остановить ее.
Вместо этого Алан со всей серьёзностью указал на недостаток плана Риветти:
— Как ты думаешь, Его Величество Император заметит тебя, когда у него уже были Навье и Рашта в качестве его жены?»
— Что!? Ты хочешь сказать, что я страшная?!»,— возмутилась Риветти.
Затем в воздух полетела мягкая подушка.
Алан, которого ударили подушкой по голове, поспешно обнял Ана, встал и убежал в свою комнату.
***
Теперь у Хейнли вошло в привычку готовить завтрак.
Пока я спала, до меня донесся аппетитный запах.
Как только я открыл глаза, я увидел Хейнли, сидящего на кровати и смотрящего на меня с тележкой в стороне.
Когда наши глаза встретились, он легонько поцеловал меня в лоб, а когда я накрыла лицо простыней, он поцеловал мои обнаженные пальцы, которыми я держала простынь.
Наконец, когда я неохотно стянула просты, он оттолкнул тележку ногами и прошептал, что хочет еще немного побыть рядом со мной.
Хейнли нравилось прижиматься ко мне, так что мне приходилось быть очень внимательной, чтобы справиться с утренними обязанностями.
***
— Как у тебя дела… здоровый?»,— спросила Навье.
Сразу после этого, когда я ела суп, который он приготовил сам, я пожалела о своих словах.
То, что я сказала, прозвучало немного странно, поэтому я быстро добавила:
— Я имею в виду твоё физическое состояние…»
После этих слов все стало еще более странным, так что я просто держала рот на замке.
— У моей Императрицы недостаточно выносливости.»,— сказал Хейнли.
Хейнли вздохнул.
— А у тебя хорошая выносливость.»,— сказала Навье.
— Это все благодаря хорошему учителю, моя Императрица.»,— сказал Хейнли.
— …!»,— Навье нахмурилась.
Когда я уставилась на него прищуренными глазами, он хитро улыбнулся и превратился в птицу, забрался ко мне на колени, открыл свои милые глазки и притворился невинной птичкой.
Это был новый трюк, которому он недавно научился, и он делал это каждый раз, когда думал, что я вот-вот сойду с ума от его слов.
Он знал, что так я не рассержусь на него.
381342
