Восточный император будет сражаться на дуэли не на жизнь, а на смерть с принцем Запада? Последний был приглашен в качестве гостя, а наложница первого поссорила их?
Это было бы настоящее зрелище. Если бы об этом стало известно широкой публике, то и без того подвергающаяся критике жизнь дворян и королевских семей стала бы предметом дальнейших насмешек и пересудов.
Конечно, со слухами или без них, бой должен быть остановлен.
— Успокойтесь, Ваше Величество. Принц Хейнли, вы наш гость. — Я повысила на них голос, и, к моему великому счастью, они оба не были дураками: — Пожалуйста, займите свои места.
Они оба сели, и трапеза продолжилась спокойно. У меня никогда не было такого ужасного ужина накануне специального банкета.
Мой желудок скрутило. Что же все-таки происходит? Из-за Рашты или из-за Совешу? А может из — за обоих?
Ни у кого больше не было настроения есть, поэтому я наконец отложила вилку и промокнула рот салфеткой. Я встала, чтобы проводить гостей, вместо того чтобы предложить им десерт. Было бы невежливо держать их в такой неудобной атмосфере, и мы в любом случае встретимся завтра вечером.
Я направился в холл, и гости быстро последовали за мной, оставив Совешу и Хейнли в столовой. Как только дверь закрылась, Принцесса Соджу подошла ко мне и заговорила, нахмурившись:
— Надеюсь, мы сможем поговорить завтра, Ваше Величество. Сегодня не лучший вечер для разговоров.
— Конечно. Я тоже на это надеюсь.
Встреча с принцессой Соджу, возможно, была лучшим, что случилось со мной в этот новогодний праздник. Ее сильная, веселая и дружелюбная натура была для меня радостью. Я обняла ее и прошептала нежное прощание:
— Пожалуйста, приходите завтра.
Принцесса Соджу улыбнулась, кивнула и вместе со своими рыцарями вышла в коридор. Я попрощалась с другими дворянами с большей формальностью.
Когда практически все ушли, я увидела, что ко мне приближается Рашта. Я подумала, что она хочет что-то сказать, но вместо этого она встала рядом со мной. Почему она здесь? Я хотела спросить ее об этом, но тут подошел император Сирим из Голубого Боге.
— Пожалуйста, приходите завтра к Раште. Спасибо, что пришли сегодня, Ваше Величество.
Как только я поклонилась, Рашта передразнила меня, как будто мы провожали его вместе.
— Э…да. — Император Сирим ответил запинающимся тоном, и он смотрел между мной и Раштой и затем отвернулся. Ему показалось, что я кланяюсь ему вместе с Раштой.
Рашта повернулась ко мне и дружелюбно спросила — «Ты в порядке, сестра?» Эта ситуация была абсурдной, но не было никакого соглашения или прецедента, которые я могла бы использовать, чтобы остановить ее.
Я намеренно отошла от Рашты и подошла к маркизу Самоню, одному из наших союзников. Но Рашта снова пошла за мной и кокетливо улыбнулась ему, заставив маркиза рассмеяться. Она продолжала это до тех пор, пока не остался только Великий князь Капмен.
Нужно ли ей было мужество, чтобы подойти к нему? Она подошла к нему и заговорила нежным голосом:
— Мой господин.
В этот момент, гусиная кожа покрыла мое тело. Ее голос внезапно изменился. Раньше она была яркой и игривой, но теперь ее тон стал более глубоким. Она подражала моему голосу. Это не было идеально, но очень близко.
— Вы будете завтра на специальном банкете?
Ее слова растворились в воздухе, когда Великий князь молча прошел мимо нас. Еще больше смущало то, что Рашта пыталась подражать мне при Великом князе Капмене.
— Мисс Рашта.
Она улыбнулась и сказала своим обычным сладким голосом — «Да, Ваше Величество». Это уже не тот человек, который смотрел на меня так, будто я предала ее в столовой. Я подавила свои чувства и заговорил как можно спокойнее:
— Я собиралась спросить тебя об этом после празднования Нового года, но теперь мне надо знать.
— В чем дело?
— Почему ты солгала всем и сказала, что я посылала тебе подарки?
Рашта в замешательстве подняла брови.
— Лгала? — Она ждала, что я продолжу. Ее совесть, несомненно, уязвлена: — Рашта не лгала, Ваше Величество. Это правда, что императрица посылала Раште много подарков…
— Не знаю, откуда взялось это недоразумение, но я ничего не посылала.
— Что? Ты злишься, потому что Рашта сказала, что она писала письма…?
Я молча смотрела на нее, а Рашта сжала руки, и на глазах у нее выступили слезы:
— Но виконтесса Верди сказала, что императрица никогда не признается. На самом деле, она сказала, что императрица была бы смущена этим. Так что я ничего не имела в виду. Я просто пыталась играть.
— Играть?
— И я помогла вам, Ваше Величество.
— Ты помогла мне?
Рашта выглядела так, словно снова готова заплакать:
— Вы не хотели, чтобы кто-то знал, что вы — друг по переписке. Почему вы всегда так пугаете Рашту?
Прежде чем я успела сказать что-то еще, дверь открылась, и появились Совешу и принц Хейнли с застывшими лицами. Они, казалось, спорили друг с другом внутри.
— …Хнык…
Слезы Рашты наконец прорвались. Совешу удивленно посмотрел на нее, потом подошел и вытер рукавом ее мокрые щеки:
— Рашта? Почему ты плачешь?
Совешу впился в меня взглядом, и она зарыдала еще сильнее.
— Что случилось, императрица? Что случилось с Раштой?
— Я задала ей вопрос.
— О чем ты ее спросила?
— Я спросила, почему она солгала, я никогда не посылала ей подарков.
Выражение лица Совешу напряглось:
— Ты спросила ее об этом?
— Она рассказывала окружающим, и я, конечно, спросила.
Кого еще я должна была спросить? Я изумленно уставилась на него. Его губы были плотно сжаты, и он смотрел то на меня, то на Рашту, прежде чем вздохнуть:
— Если Рашта ошиблась, разве мы не должны просто забыть об этом?
— Я не могу позволить, чтобы мое имя использовалось подобным образом.
— Ты не должна противостоять Раште. Это моя вина. Я посылал ей подарки от твоего имени.
У меня закружилась голова. Совешу дарил ей подарки от моего имени? Рашта широко раскрыла глаза и посмотрела на Совешу, ее слезы нежно прилипли к ресницам:
— Это правда, Ваше Величество?
— Из — за меня произошло недоразумение.
Совешу кивнул и пробормотал извинения, но Рашта покачала головой:
— Нет, Рашта так счастлива. Ты сделал это ради Рашты.
Я сжала кулак. Я была единственной, о ком судачат из-за Совешу и ошибки Рашты. И именно Раште Совешу принес свои извинения, в то время как Раште это показалось трогательным.
До этого я дистанцировалась от Рашты. Я сказала себе, что должна игнорировать ее, что я должна отвести взгляд, и что мне все равно. Но теперь — я точно ненавижу ее.
И более того, я ненавижу Совешу.
Я нетерпеливо заговорила:
— Если это ваша вина…
Совешу, погруженный в романтическое настроение между ними двумя, повернул голову. Он выглядел удивленным, увидев меня, как будто думал, что вопрос решен.
Я холодно посмотрела ему в глаза:
— Вы должны взять вину на себя, Ваше Величество. Вы признали, что вы ответственны.
— !
— Независимо от обстоятельств, вы не должны использовать чужое имя. Не так ли, Ваше Величество?
Совешу посмотрел на меня с недоумением:
— Мы действительно должны говорить об этом сейчас?
— Да. Теперь, когда вы признали свою вину, разве вы не должны понести ответственность?
— …
Лицо Совешу побледнело. Я заметила, как он украдкой переводит взгляд с Рашты на принца Хейнли. Его гордость была задета перед уважаемым человеком и женщиной, которую он любил, но гордость, которую он хотел сохранить, была не гордостью императора, а гордостью мужчины. Должна ли я помочь ему защитить ее?
Нет.
— Чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я плакал, как Рашта?
— Я хочу, чтобы вы извинились.
— Извинился?
— Пожалуйста, извинитесь за то, что использовали мое имя.
— Прости, хорошо?
— И поскольку Мисс Рашта распространила ложную информацию, я надеюсь, что она возьмет на себя ответственность и прояснит ее.
Совешу выдохнул:
— Это действительно необходимо?
— Вы боитесь потерять лицо, Ваше Величество? Потому что мое лицо уже разбито.
— Если твое лицо было разбито только из-за того, что ты посылала подарки Раште, значит, ты с самого начала было мелочной.
— Это также мелко не исправить недоразумение. Пожалуйста, позаботьтесь об этом как можно скорее.
— Императрица должна сделать это сама. Тебе же не нравится, когда другие люди говорят от твоего имени?
— Конечно.
— Почему ты такая ограниченная? Ты никогда не была такой раньше, не так ли?
— Я могу сказать это и о вас. И не говорите со мной невежливо, Совешу.
