Но оставались еще проблемы — обещанный срок в качестве императрицы один год, и семья виконта Ротешу…
«Если я снова забеременею, срок пребывания в качестве императрицы будет продлен. Его величество не хочет иметь незаконнорожденных детей. Кроме того, он любит Рашту.», — размышляла про себя Рашта.
На самом деле ее беспокоил не столько год в качестве императрицы, сколько виконт Ротешу…
Чем выше будет становиться его статус, тем более раздражающим он будет в будущем…
«Для начала мне придется избавиться от болтливого языка Ротешу, от жалкого Алана и от отбросов виконта. А потом уже ребенок…»
В этот момент она вдруг услышала чей-то крик. Рашта очнулась от своих мыслей и с испуганным лицом осмотрелась вокруг. Ее фальшивая мать рыдала.
— Мама?!»
Когда Рашта в изумлении окликнула ее, дворянин стоящий напротив неё сказал в недоумении:
— Это… Простите меня, я заговорил о том, о чем не должен был говорить…»
— О чем вы говорили?», — спросила Рашта.
— О… о ее потерянной дочери, которую она все еще надеется найти…», — ответил дворянин.
Дворянин смущенно склонил голову.
Рашта заерзала и посмотрела на свою фальшивую мать. Марша, которая искала свою дочь до самого падения их семьи, расплакалась из-за собственной печальной истории. Ее лицо побледнело, и было похоже, что она не перестанет плакать.
Глаза знати были устремлены на Рашту. Они верили, что Рашта была настоящей дочерью Марши, ее первой дочерью, поэтому они, казалось, полагали, что Рашта утешит свою мать.
Фальшивый отец уже обнимал жену и плакал вместе с ней. Рашта, хоть и неохотно, тоже подошла и обняла свою фальшивую мать.
Дочь, которую они потеряли, не имела к ней никакого отношения, но остальные считали эту девушку родной сестрой Рашты.
«Очевидно, если я хочу, чтобы эти фальшивые родители были максимально похожи на моих настоящих родителей, мне также придется вести себя так, будто я хочу найти свою фальшивую сестру.»
— Рашта была недостаточно внимательна, мама. Первое, что я должна сделать, это найти свою сестру…»
Рашта рыдала, обнимая свою фальшивую мать и обещая ей найти свою сестру.
— Не волнуйся, мама. Рашта обязательно найдет свою сестру.»
— В самом деле? Ты действительно собираешься искать свою сестру?», — со слезами на глазах спросила фальшивая мать, услышав обещание Рашты.
«А нужна ли мне сестра…?»
Рашта внутренне расстроилась, но поспешно кивнула.
— Конечно.»
Едва успокоив фальшивую семью, дворяне покраснели и зарыдали. Они, казалось, думали, что эта сцена была очень трогательной.
Справившись с поставленной задачей, Рашта снова села на своё место, как ни в чем не бывало.
Но после этого, сколько бы она ни смеялась и ни болтала, ей было трудно сосредоточиться на чаепитии.
Она не хотела даже слышать о собственном сыне. Мысль о том, что придется искать фальшивую сестру, с которой у нее нет ни капли общей крови и которая не принесет ей никакой пользы, была очень неприятной.
Если бы это было от чистого сердца или если бы Марша попросила ее об этом наедине, все было бы по-другому, но она ненавидела это, потому что это было обещание, которое она была вынуждена дать в данный момент.
Даже ее ненастоящая мать, разразившаяся слезами в такой ситуации, раздражала ее. Однако Рашта не винила ее. Всему виной был другой дворянин, который первым заговорил о ее потерянной дочери.
«Должна ли я была соглашаться на то, чтобы делать какую-то дворянскую пару, которую привел барон Лант, своими родителями?»
Рашта вздохнула про себя и наконец поднялась со своего места, сказав, что пойдет помыть руки. На самом деле ей нужно было немного передохнуть, чтобы успокоить свое раздражение.
Но во время этой прогулки по окрестностям она увидела герцога Элги. Рашта быстрым темпом направилась к нему.
Он тоже присутствовал на чаепитии, она собиралась попросить его сесть поближе к ней, но он сидел далеко и разговаривал с другими дамами.
И тут герцог Элги с кем-то встретился и заговорил.
Рашта остановилась и нахмурилась, глядя на них.
Человек, с которым разговаривал герцог Элги, был тем самым дворянином, который заговорил с её фальшивой матерью о пропавшей дочери.
