Я помедлила с ответом, и вскоре ответила:
— Немного…»
Дело не в том, что Королева сделала со мной что-то такое, что заставило бы меня чувствовать себя плохо, а в том, что я была слишком откровенна с ней. Вот в чем была причина.
Теперь, когда я думаю об этом, Королева всегда отворачивалась, когда я переодевалась, и никогда не пыталась поцеловать меня. Когда я обнимала её, она становилась жесткой, как кукла.
Вот в чем была проблема, я обнимала её, целовала и переодевалась перед Королевой.
Не имело значения, была ли Королева просто птицей, но было бы действительно неловко, если бы Королева была одним из подчиненных моего мужа.
Хейнли неловко улыбнулся и пробормотал:
— Понятно.», — поспешно пихая вилку в коробку для завтрака.
— Мммм, это тоже очень вкусно.», — сказал Хейнли, пытаясь уйти от этой темы.
***
На следующий день Маккенна выслушал, как Хейнли рассказал об этом разговоре с Навье, и прищелкнув языком спросил:
— Значит, в конце концов ты не смог ей сказать?», — спросил Маккенна.
Хейнли лежал на своем рабочем столе, закрыв голову обеими руками.
— Ей стало бы ужасно стыдно и неловко. В этот момент мои волосы поседели от беспокойства.», — ответил Хейнли.
— Тем не менее ты сказал ей, что я синяя птица…», — сказал Маккенна.
— Это совершенно другое дело, из-за этого она не будет чувствовать себя плохо!», — сказал Хейнли.
— К счастью, я никогда не был так близок с королевой, как ты.», — сказал Маккенна, затем почти сразу же добавил с гордой улыбкой:
— Я очень независимая птица.»
Хейнли посмотрел на него с презрением и вздохнул.
— Я должен сказать ей правду, но…», — заговорил Хейнли.
Он боялся, что Навье будет смотреть на него холодным взглядом и презирать, когда узнает правду.
С другой стороны, её холодные, жестокие глаза были так привлекательны, что от одного взгляда на них по спине пробегали мурашки, но он не хотел, чтобы эти глаза выражали враждебность именно ему.
В конце концов Маккенна снова прищелкнул языком, пока Хейнли молча страдал и заговорил:
— Ты не сможешь скрывать это вечно.»
— Я знаю, я должен ей сказать.», — сказал Хейнли.
Все, что касалось его племени, было конфиденциальным, о нем нельзя было говорить открыто. Но семья была исключением, так что теперь он мог сказать Навье.
Фактически, он готовился раскрыть секрет о Королеве Навье.
Хейнли вздохнул и поднял голову.
— Я сделаю это, когда прибудут ее фрейлины из Восточной Империи.», — сказал Хейнли.
— Графиня Джубель и леди Лаура, ты надеешься на их…?», — спросил Маккенна, проглотив свои следующие слова.
Но Хейнли ответил, понимая, что он имел в виду:
— Мне нужен кто-то, кто утешит её, когда она будет в шоке.»
Хейнли уже был уверен, что Навье будет глубоко потрясена.
Маккенна не знал, что Навье нежно похлопывала Королеву по спине, целовала, обнимала и плакала рядом с ней. Он задумчиво прищелкнул языком и сказал:
— Его Высочество действительно странный…»
Однако, когда Маккенна вышел из комнаты, он также забеспокоился и заколебался.
«Я не имею к этому никакого отношения… верно?», — подумал Маккенна про себя.
***
«Почему Хейнли был так обеспокоен моим последним вопросом?», — думала про себя Навье.
Я засыпала, думая об этом.
Это также было первое, что пришло мне в голову, когда я проснулась утром.
Пока я умывалась, чистила зубы, принимала ванну, разглядывала платье, которое Роза поспешила мне принести, надела его и сделала прическу… Даже когда я кашляла, поедая очень острое блюдо, которое никогда не пробовала раньше в Восточной Империи, тревожное выражение лица Хейнли не исчезало из моего сознания.
Причина его беспокойства не была мне полностью неизвестна. На самом деле, у меня была одна догадка.
Возможно, потому, что Хейнли и есть — королева, и поэтому он был так удивлен?
Если бы Хейнли был немного спокойнее, я даже бы об этом и не подумала.
Его отношение к разговору заметно отличалось, когда он говорил о Маккенне, по сравнению с тем, когда он говорил о Королеве.
Если он сам не был Королевой, то почему тогда так удивился?
— Куда бы Вы хотели отправиться сегодня, Ваше Высочество?», — спросила Роза.
— …», — погруженная в свои мысли Навье ничего не ответила.
— Ваше Высочество?», — вновь позвала Роза.
— …», — ответа так и не последовало.
Члены племя птиц… Люди этого племени определенно должны быть связаны по крови.
Хейнли и Маккенна были двоюродными братьями.
До сих пор я думала, что материнская линия Маккенны происходит от Птичьего племени.
Из-за этого предубеждения, что королевская семья страны не будет происходить из Птичьего племени, я немного запуталась.
Но что, если это была отцовская линия?
Тогда и Хейнли, и Маккенна могли быть людьми-птицами.
Тревожная реакция Хейнли, кровное родство…
Все идеально соответствовало тому факту, что Хейнли был Королевой.
«Он что, и вправду королева?!», — задалась этим вопросом Навье.
Кроме того, разве у Королевы и Хейнли не были одинаково пурпурные глаза и золотистые волосы?
— О, боже мой!», — неосознанно воскликнула Навье.
Чем больше я думала об этом, тем сильнее меня пробирала дрожь.
Я прикрыла рот обеими руками, вспомнив мягкое тело Королевы.
