К сожалению, сегодня мне предстояло ужинать с Совешу. Поскольку я только что вернулась из поездки, я могла бы отложить ужин под тем предлогом того, что устала. Но вместо этого я быстро умылась, переоделась и, как только пришло время, отправилась в Восточный дворец.
— Как там Вирвол, императрица?
Совешу улыбнулся мне, как будто не он обыскал мою комнату, пока меня не было.
Разве не Совешу отдал приказ?
Я не могла ослабить бдительность. Он доверительно сообщил Раште о своем намерении развестись со мной, а на следующий день относился ко мне спокойно. Я не единственная, кто знает, как контролировать выражение своего лица.
— Я встретилась с деканом и Эвелин в Академии.
Я села за подготовленный стол.
— С ней все в порядке?
— Она борется с потерей своих способностей.
— Ах…она все еще теряет ману?
— Когда я приехала, она уже полностью исчезла.
Совешу удивленно моргнул.
— О. — Он печально покачал головой: — Она, должно быть, очень расстроена.
— Она сказала, что чувствует себя никчемной.
— Этого не может быть. — Совешу выглядел искренне обеспокоенным: — Если ее мана пропала, она не может посещать магическую академию… Как насчет того, чтобы перевести ее в обычную академию и оказать ей некоторую поддержку?
В отличие от магической академии, где обучение и проживание совершенно бесплатные, обычные академии были дорогими. В результате в этих академиях обучались два типа простолюдинов — те, кто не знатен, но слишком богат, чтобы их игнорировали, и те, кто достаточно умен, чтобы получать стипендию.
Дворянам разрешалось поступать в любую школу, если они проходили вступительный экзамен. В результате между дворянами и простыми людьми возникло большое напряжение.
Чтобы я толкнула туда Эвелин? Ребенка, который чуть не стал магом?
— Я сделаю это, если это то, что хочет Эвелин, но я настоятельно рекомендую не делать этого.
— Но не так-то просто будет отправить ребенка, который учился в магической академии, обратно в общество.
— Я попросила декана пересмотреть расписание Эвелин. Большинство ее магических занятий теперь основаны на теории. Ученые будут вместе исследовать, как восстановить ее ману.
— Исследования? Сделать ребенка объектом?
— Эвелин согласилась.
Совешу недоверчиво посмотрел на меня и продолжил критиковать:
— Она в трудном положении. Она всего лишь ребенок. Разве ты, императрица, не должна была помешать ей сделать этот выбор?
— Это самый лучший вариант для душевного здоровья ребенка.
— Если это не похоже на ее путь, ты должна знать, как заставить ее отказаться от него.
— Это уж Эвелин решать, правильно она поступила или нет. Не вам, Ваше Величество.
Глаза Совешу дрогнули. Он крепко сжал свой кубок и пристально смотрел на меня, пока наконец не отвернулся. Почувствовав его внезапную слабость, я выпалила вопрос, который хотела задать ему все это время:
— Вы обыскали мою комнату?
Он слегка вздрогнул. Вместо ответа он аккуратно разрезал жареного лобстера и задал свой собственный вопрос:
— Ты что-то скрываешь от меня?
— Нет.
Слабость, которую я заметила в нем, внезапно исчезла. Он фыркнул и встал, а потом куда-то ушел. Я продолжала есть, и он вернулся, неся маленькую коробочку. На ней не было крышки, и он перевернул коробку, высыпав содержимое на стол. Я сразу поняла, что это мои письма от Хейнли. Совешу действительно обыскал мою комнату и украл мои письма.
— Ничего не скрываешь, говоришь? — Совешу произнес это холодным голосом и небрежно опустился в кресло.
— Да. — Я спокойно посмотрела на него: — Мне не необязательно говорить вам.
— Не обязательно говорить что?
— У вас ужасные манеры за столом.
— Ты обменивалась личными письмами с королем — бабником. Ты не подумала сказать об этом своему мужу?
— Когда мисс Рашта берет уроки этикета, вы можете сидеть рядом.
Совешу сердито выпил свой кубок с водой. Тем временем я собирала каждый клочок бумаги, испачканный едой и соусом. На самом деле мы почти и не обменивались письмами.
Когда я взяла четвертое, Совешу со стуком поставил свой кубок и выхватил письмо у меня из рук. Он быстро схватил остальные письма, поставил рядом с собой подсвечник и поднес угол одного письма к пламени. Я бросила на него яростный взгляд:
— Что вы сейчас делаете?
— Я их сжигаю.
Покончив с одним письмом, он отбросил обугленный клочок в сторону и поднес к свече второе письмо
Покончив с одним письмом, он отбросил обугленный клочок в сторону и поднес к свече второе письмо.
— Тот самый друг по переписке, которого искал принц Хейнли. Это была ты?
— Зачем задавать вопрос, на который вы знаете ответ?
— Тебе было весело?
— Что?
— Интересно было потворствовать принцу Хейнли и выставить Рашту лгуньей?
Совешу сжег каждое письмо, стряхнул пепел с ладоней и мрачно уставился на меня. Я притворно рассмеялась:
— Разве вы не знали, что мисс Рашта солгала об этом?
— Поведение Рашты — это отдельный вопрос. Императрица не должна смеяться над Раштой.
— Мне кажется, она совершенно точно сказала, что не была подругой принца Хейнли.
— Ты сказал это насмешливо в присутствии других.
Мне действительно интересно, что творится в голове у Совешу. Рашта пыталась обмануть принца Хейнли, но он настаивает, что именно с ней обошлись несправедливо.
— Если бы тебе действительно было не все равно, ты бы пришла ко мне и тихо открыла правду. Или ты бы сказал Раште, чтобы она не высовывалась, потому что уже знаешь, что это кто-то другой.
Бесполезно пытаться урезонить его. Он просто пытается убрать меня с дороги, чтобы сделать Рашту императрицей. Что бы я ни говорила, я была здесь главным злодеем.
— Моя еда в беспорядке. Я больше не могу это есть.
Вместо того чтобы продолжать спорить о прошлом, я встала со стула так грациозно, как только могла.
— Я еще не закончил.
— Я учту ваши слова. В конце концов, вы же все равно собираетесь сказать, что это все моя вина, верно?
Совешу поднялся со стула и встал прямо передо мной. Он посмотрел мне в глаза и с силой произнес:
— Вы, вероятно, использовали птиц — посыльных для писем. Уже нет. Я прикажу рыцарям отстреливать всех птиц, которые попытаются залететь в твою комнату.
— Я не понимаю, почему тот, с кем я обмениваюсь письмами, имеет какое-то отношение к вам.
— Я твой муж.
— Но ведь вы не мой любовник, не так ли?
— Что?
Я повернулась и вышла из комнаты, ничего не ответив. Что толку от осознания того, что он мне действительно нравится? Совешу превращается в совершенно другого человека, когда речь заходит о Раште.
Мои глаза наполнились горячими слезами, и я пошла так быстро, как только могла. К счастью, когда мне удалось выйти на улицу и перевести дух, мои слезы утихли. Может быть, я уже привыкла, а может быть, была уже готова к этому.
Но мне стало любопытно узнать одну вещь. Я думала, что Совешу обыскал мою комнату, чтобы найти причину для развода со мной. Зачем он сжег улики собственными руками?
— …
Ну, есть одна или две вещи, которые я не понимаю в нем. Я очистила голову и поспешила обратно в Западный дворец. Придя в свою спальню, я попросила графиню Элизу принести мне синюю скатерть.
— Вы имеете в виду синюю ткань, а не синее платье?
— Да.
Синий цвет символизирует опасность. Совешу пригрозил перестрелять всех птиц, которые прилетят к моей комнате, поэтому я хотела заранее повесить синюю ткань. Я больше не смогу связаться с Хейнли с помощью курьерской птицы…
Хотя я чувствовала себя мрачно, моя главная задача сейчас убедиться, что ни одна птица не умрет.
— Пожалуйста, принесите ее как можно скорее.
— Да, Ваше Величество.
Когда я увидела конец платья графини Элизы входящей в гостиную, я поняла, что совершила ошибку.
— Минуту!
— Да, Ваше Величество.
— Принесите красную ткань, а не синюю.
Символ опасности в Западном Королевстве — красный цвет. Королева умен, но он все еще остается птицей. Если он воспитан как птица Запада, то знает, что красный флаг означает не приближаться.
