В Башне Инюэъ.
Группа людей быстро приближалась к Башне Инюэъ. Каждый держал в руке блестящий длинный меч, на лезвии которого переливался холодный блеск, ослепительно отражающийся под лунным светом.
Вскоре они плотно окружили ее, а воздух наводнил ледяной холод, который бросал в дрожь.
— Господин, когда мы можем начать?
Синелицый Волк Чжан Цзунлин сложил руки за спиной и, прищурившись своими длинными и узкими глазами, посмотрел на башню Инюэъ, когда позади него один из его людей тихим голосом вдруг задал ему вопрос.
Чжан Цзунлин не начал говорить, а стоял абсолютно неподвижно. Казалось, что он хмурился и о чем-то глубоко размышлял.
Видя его поведение, другие люди, понимая его характер, не осмелились что-либо еще сказать, поэтому им пришлось ждать, пока он сам не начнет говорить.
Хотя Чжан Цзунлин был оголтелым, он определенно не был идиотом, не говоря уже о неспособном ничтожестве, потому что такие люди не смогли бы выжить в Синем Братстве и стать лидером одной из десяти банд.
В последние годы он совершил много плохих поступков, но чем старше он становился, тем беззаботней он жил. Его сила и статус увеличивались день ото дня, и хотя многие ненавидели его, у них все равно не было возможности его схватить.
От нищей попрошайки в городе Красной Скалы он вырос до того, кем являлся сейчас. И не только из-за собственной силы, того, что ни перед чем не останавливался, а его сердце не знало жалости, но и потому, что у него был тайный козырь, о котором не знал никто.
Это его интуиция!
У Чжан Цзунлина от природы был сильный инстинкт к критическим моментам, который заставлял его снова и снова избегать всевозможных ловушек и покушений на его жизнь, и благодаря которому он до сих пор оставался живым.
В этот раз, после того, как Чжан Цзунлин дал обещание Сунь Чжэнваэю, его сердце вдруг безудержно застучало, и в нем возникло сильное чувство волнения. И это волнение — именно то чувство, которое помогало ему раз за разом избегать проблем.
Сейчас сила волнения была невероятной. В этот момент Чжан Цзунлину казалось, что он тысячи лет находился в холодном омуте и был на грани смерти от переохлаждения.
Однако была какая-то странность. Хотя волнение было невероятным, оно появилось только на мгновение, и в следующий момент Чжан Цзунлин успокоился, а это чувство, отличающееся от сильного, которое длилось несколько дней, совершенно бесследно исчезло!
Он был не в состоянии понять, что с ним произошло.
Его сильное чувство критического момента много раз спасало его, но также нельзя было сказать, что оно на 100% было точным, а он никогда не допускал ошибок. Если вспомнить все эти годы, погрешность составляла 50%.
Было несколько раз, когда из-за ложного чувства волнения он сделал несколько больших ошибок, над которыми до сих пор шутят многие люди в городе Красной Скалы.
Но так или иначе, из-за своего принципа осторожности, Чжан Цзунлин не собирался подходить ближе, даже несмотря на то, что его сильное предчувствие было ошибочным. В конце концов, осторожность — не порок.
Раннее он пообещал помочь Сунь Чжэнваэю, но согласиться — не значит, что он обязан все сделать.
Потому что Сунь Чжэнсюн и семья Сунь не могли сражаться с Сяо Фанем. Они наблюдали за Сунь Чжэнваэем и если бы согласились на его условия, они бы пожалели, а Сунь Чжэнсюн, отец Сунь Чжэнваэя, и вся семья Сунь определенно стала бы биться друг против друга.
Более того, любовница Сунь Чжэнваэя была рождена угождать. У Чжан Цзунлина давно горели на нее глаза, а в это время, увидев, что его заветная мечта, как белый ягненок, лежала на его кровати и ожидала, что он станет диким, готовым броситься на нее, зверем и насладится ее нежностью, Чжан Цзунлин наконец согласился на предложение Сунь Чжэнваэя.
Однако это было просто обещание. Можно сказать, что Чжан Цзунлин был необычайно бдителен, поэтому он не только послал людей, чтобы те в деталях четко проверили ход битвы между Сяо Фанем, Сунь Чжэнваэем и Чэнь Дэгуаном в Башне Инюэъ, но также выяснили реальную силу Сяо Фаня. Поэтому, каждый его шаг был чрезвычайно осторожным, и прежде, чем он пришел к Башне Инюэъ, он несколько раз убедился, что в ней нет ловушек.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда Чжан Цзунлин наконец расслабил брови, а затем без каких-либо колебаний и отлагательств нетерпеливо махнул рукой, его глаза заблестели, а он прошептал:
— Приступайте.
Договорив, члены Синего Братства со всех сторон Башни Инюэъ быстро ворвались внутрь и, не мешкая, бросились туда, где был Сяо Фань.
Чжан Цзунлин и несколько его приближенных в ожидании стояли снаружи Башни Инюэъ, выжидая удобного случая.
Но прямо сейчас.
Чжан Цзунлин вдруг замер, а в его сердце снова появилось сильное чувство волнения. На этот раз оно не исчезло, но заставило его сильно дрожать из-за огромного страха.
Казалось, что Башня Инюэъ больше не была обычным рестораном, она превратилась в кровожадное логово дьявола, в самой глубокой части которого крепко спал, вызывающий ужас, демон преисподней.
А сейчас этот демон немного приоткрыл глаза, мрак которых был подобен бездне, и с абсолютной безжалостностью, бездушием и равнодушием пристально, не моргая, посмотрел на Чжан Цзунлина.
Холодный пот вдруг выступил на его спине, через мгновение залил ее всю, а его одежда промокла и неприятно прилипла к телу.
Но сейчас у Чжан Цзунлина не было времени обращать на это внимание — он без остановки дрожал, его лицо побледнело и обескровилось. Его почти всего парализовало.
— Господин, что с вами?
Несколько приближенных Чжан Цзунлина сразу заметили странности в его поведении. Один из них с удивлением посмотрел на него и с любопытством задал вопрос.
= Вы первые. Мне нужно отойти. Идите первые!
Внезапно Чжан Цзунлин непонятно как восстановил силы, он бросил эти несколько слов и быстро обернувшись, как бездомный пес, торопливо и, шатаясь, в сумасшествии побежал вдаль.
— 5-5?
Члены его Братства обменялись растерянными взглядами, с удивлением посмотрели на вдруг сбежавшего Чжан Цзунлина и не понимали, что им дальше делать.
— Но раз уж ты здесь, не стоит уходить!
В Башне Инюэъ внезапно прозвучал равнодушный голос Сяо Фаня. Чжан Цзунлин, который уже далеко убежал, вдруг замер на месте, и как снаряд, в следующую секунду унесся обратно к башне.
