Подумав о будущем Се Гу Хуна, Гу Цин Шань заглянул в туман, окружающий горный пик Серого Журавля.
Облака и туман сплетались в безостановочном вихре, то соединяясь, то рассеиваясь.
Смотря в окружающий гору туман, Гу Цин Шань задумчиво спросил: — Чьей идей было выделить главной горе только две квоты?
Видя, что он очень быстро ухватился за суть вопроса, лицо Ло Бин Ли немного расслабилось.
Она ответила: — Это предложил хозяин пика Древнего Рассвета, а горы Духовного Эха, Серого Журавля и Парящего Облака поддержали его.
— Что насчёт пика Чистой Воды и вашего пика Изящного Звука?
— Мы были против, но поскольку нас было меньше, решение было принято большинством.
Гу Цин Шань с очень серьёзным видом сложил руку в кулак и выразил свою признательность: — Спасибо вам, хозяйка пика Ло. Мастера здесь нет, поэтому, пожалуйста, помогите мне лучше понять ситуацию внутри секты.
Ло Бин Ли была довольна его реакцией, ответив: — Пик Древнего Рассвета и пик Духовного Эха — это наследники Божества Жизни, поэтому они следуют его учениям.
— А горы Серого Журавля и Парящего Облака?
— Они верны вере в Звёздное Божество. Тебе должно быть хорошо известно, что отношения Звёздного Божества с Божеством Воды всегда были враждебными.
— Так пик Чистой Воды и Изящного Звука следуют за Божеством Воды?
— Верно, твой мастер тоже следовал его учениям и советам. Божество Воды самое уникальное среди Божеств, поскольку оно относится к человечеству дружелюбнее всего.
— Они решили выступить против главной горы сейчас так как местоположение Мастера неизвестно?
— Да. Приходя на фронт, твой Мастер иногда слишком сильно печётся о потерях человечества. А поскольку Небесный Дворец на данный момент самая крупная секта культиваторов, его решениям следуют другие секты. Выступление против твоего мастера в открытую бросит тень на слишком много благородных существ, что вызовет немало проблем, поэтому…
Её слова прояснили всю ситуацию.
Пока Се Гу Хун ушёл на войну, чтобы проверить ситуацию, он неожиданно пропал из виду.
И в итоге, в секте, его три ученика остались одни и без поддержки.
Такой шанс выпадал не каждый день.
Если между ними вдруг зародиться семя раздора и во время их сражения за квоты случиться что-то неприглядное и необратимое, то, после помощи определённых сторон, эта новость мгновенно разлетится по всему миру культивации.
Тогда Се Гу Хун будет навеки заклеймён “провальным” учителем.
А если бы за главой лучшей секты человечества закрепился подобный титул, то у него не было бы выбора, кроме как покинуть свой пост главы Небесного Дворца.
Даже если он не решиться на уход сам, Божества, естественно, выступят и заставят его это сделать.
Гу Цин Шань тяжело вздохнул.
Подняв руку, он поймал листок, пролетавший мимо.
Лист был наполовину засохшим, но другая его половина всё ещё была полна жизни.
Он лишь плыл по течению, или же был насильно сдут ветром?
Гу Цин Шань отпустил листок, и тот продолжил свой путь по ветру.
К этому моменту, Ло Бин Ли сказала: — Указы Божеств нельзя нарушить, если они приказали нам послать учеников в Божественные Дворцы, то мы обязаны это сделать. Гу Цин Шань, как старший ученик главной горы, ты должен провести на ней отбор. На нём будут присутствовать хозяева других горных пиков, поэтому ты должен побыстрее придумать решение.
Гу Цин Шань лишь улыбнулся, отрешённо ответив: — Это же легко, я просто сдамся.
— Сдашься?
— Да, так как на главной горе всего три человека. Тот факт, что такое соревнование приходиться проводить открыто, да ещё и при зрителях с других гор, просто смешон. Поэтому я просто сдамся. И вот так, вопрос касаемый обучения у Божеств будет решён… я просто отпущу к ним Хуан Чжана и Шэнь Яна.
Ло Бин Ли была слегка потрясена его выбором.
— Гу Цин Шань, ты же понимаешь, что шанс учиться у Божеств выпадает только раз в жизни? Ты не только сможешь обучиться тайным Божественным Навыкам, но и твоя культивация будет расти в бешеном темпе. Неужели тебя это совсем не соблазняет?
— Всё в порядке, пусть они идут — Мастер сказал мне учить младших братьев за него, но теперь Божества добровольно вызвались на мою работу. Раз они сделают это за меня, у меня будет на одну обязанность меньше. Освободившееся время я смогу посвятить своей культивации, что тоже хорошо.
Ло Бин Ли тихо кивнула.
Она чувствовала, что он говорит искреннее, без грамма сожаления.
— Единственное, что я попрошу, это отправить их в Божественный Дворец Божества Воды.
— Я могу тебе это гарантировать.
— В таком случае, мне больше не о чем беспокоиться.
Ло Бин Ли осмотрела его.
Как старший брат секты, он отказался от шанса, возможности всей его жизни, ради младших братьев.
В таком решении просто невозможно найти то, к чему можно придраться.
— Гу Цин Шань, а ты вполне достойный человек, — похвалила она.
Гу Цин Шань сложил руку в кулак: — Тогда этот вопрос улажен. Я не забуду наш сегодняшний разговор. Спасибо вам ещё раз, хозяйка пика Ло.
Развернувшись, он уже собирался уйти, но глаза Ло Бин Ли слегка дёрнулись, и она спросила: — Гу Цин Шань, с этого момента мы будем редко видеться, поэтому у меня осталась ещё одна вещь, о которой я хотела бы у тебя спросить.
— Я слушаю.
— Что ты думаешь о Божествах?
Для неё это был самый важный вопрос на сегодня.
Ранее, когда Гу Цин Шань выразился о них в недобром свете, она отругала его, но теперь она сама спросила о его мыслях о них.
Гу Цин Шань задумался.
Его взгляд опустился на реку, текущую под всеми горными вершинами, а затем он перешёл на главную гору.
А ведь и правда.
Что я думаю о Божествах?
В его голове промелькнули все воспоминания, связанные с ними.
В то же время в его голове прозвучали слова Се Гу Хуна из другого фрагмента времени.
“— Если однажды она всё-таки проснётся, передай ей её имя. Её зовут…Се Дао Лин.”
Голос угас, превратившись в другую сцену из прошлого.
Зал Бай Хуа.
На нефритовом Троне Десяти Тысяч Цветов сидела бесподобной красоты женщина, мягко спросившая.
“— Желаешь ли ты присоединиться к секте Бай Хуа?”
***
Стоя посреди свирепого горного ветра, Гу Цин Шань вдруг усмехнулся.
— Хозяйка зала Ло, я слышал, что ваши духовные инструменты лучшие в мире, могу ли я попросить у вас флейту.
Немного поколебавшись, Ло Бин Ли вынула фиолетовую нефритовую флейту и протянула её ему.
— Я долго и заботливо создавала эту флейту собственными руками, будь с ней осторожен.
— Большое спасибо.
— Но умеешь ли ты…
— Умею.
Приняв флейту, не сказав больше ни слова, он прислонил её к своим губам.
С первой же ноты в небо поднялась скорбящая ци меча, закружившая среди дождя и ветра, а затем она молчаливо спустилась обратно к семи горным вершинам.
Ло Бин Ли легонько кивнул.
Говорить о Божествах словами было плохой идеей, поэтому заменить их на мелодию флейты было вполне правильным поступком.
Она прислушалась к мелодии.
Нота за нотой выходили из флейты, и каждая из них была громче предыдущей.
Ци меча, подобно приливу, бурлящему вместе с мелодией, была очень яростной, но в то же время уи меча было плавным и свободным, как парящий журавль, устремляющийся к далёкому горизонту сквозь туман.
Когда мелодия подошла к своему концу.
Ци меча, наполнявшая воздух, превратилась в ветер, поднявшийся в небо и сдувший с него весь туман и тучи.
Тучи были расчищены на десятки тысяч миль, а вместе с их исчезновением прекратился и дождь.
Лучи солнечного света упали на мир, неся с собой теплоту и нежность, одновременно освещая красоту Ло Бин Ли.
Звучание флейты остановилось.
Ло Бин Ли неподвижно стояла на месте с дрожью в глазах.
Однако напротив неё больше никого не было.
Лишь яркий горный пейзаж, украшенный лучами солнца.
Ло Бин Ли глубоко вздохнула, прошептав: — После песни никого не остаётся, лишь зелёные вершины над рекой.
Примечание Переводчика:
1) Гуцинь — струнный щипковый музыкальный инструмент, разновидность цитры.
А насчёт слов Ло Бин Ли о песне, возможно это отсылка к каким-то китайским стихам, но у автора нет никаких комментариев об этом. Я могу рассказать лишь о своей личной интерпретации песни Гу Цин Шаня — “Через взлёты и падения, меч разгонит все невзгоды, открывая путь к горизонту.”
