Се Дао Лин крепко сжала нефритовый жетон, внимательно его изучая.
Спустя минуту она заговорила с Гу Цин Шанем: — Сейчас мы Дворце Сгорающих Благовоний. Согласно древним правилам, все культиваторы, готовящиеся к восхождению на Столп Небес, должны провести в этом месте обряд сжигания благовоний на протяжении целого дня. Только после этого они могут начать восхождение на Небесный Столп, чтобы достичь Горы Сумеру.
— Колонна, поддерживающая небеса уж разрушена, а сам Мир Столпа Небес превратился в заброшенную пустошь. Несмотря на это, Шифу всё ещё хочет следовать правилам? — спросил Гу Цин Шань.
— Да, я приготовилась переждать здесь ночь и начать восхождение на Небесный Столп завтра.
После этих слов Се Дао Лин подозвала к себе Духовную Черепаху.
Передав её нефритовый жетон, она сказала: — Правила те же, верни его.
— Шифу уже запомнила его? — удивился Гу Цин Шань.
Се Дао Лин кивнула: — В этом писании в целом 98 проблем, 1089 пунктов, что могут быть улучшены и 69 аспектов, имеющих двойное значение. Я указала на них и сделал соответствующие исправления, пусть считаю это моей благодарностью за использование их писаний культивации.
— Так Шифу сделала то же самое с каждым писанием?
— Да. Всё-таки мы не знакомы и не держим никакого зла и обид друг на друга. Я использовала их вещь, для своих целей, так что в качестве компенсации я помогла им избежать ухабистой дорожки в улучшении культивации. Таким образом ни одна из сторон не будет в долгу перед друг другом, и это к лучшему.
Гу Цин Шань уже собирался похвалить её, но он вдруг вспомнил, как эти самые культиваторы оскорбляли и укоряли Шифу, и в итоге он сдержался.
Тем временем Духовная Черепаха приняла нефритовый жетон и испарилась.
Во дворце остались только мастер и её ученик.
Немного подумав, Гу Цин Шань спросил: — Шифу, вы правда можете прорываться напрямую, игнорируя Треволнения?
Шифу кивнула.
— Я сам не знаю, почему так, — издалека начала она: — Но с тех пор, как я полностью соединилась с золотым лотосом, моё понимание культивации намного превзошло меня прежнюю. Теперь я с одного взгляда могу постичь многие вещи, и время от времени в моей голове даже мелькают видения.
— Какого рода видения?
Взгляд Се Дао Лин стал слегка растерянным: — Я не могу точно описать их. Иногда это существа, которых я никогда не видела, а иногда это сцены уничтожения миров. В видения мне также встречается много незнакомых лиц и языков.
— Может это просто сны? И вы видите в них культиваторов из Эпохи Древности?
Гу Цин Шань спросил об этом, потому что, когда он искал Меч Небес, он однажды вошёл в мир сна Се Дао Лин.
Чтобы избежать обнаружения Временного Оазиса, в котором Бессмертный Король ковал Меч Небес, он спрятал финальный нефритовый диск в этом сне.
Се Дао Лин ненадолго задумалась, прежде чем ответить: — Нет, если бы это были культиваторы, я бы смогла прийти к каким-то выводам. Но объекты и сцены, что я вижу, , это вещи, что я никогда не видела в своей жизни.
Они оба переглянулись.
Се Дао Лин взмахнула рукой, возведя вокруг них несколько формаций, после чего шепотом продолжила: — Однажды я оставила тебе всё наследие секты, тебе удалось выучить Божественное умение: Нерушимый Горный Хребет?
— Да. Этот навык проявляется в виде некого теневого силуэта, — признался Гу Цин Шань.
— Верно, и именно такой же силуэт я видела у себя в видения.
Гу Цин Шань пришёл в шок.
Он вспомнил ту тень.
Она принадлежала гигантскому гуманоидному монстру, лицо которого лишь смутно можно было принять за человека. Однако несмотря на гуманоидную форму, тело было длинным, как у змеи…или нет, возможно это была не змея, а скорее…дракон.
Се Дао Лин продолжила: — Когда я это заметила, я сразу же отыскала нефритовый жетон, по которому я начинала изучать эту технику. Мне хотелось выяснить, кем было это создание, но, к сожалению, в этом жетоне боевых искусств уже не было этого Божественного Умения. В нём не было ни единого слова о нём.
По какой-то причине Гу Цин Шань почувствовал, как по его спине побежал холодный пот, поэтому он не мог не спросить: — Может вы ошиблись? И это был другой нефритовый жетон?
— В этом не может быть ошибки.
Се Дао Лин опустила глаза, прошептав чрезвычайно тихим голосом: — Когда я проверяла этот нефритовый жетон, я вдруг вспомнила, что Нерушимый Горный Хребет был техникой, которую я создала сама.
Гу Цин Шань окоченел.
Се Дао Лин продолжила рассказ: — 『В то время, мне было только 19, а секта, к которой я принадлежала, была недавно разрушена.
Пока я блуждала одна в мире снаружи, я убила определённого злобного культиватора боевых искусств, и писание в жетоне мне досталось от него. Когда я читала писание, я подсознательно создала это Божественное Умение.
Поняв, что этот опыт был каким-то неправильным, я так себя испугалась, что решила запечатать это воспоминание. Только после того, как я недавно снова взяла жетон с писанием в руки, это воспоминание вернулось и правда снова открылась мне.』
Гу Цин Шань изо всех сил пытался сохранять спокойствие: — Шифу, а что насчёт Реки Забвения?
— Это тоже был навык созданный мной. Хотя если быть точной, то он был не создан, а “осознан” сам по себе, — призналась Се Дао Лин.
— Когда это случилось?
— Когда мне было 21.
Гу Цин Шань сделал глубокий вздох.
За свою жизнь он видел много странных и необычных вещей, но случай с Се Дао Лин был чем-то, о чём он даже не слышал, не говоря уже о том, чтобы увидеть это.
Се Дао Лин снова заговорила: — В отличие от сущности, появляющиеся после исполнения Нерушимого Горного Хребта, с Паромщицей Реки Забвения можно вести разговор. Она всегда спрашивает, сколько жизненной силы я готова отдать ей за использование техники, так что я воспользовалась этой возможностью, чтобы спросить, что именно происходит.
— И что она ответила? — сразу же спросил Гу Цин Шань.
— Раньше она мне ничего не говорила, и лишь однажды, когда я слишком сильно настаивала, она тяжело вздохнула, назвав меня “несчастной”.
Сердце Гу Цин Шаня чуть не выпрыгнуло у него из груди.
Это слово всегда оставалось с ним под коркой сознания, и он ни разу не забывал о нём.
В мире гигантского трупа он однажды встретил монстра, для убийства которого потребовались все его способности и сила Меча Земли, который почти что пожертвовал жизнью.
Монстр назвал меня несчастным.
Несчастный?
Почему я несчастный?
Глубокое чувство страха сжало сердце Гу Цин Шаня.
Не в силах сидеть на месте, он встал, заходив по дворцу.
— Мой ученик, что случилось?
Натянуто улыбнувшись, Гу Цин Шань ответил: — Ничего, я просто раздумываю о том, какого рода Богом является паромщица Реки Забвения.
У фрагмента Загробного Мира под контролем Мира Призраков не должно быть такого Бога.
Она слишком сильна, и Мир Призраков вряд ли бы смог совладать с ней.
Это означает, что она пришла из другого неизвестного фрагмента Загробного Мира.
Почему она назвала Шифу несчастной?
Что ещё ей известно?
И вообще, действительно ли дело Шифу, как-то связано с тем странным монстром, назвавшим меня по имени?
Гу Цин Шаню казалось, что его мозг сейчас взорвётся.
Се Дао Лин нахмурилась: — Однажды я использовала несколько техник Предсказания, пытаясь понять, если ли способ вступить в контакт с существами из моих ведений.
— И каков был результат?
— Результат указал на Треволнение Владыки Сумеру… как ты знаешь, мне не нужно проходить это Треволнение, но поскольку оно могло позволить мне узнать больше о себе, а также помочь нашему миру стать сильнее, я в итоге решила прийти сюда.
Гу Цин Шань остановился.
Похоже в этот раз мне придётся использовать всё, что у меня есть.
Это дело возможно связано не только с Шифу, но и со мной.
Се Дао Лин продолжила: — С тех самых пор, как столп, поддерживающий небеса бы сломан, Треволнения Короля Махешвары и Владыки Сумеру стали во много раз опаснее. Цин Шань, тебе следует оставаться начеку, даже я не особенно уверена в успехе,
— Я понимаю, я пойду прогуляюсь снаружи и немного проветрюсь.
Тон Се Дао Ли вдруг стал мягче: — Когда ты вернёшься в секту? Сю Сю и остальные скучают по тебе.
— Я на какое-то время буду связан делами, но как только я с ними разберусь, я вернусь, чтобы всех навестить.
Вдруг что-то вспомнив, он спросил: — Шифу, вы же сейчас на стадии Короля Махешвары?
— Да.
— По легендам на этой стадии есть 48 Приближённых, что это значит? — осторожно спросил Гу Цин Шань.
Се Дао Лин вдруг охнула, а затем спустилась со стула, и сложив руки за спину подошла к Гу Цин Шаню.
Она протянула одну из рук к нему.
Но Гу Цин Шань был слишком высоким, и в своей детской форме она никак не могла дотянуться до его головы.
Зыркнув на него снизу, она сказала: — Опусти голову.
Гу Цин Шань послушно опустил голову.
Се Дао Лин постучала пальцем между его бровей, а затем снова забралась на свой высокий стул.
