Ли Чан Ань понял, что он снова промазал. У него появилось скверное предчувствие.
В этот момент он почувствовал сильную боль в спине.
Ли Чан Ань гневно закричал, и ударил с разворота себе за спину.
Но и в этот раз копьё поразило пустоту.
Он потрогал спину рукой, и увидел кровь.
Куда он делся?
Внутреннее зрение говорило ему, что Гу Цин Шань стоит у него за спиной всего лишь на расстоянии вытянутой руки.
— Я поймал тебя!
Не успел он развернуться, как новая волна боли отозвалась от спины.
Ли Чан Ань взревел, подобно тигру, нанося 49 последовательных ударов техникой Святой Воли Копья, не давая противнику пространство для манёвра.
Сейчас он применил технику Святого Тяньцзуня. Ли Чан Ань в течение 2-х лет оттачивал мастерство, чтобы в один день продемонстрировать полную мощь техники.
Но сейчас он даже не успел до конца развернуть технику Святой Воли Копья, как на его спине появился очередной порез.
— А-а-а-а-а-а-а, покажись!
Ли Чань Ань рвал и метал по арене, словно психопат.
Люди очень странно за всем наблюдали издалека.
Они даже не могли подобрать нужные слова, чтобы описать происходящее.
Начиная со второго удара Ли Чан Аня, Гу Цин Шань проскочил ему за спину и всё это время следовал за ним.
Стоило Ли Чан Аню сделать шаг, как Гу Цин Шань делал то же самое с идеальной точностью, как будто он был его тенью.
Чтобы он ни делал, Гу Цин Шань в точности повторял все его движения. Казалось, что даже их дыхание синхронизировалось.
При этом расстояние между ними никогда не менялось даже на миллиметр.
Он всегда стоял сзади, словно тень.
До смешного страшная сцена.
Ли Чан Ань за всё время битвы ни разу не увидел Гу Цин Шаня, но тот всегда стоял сзади, и всякий раз, когда ему подворачивался шанс, он резал мечом по спине.
Для такого приёма нужно обладать непревзойдённым пониманием битвы, так как любая ошибка может стоить жизни.
Ли Чан Ань прекрасно понимал, что его противник стоит у него за спиной, но он ничего не мог ему сделать. От этого он всё больше сходил с ума.
— Выходи! Выходи блять!
Он ещё раз ударил себе за спину, но в ответ лишь получил очередные порезы спины. Ему было тяжело дышать от гнева.
— А-А-А-А-А-А-ааааааааа!
Ли Чан Ань словно умалишённый продолжал бить за спину.
В ответ ничего. Полная тишина.
Он уже боялся остановиться, ведь в таком случае его ожидала новая порция ранений в спину.
Из-за сильной боли Ли Чан Ань снова прыгнул, пытаясь завершить технику Святой Воли Копья.
Только он замахнулся копьём, как на его спине появилась новая отметина. Пытаясь отдышаться, он продолжил поднимать копьё, и очередной удар меча прошёлся по спине.
Зрители чувствовали, как холодные капли пота, стекали по их спинам.
Мастер секты Небесного Предела тяжело вздохнула: — Неудивительно, что Святая Бай Хуя не принимает в свою секту всех подряд.
Мастер секты Тысячи Мечей всё это время молчал, и только сейчас также тяжело выдохнул: — Будущее поколение достойно уважения.
Тем временем на арене Гу Цин Шань продолжает следовать за Ли Чан Анем.
Вся спина Ли Чан Аня пропитана кровью.
Он чувствовал, словно падает в яму отчаяния, даже его сердце дао начинает дрожать.
Стиснув зубы, он сказал: — Очевидно, что ты очень искусный боец, может остановимся на этом?
В ответ очередной удар по спине.
Этот парень настоящий дьявол во плоти!
Ли Чан Ань был на грани: — Если ты так хочешь сдохнуть, не вини меня в этом!
Он ударил по сумке с инвентарём и вытащил талисман.
Тот самый талисман Божественного Феникса, доставшийся ему лично от Величайшего Искателя Истока — Тяньцзуня!
В нынешнем состоянии Гу Цин Шань не в силах совладать с такой мощью.
Похоже, что Ли Чан Ань готов запятнать свою репутацию, ему уже было всё равно.
Использовать талисман Святого на боевом ринге Избрания Божественности равноценно оскорблению тысячелетней традиции.
После этого боя его репутация опустится ниже некуда, но сейчас он плевать хотел на чужое мнение.
Духовная энергия Ли Чан Аня разгорелась, и потекла в талисман.
Вспыхнув цветом алого пламени, из талисмана начал проявляться фантомный образ Феникса.
Ли Чан Ань так сильно напрягся, что у него кровь пошла изо рта.
Как только появится Феникс, тебе конец!
Пока он злорадствовал, Гу Цин Шань ударил мечом по спине.
В этот раз рана была неглубокой, но всё его тело онемело.
Потеряв контроль над своим телом, он на мгновение позабыл обо всём, что здесь происходит…
Дерьмо, это сила Молнии!
Ли Чан Ань осознал всю серьёзность ситуации, но он уже полностью потерял контроль над потоком духовной энергией, и талисман утратил всю свою силу.
Люди смогли увидеть голову феникса, выходящую из талисмана, как вдруг, она вновь вернулась в талисман.
Секундой позже Ли Чан Ань вернул контроль над телом, но за это время произошло многое.
Гу Цин Шань успел забрать талисман и вонзил меч глубоко ему в спину.
Лезвие меча прошло возле позвоночника, останавливаясь в сантиметре от сердца.
С меча стекали свежие капли крови.
Ли Чан Ань вновь оказался обездвижен. Если он будет неосторожен, меч может задеть позвоночник, и он навсегда останется калекой.
Даже если меч не заденет позвоночник, есть большая вероятность того, что он порежет сердце, и тогда Ли Чан Ань умрёт.
В этот момент его высокий статус, репутация, женщины, культивация и стремление к победе больше ничего не значили.
Перед ликом смерти Ли Чан Ань осознал, что было самым важным в жизни.
— Пожалуйста, не убивай меня, умоляю, не убивай, — его голос дрожал.
— Ха? Ты просишь пощадить тебя? — наконец-то из-за спины раздался дьявольский голос.
— Да, да, да, я был неправ, прошу, пощади.
Гу Цин Шань слегка повернул меч: — Ты недостаточно вежлив. Для начала извинись перед Сю Сю.
Сю Сю? Что за Сю Сю?
Ли Чан Ань принялся глазами искать девочку, чьи чувства, он оскорбил на глазах у всех.
Маленькая девочка всё ещё плакала.
— Сю Сю, мне очень жаль, я был не прав. Мне не следовало так говорить. Ты очень хороший человек, прошу тебя, пощади, — Ли Чан Ань старался унять жгучую боль, и говорил через силу.
— Всё ещё недостаточно искренне. Ты ведь можешь лучше.
Гу Цин Шань ещё раз повернул меч.
— А-а-а-а-а! — Ли Чан Ань взревел от боли.
— В этот раз ты должен говорить искренне и уважительно.
— Сю Сю… Я был неправ, умоляю, прости.
— Старший брат… — Сю Сю посмотрела на Гу Цин Шаня.
— Сю Сю, твой старший брат пронзил мечом этот кусок дерьма. Скажи, что ты хочешь с ним сделать, и старший брат всё устроит. Просто следуй своим желаниям. Старший брат с радостью порубит его на куски, если тебе станет легче.
Гу Цин Шань наклонился, и выдернул из пояса сумку Ли Чан Аня.
— Неплохая компенсация за причинённую тобой боль, что скажешь? — Гу Цин Шань спросил Ли Чан Аня, и бросил сумку Сю Сю.
— Да, отличная идея, Сю Сю можешь забрать всё, что захочешь.
Ли Чан Ань выглядел ещё хуже, чем до этого, так как в этой сумке хранились все его сбережения.
Сю Сю осмотрела сумку, и нерешительно бросила обратно на платформу.
— Что случилось? Не стесняйся, говори смело, — сказал Гу Цин Шань.
— В его сумке нет ничего ценного.
Гу Цин Шань удивлённо посмотрел на неё.
Фея Бай Хуя больше всех заботилась о Сю Сю. Она давала ей всё самое лучшее, поэтому вещи Ли Чан Аня ни в какое сравнение не шли с тем, что могла предложить Святая.
— Как не хорошо получилось, — Гу Цин Шань обеспокоенно почесал затылок: — Если он не может загладить свою вину, может я просто убью его?
Он говорил об убийстве человека, словно ему на завтрак приносили с десяток юношей, которых он методично вырезал, совершенно не показывая эмоций.
Психопат, он настоящий маньяк-убийца! — только сейчас Ли Чан Ань по-настоящему начал жалеть о том, что связался с Гу Цин Шанем.
— Эм, вы там, на арене… — нерешительно заговорил мастер какой-то секты.
— Хааа? Ты хочешь встрять в дела секты Ста Цветов и Перевала Синих Облаков? — нагло спросил Гу Цин Шань.
Глава секты сразу же сел на место.
Все старейшины возле него тоже позакрывали рты.
Если бы это был спор между Великим Монахом Скорби и Тяньцзунем, тогда бы они могли попытаться оставить их, но с сектой Ста Цветов шутки плохи.
Фея Бай Хуа непредсказуема.
Если вы не достигли царство Святых, и вздумали досаждать ей, то будьте готовы, что этим вечером в вашем доме будет играть похоронная музыка, но вы её не услышите.
Гу Цин Шань о чём-то подумал, и кинул талисман Божественного Феникса в сторону Сю Сю.
— Эта штука может выпустить силу Феникса. Довольно-таки приличная штуковина, но если она тебе не нравится, ты всегда сможешь обменять её на духовные камни.
Сю Сю ещё до прибытия в Небесный Дворец заинтересовалась талисманом, поэтому её настроение немного улучшилось.
Увидев, что Сю Сю приняла талисман, Гу Цин Шань по-дружески похлопал Ли Чан Аня по плечу: — На самом деле у меня нет к тебе претензий.
— Да, да, у меня тоже.
Ли Чан Ань облегчённо выдохнул, ощущая, что ему удалось вырваться из цепких лап смерти.
Великие люди не должны зацикливаться на поражениях. Первым делом я должен выжить, а этого ублюдка можно будет убить потом. Я точно убью его, иначе не смогу двигаться дальше. Чего бы мне это не стоило, я дождусь удобного случая, и прикончу его!
Однако, тон Гу Цин Шаня сменился: — Но если я пощажу твою жизнь, тогда люди начнут распускать мерзкие слухи о нашей секте Ста Цветов. Они решат, что им всё дозволено. Как я могу допустить, чтобы нашу репутацию очерняли подобным образом? Нет, так нельзя. Придётся мне убить тебя, чтобы остальные придурки увидели, что случается с теми, кто очерняет нашу секту.
Видя, что ситуация в корне поменялась, Ли Чан Ань взмолился: — Я был неправ, мне не следовало портить репутацию секты Ста Цветов, клянусь…
Гу Цин Шань полностью проигнорировал его слова, и продолжил: — Твоя смерть послужит отличным примером. Как только ты сдохнешь, больше никто не захочет идти против секты Ста Цветов.
Ли Чан Ань ещё громче закричал: — ПОСТОЙ! Мой мастер, Великий Искатель Истока, он…
— Мне плевать.
Он резко вырвал меч из его груди и отрубил ему голову.
На лице Ли Чан Аня всё ещё отражалось неверие, но к этому моменту, его голова медленно скатывалась в угол арены.
Гу Цин Шань посмотрел на отрубленную голову, и совершенно искренне сказал: — В следующей жизни хорошо подумай, прежде, чем распускать грязные слухи.
Он спокойно убрал меч и спрыгнул с платформы.
