Что еще более важно, этот мужчина обладал необычной парой очаровательных фиолетовых глаз, которые источали зловеще холодную ауру, заставляя людей содрогнуться, хотя было не холодно.
“Господин У Чэнь, наконец-то вы пришли.”
Дун Фэй Жань обрадовался, и поспешно подошел, чтобы поприветствовать его.
‘Поскольку Е У Чэнь пришел, значит ли это, что его интересует моя дочь?’
Он ликовал, думая об этой вероятности. Он не мог дождаться того, чтобы тот стал его зятем...
Но мужчина даже не взглянул на него. Вместо этого он повернулся к карете и протянул руки к девушке в нем.
Пара нефритовых рук уместилась на руках мужчины. Ее руки были настолько белыми, как лук и были невероятно манящими. Кожа девушки была настолько белой, что вены на ее пальцах были видны взору.
Белое платье мелькнуло в ночном небе. Девушка позаимствовала силу рук мужчины, чтобы выскочить из кареты. Ее волосы развевались на ветру, касаясь ее бесподобного облика.
“Му Эр, будь осторожна.”
Мужчина поднял руку, чтобы обнять девушку. Затем он аккуратно опустил ее вниз, как будто она была сокровищем. Его фиолетовые глаза наполнились счастьем и редкой нежностью, обитающей в них. Эта пара фиолетовых глаз, казалось, признавала только девушку в его объятиях.
Выражение лица Дун Фэй Жаня помрачнело. В конце концов, он подошел к Е У Чэню, вспышка зловещего огонька мерцала в его глазах.
“Господин У Чэнь, кто эта леди...”
“Моя супруга.”
Взгляд Е У Чэня сосредоточился на Му Жу Юэ. Когда он произнес эти два слова, любящая улыбка озарила его красивое лицо. Это был тот вид улыбки, который говорил, что он желает заботиться о ней до своей смерти. Это привело к изменению выражения лица нескольких человек, лицезревших это. Аналогичным образом, некоторые из девичьих сердец разбились...
Дун Фэй Жань хмыкнул и с мерцанием, кружащимся в его глазах, он продолжил: “У Чэнь, раз уж вы здесь, банкет должен начинаться. Я должен вам представить мою дочь. Я не хвастаюсь, но талант моей дочери и внешность считаются выдающимися. Она также намного более выдающаяся, чем девушка рядом с вами. Как только вы увидите ее, вы обязательно...”
Е У Чэнь поднял глаза, и его фиолетовые глаза опустились на лицо Дун Фэй Жаня. В его фиолетовых глазах больше не было той нежности, когда он смотрел на Му Жу Юэ, так как зловещий холод заменил ее...
“Ни одна девушка в мире не сравнится с ней. Они даже не сравнятся с ее обувью! Что касается вашей дочери...” Е У Чэнь усмехнулся и прокомментировал бездушно: “Даже если она будет голой, нищие не захотят смотреть на нее!”
Одним из табу Е У Чэня было то, когда люди унижали Му Жу Юэ.
Этот ничтожный повелитель города осмелился сравнивать его дочь с Му Жу Юэ и даже бесстыдно отметил, что Му Жу Юэ уступала его дочери. Как мог Е У Чэнь стерпеть это?
Выражение лица Дун Фэй Жаня изменилось. Он изначально хотел преувеличить правду и заставить Е У Чэня заинтересоваться его дочерью.
Не была ли первая реакция любого мужчины, когда они услышат, что была девушка, более выдающаяся, чем женщина рядом с ними в том, чтобы пожелать встретиться с этой девушкой?
Он встретил несколько мужчин такого рода, поэтому он, естественно, отнес Е У Чэня к ним...
Лань Юэ холодно посмотрела на Дун Фэй Жаня, будучи на кровельной балке дома (прим. перев.: roof beam вроде так и переводится — кровельная балка. Хотя возможно имеется ввиду балконная терраса). Слегка нахмурившись, она прокомментировала: “Этот идиот! Он даже не может проделать такую простую работу. Самое главное сейчас в том, чтобы Е У Чэнь употребил эту вещь (прим. перев.: Слишком расплывчатое слово тут, но думая имеется ввиду какая-нибудь пилюля, которую ему хотят скормить), прежде чем я смогу продолжить свой план. Я не ожидала, что он испортит все с самого начала. Люди говорили, что он стал повелителем города с помощью связей. Похоже на истину. Если это не так, то как он может быть таким безмозглым до такой степени? Он безнадежен!”
‘Дун Фэй Жань слишком взволнован. Я не знаю, хороший это или плохой поступок, оставить это дело на него...’
