Черная машина ехала по оживленной Firefly Studios, Рональд Перельман рассеянно наблюдал за толпой, размышляя о том, что может произойти дальше. Машина остановилась под офисным административным зданием. Водитель открыл дверь. Как только Рональд Перельман вышел из машины, он увидел трех человек, стоявших невдалеке. Юноша в белой рубашке в центре, окруженный мужчиной и женщиной в профессиональных костюмах, особенно бросался в глаза.
«Наконец-то мы встретились, мистер Перельман». Эрик улыбнулся и пожал руку подошедшему Рону Перельману, а затем представил: «Это мистер Фрэнк Уэллс, президент Firefly Group. Эта дама — мой личный помощник, мисс Келли Хейнс».
Рональд Перельман сразу понял знакомую проверку с «хорошим и плохим полицейским». Джеффри Катценберг, несомненно, играл в «плохого полицейского», но даже если бы он понял этот трюк раньше, это не сильно помогло бы моральному спокойствию Перельмана.
«Приятно познакомиться с вами, мистер Уильямс», — с некоторой теплотой в голосе Рональд Перельман поочередно пожал руки Эрику, Фрэнку и Келли.
После того, как они представились друг другу, Эрик сказал: «Я думаю, у вас еще не было времени пообедать. Здесь есть небольшой ресторанчик».
Конечно, Рональд Перельман не отказался и вместе со своим помощником проследовал за Эриком в студийный ресторан.
В конце концов, обе стороны шли на примирение, и простой обед отчасти устранит неловкость между ними.
Приказав официанту убрать посуду и заменить на кофе, Эрик наконец перешел к делу: «Рон. Поскольку вы хотели поговорить со мной лично, я думаю вы сначала предложите собственное решение, верно?»
В сердце снова появилась горечь, и Рональд Перельман кивнул: «Да. Эрик», — сказав это, Рональд Перельман на мгновение заколебался, но, в конце концов, продолжил с некоторой медлительностью: «Я большей частью согласен со стратегией Firefly Group по соотношению долга к собственному капиталу. Однако есть одно касающееся компенсации для акционеров Marvel. Firefly Group должны нести понести это в одиночку. Моя цель — просто передать акции Marvel, находящиеся в моих руках».
Эрика отличался от Катценберга своим терпением: «Но это слишком несправедливо по отношению к Firefly. Мы кредиторы и слабее акционеров Marvel. Если этот убыток понесет Firefly, наши расходы снова увеличатся».
Хотя логически в словах Эрика не было ничего плохого, Рональд Перельман все равно считал нелепым ассоциировать слова «Firefly» и «слабый»: «Эрик, я знаю, что вы очень цените Marvel. Его ценность будет намного выше всех ожиданий. Поскольку на этот раз я проиграл, я не планирую продолжать настаивать. Условия, которые я предлагаю сейчас, — мой окончательный ответ».
Эрик ненадолго задумался и посмотрел на Келли, стоявшую рядом с ним: «Сколько стоит выкупить все находящиеся в обращении акции Marvel на рынке?»
Келли ответила: «Цена акций Marvel в последнее время сильно колебалась, но, согласно среднему значению цены акций за последние семь дней, если мы захотим вывести все акции Marvel, находящиеся в обращении на рынке, на это потребуется около 72 миллионов долларов США».
«72 миллиона долларов США, это не такие уж большие деньги». Эрик повернулся к Рональду Перельману, и проигнорировав тайную радость, мелькнувшую в его глазах, сменил тему: «Согласно текущей ситуации Marvel, если Firefly не вмешаются, компания проживет самое большее еще год, им придется проявить инициативу и подать заявление о защите от банкротства в федеральный суд. Я предполагаю, что на решение этой проблемы Andrews Holdings понадобится ника не 72 миллиона».
Судя по тону Эрика, Рональд Перельман думал, что тот возьмет на себя расходы, и ему немного повезло. Но услышав последние слова Эрика, он попытался схитрить: «Эрик, у моей компании больше нет средств. Я думаю, ты определенно не хочешь, чтобы это затянулось на такой длинный срок?»
Эрик покачал головой и сказал: «Нет, у вас точно есть средства на руках, и все знают, что вы купили облигации Firefly на 400 миллионов. Я предполагаю, что долгосрочная стратегия не соответствует вашему инвестиционному кредо. Firefly может заблаговременно отозвать все или часть облигаций, находящихся в ваших руках. Конечно, Firefly никогда не будет давить на цены, как инвесторы с Уолл-стрит. Мы можем выкупить по номинальной стоимости».
Рональд Перельман не ожидал, что Эрик узнает о том, что его коллеги хотели воспользовались им для снижения цен. Хотя внешне он не показал своего настроение, в глубине души Рональд ругался. Эрик был прав. У не было идеи держать облигации Firefly долгое время. Первоначально он планировал сохранить только часть облигаций, чтобы сохранить свой статус кредитора.
Учитывая популярность долгосрочных облигаций Firefly Group, даже если они будут находиться в обращении всего несколько месяцев, разница между переходами из рук в руки может составить миллионы долларов. Даже если их не удастся продать в течение некоторого времени, облигации на сумму 400 миллионов в любом случае принесут стабильный доход в размере 22 миллионов в виде процентных дивидендов.
Кажущийся очень добрым первоначальный план выкупа все равно обойдется ему по меньшей мере в несколько миллионов долларов.
Заметив растерянный взгляд Рональда Перельмана, Эрик не стал его подгонять и повернулся пообщаться с Фрэнком Уэллсом, сидевшем рядом с ним.
Рональд Перельман действительно запутался и находился в раздумьях. Он внезапно обнаружил, что, потратив столько времени и преклонившись перед таким количеством людей, ему все равно придется принять план, предложенный Катценбергом более недели назад. Единственное отличие могло заключаться в том, что разговор с Эриком протекал очень мягко, без агрессивности Катценберга.
Но если выдастся подзаработать, Перельман будет не против улыбнуться и злейшему врагу.
Почувствовав, что диалог Эрика и Фрэнка Уэллса подошел к концу, и они снова взглянули на него, Рональд Перельман понял, что у него нет другого выбора: «Эрик, только 72 миллиона. Если цена акций Marvel вырастет, я не заплачу больше ни пенни».
Эрик кивнул, его не волновали эти мелкие детали. Он верил, что Рональд Перельман не будет настолько глуп, чтобы продолжать противиться: «Без проблем».
Рональд Перельман немного подумал и тут же добавил: «Кроме того, я надеюсь, что Firefly сможет назначить кого-то ответственным за это дело».
«Я привел для этого Фрэнка». Эрик улыбнулся и указал на Фрэнка Уэллса: «Фрэнк будет нести единоличную ответственность за это дело. Что ж, вы двое можете пообщаться. Мне еще нужно поработать. Извините меня».
Попрощавшись с Фрэнком Уэллсом и Рональдом Перельманом, Эрик вместе с Келли направились в студию Victoria’s Secret. Заметив, как часто на него оглядывается ассистентка, он улыбнулся: «Просто скажи».
«Нет, просто мне кажется, что вы подходите к этому вопросу в точности как человек умудренный опытом, в возрасте сорока-пятидесяти лет, и это неправильно…» Келли покачала головой и сказала: «Ты все время такой. Это странно. Я редко вижу твою юношескую сторону».
Эрик огляделся, подошел ближе к ассистентке и прошептал: «Почему бы тебе не добавить ночную смену в свое сегодняшнее расписание, ты сможешь лично удостовериться в наличии у меня „молодой и энергичной“ стороны».
Келли покраснела, оттолкнула Эрика и сказала: «Я обещала Нине поужинать. У тебя вся студия в красотках. Они определенно не откажут».
Эрик покачал головой: «Я не люблю отношения со своими актрисами». Увидев презрительный взгляд Келли, Эрик смущенно объяснил: «По крайней мере, во время съемок фильма, это правда».
«Я не могу поверить, что ты такой профессионал», — пошутила Келли с улыбкой.
«Это не имеет ничего общего с профессионализмом», — покачал головой Эрик: «Знаешь, я вообще очень внимательный человек. Если бы актриса после бурной ночи со мной постоянно ошибалась на съемочной площадке на следующий день, мне было бы трудно ругать ее без всяких угрызений совести. Это то чувство, когда хочешь пойти атаку, но не можешь этого сделать, очень некомфортно».
Келли взглянула на Эрика и с долей кокетства в голосе произнесла: «Что ж, я беру свои слова обратно, ты жестокий маленький ублюдок».
