Ник Риз был прокурором и имел самый высокий показатель обвинительных приговоров в Калифорнии. Пока что он сохраняет 100% показатель обвинительных приговоров.
В англо-американской судебной системе прокурор походит на государственного прокурора в Китае. Он отвечает за судебное преследование публичных уголовных дел. Хотя преследователи иногда переводятся как публичные преследователи, их обязанности сильно отличаются от обязанностей государственных обвинителей в Китае.
У прокурора показатель обвинительных приговоров равняется «эффективности» и «основным моментам» их работы. Уровень обвинительных приговоров может повлиять на их будущее и будущее развитие карьеры в качестве прокурора. Многие политики в Соединенных Штатах начинали как прокуроры, и их высокие показатели обвинительных приговоров укрепляли их репутацию на выборах.
Кроме того, англо-американская судебная система — несколько предвзята в отношении защиты обвиняемых. Да и уровень обвинительных приговоров является способом защиты прав подсудимых. Из-за уровня обвинительных приговоров прокуроры не будут преследовать подозреваемого без хорошей возможности полного осуждения. Прокурор не будет подавать в суд на подозреваемого с мыслей «попытка не пытка», поскольку это приведет к пустой трате государственных ресурсов.
За раскрытие дел отвечает полиция. С точки зрения полиции, для поддержания уровня обвинительных приговоров они могут постоянно донимать прокурора с предъявлением обвинения подозреваемому. Нельзя также исключать возможность того, что полиция закроет дело и предъявит обвинение подозреваемому без достаточных доказательств только ради того, чтобы увеличить уровень обвинительных приговоров. А ради уровня обвинительных приговоров небрежное обвинение в отсутствие доказательств может прокуроров и их начальство оставить без работы. Прокуроры никогда не станут заниматься каким-либо делом до конца без достаточных доказательств. И это в свою очередь вынуждает полицию собирать достаточно доказательств для доказательства преступления, тем самым снижая вероятность того, что подозреваемым будет предъявлено несправедливое обвинение.
Конечно, недостатки есть и в такой судебной системе. В рамках этой судебной системы прямое признание подсудимого считается успешным обвинительным приговором. Таким образом, чтобы повысить уровень своих обвинительных приговоров, прокуроры часто пытаются добиться осуждения этим способом. Вместо долгих и ожесточенных словесных стычек с адвокатами защиты в суде они часто надеются на этот тип легких обвинительных приговоров. Поэтому прокуроры предлагают обвиняемым маленькой срок заключения в обмен на признание вины. И делают они это ради гарантии на заключение в тюрьму, экономя время и энергию, в то время как подозреваемый получит срок поменьше. А, получит ли подозреваемый правосудие, не считалось важным. Есть даже известный фильм с похожим сюжетом.
Уровень обвинительных приговоров — очень важен. Большинство прокуроров имеют высокий уровень обвинительных приговоров, и Ник Риз определенно — один из лучших. Он имеет 100% показатель обвинительных приговоров. Можно сказать, что, если подозреваемый попадет к нему в руки, ему не сбежать.
В этот момент прокурор Риз пил кофе в кабинете главы полицейского участка Лос-Анджелеса.
Он действительно пил кофе, а не «приглашен» в полицейский участок, чтобы «выпить кофе» как в гонконгских драмах.
Перед Ризом стоял человек, у которого была лысина на голове. Он был главой полицейского участка Лос-Анджелеса.
— Ник, на этот раз ты нам нужен, потому что у нас нет другого выбора. У тебя самый лучший показатель обвинительных приговоров в Калифорнии. Я верю, что ты успешно упрячешь за решетку того парня! — сказал глава полицейского участка.
— Я ознакомился с документами, и его обвинение в убийстве может показаться несколько надуманным. Что касается предъявления ему обвинения в умышленном причинении вреда, то потерпевший уже принял его компенсацию и не намерен ее добиваться. А что касается нападения на полицию, в то время он действительно напал на полицию, но, учитывая обстоятельства, это был единственный способ получить помощь.
Риз пожал плечами и сказал: — Да и в деле указано, что он не причинил никаких телесных повреждений ни одному сотруднику полиции. Он просто оставил несколько дырок на полицейской машине. Полицейские, которые пострадали, пострадали в перестрелке с похитителями. Если мы обвиним его лишь в нанесении ущерба общественному имуществу, я могу засудить его на 100%.
— Мне пофигу на ущерб общественной собственности, я хочу обвинить его в нападении на полицию! — возмущенно сказал глава полицейского участка. — Правда, он не причинил вреда нашим полицейским, но если бы его пули немного отклонились, то дырки были бы не только в полицейской машине!
— Как насчет того, чтобы позволить ему пожертвовать деньги вашему полицейскому участку? Я слышал, что этот тренер с толстым кошельком, — пошутил Риз.
— Ник, ты все еще не понял меня, — продолжал глава полицейского участка с торжественным выражением на лице. — Он стрелял в прохожего, чтобы заставить его позвонить в полицию, а в полицию же он стрелял, чтобы привлечь внимание полиции и чтобы они спасли его. Может быть, у него не было других вариантов, но я не хочу, чтобы такое поведение поощрялось и кто-нибудь пошёл по его стопам.
Глава полицейского участка надел суровое выражение лица. — Понятно, что человек выберет причинить боль другим ради спасения своей жизни. Любой, оказавшийся в такой же ситуации, сделал бы такой же выбор, но это не значит, что такое поведение справедливо. Он хотел спасти свою жизнь, но жизнь невинного прохожего не нуждается в защите? Пострадавший прохожий не сделал ничего плохого. Он просто проходил мимо, и его подстрелили. Хоть он и не умер, стоило ли приносить в жертву этого невинного прохожего?
Риз слегка приоткрыл рот, но ничего не сказал. Риз не мог найти ответа, который принял бы пылкое чувство справедливости главы полицейского участка. Когда он сталкивался с человеком, обладающим чувством справедливости, всё, что он говорил, было неверным.
Глава полицейского участка продолжал говорить: — Кроме того, он также стрелял в наших полицейских. Хотя это можно рассматривать как способ уведомить полицию, я все еще чувствую, что это ужасно плохой способ. Как я уже говорил, расстояние было огромным. Если бы его цель была немного не такой, он бы попал в наших офицеров! Если его поведение будет прощено, то и другие последуют его примеру! А это принесет нам много неприятностей.
— Да? — Спросил Риз, с интересом смотря на главу полицейского участка .
Глава полицейского участка продолжил: — Представь: наши полицейские дежурят на дороге и внезапно раздался выстрел. Кто-то из далека выстрелил в них. Но тут, после того как мы поймали мужчину, он говорит, что сделал это для того, чтобы уведомить полицию. Тебе это не покажется смешным? Что, если бы этот человек промахнулся и причинил вред нашим полицейским? А если кто-то, умышленно обстреляв наших полицейских, потом будет утверждать, что сделал это ради того, чтобы уведомить полицию, избежит ли он наказания? Я не хочу, чтобы в наших полицейских необъяснимым образом стреляли, когда они на дежурстве!
«Я был почти обманут его видимостью отстаивания справедливости. Я думал, что его вынуждает чувство справедливости, но он просто беспокоится о том, что подобные ситуации повторятся, и они принесут много неприятностей полиции или приведет к случайным жертвам. Это настоящая причина, почему он хочет наказать тренера, так ведь? Он не хочет, чтобы другие вели себя как этот тренер». На лице Риза мелькнула странная улыбка.
— Глава, теперь я понял, что ты имел в виду. Твоя цель — не посадить тренера в тюрьму. Ты хочешь передать сообщение, или добиться сдерживающего эффекта, не так ли? — Спросил Риз.
— Совершенно верно. Я не хочу, чтобы кто-то пошёл по стопам тренера, — кивнул глава полицейского участка.
— Ладно. Хотя это дело несколько сложное, я сделаю всё, что в моих силах, — пообещал Риз.
…
Ник Риз вернулся на свое рабочее место.
— Ник, мистер Террелл ждет тебя, — обратился к Ризу коллега.
Террелл был боссом Риза и главой всех тамошних прокуроров.
— Хорошо, — Риз кивнул и направился к кабинету мистера Террелла.
Риз постучал в дверь и вошел в кабинет Террелла, который действительно ждал Риза.
— Риз, ты из полицейского участка? Как там ситуация? — Спросил Террелл.
— Я поговорил с главой полицейского участка. Как вы мне сказали, он против чего-то простого, вроде порчи общественного имущества. Он хочет, чтобы мы подали в суд на тренера за умышленное нападение и нападение полиции. Если бы не я, он, наверное, захотел бы подать в суд за убийство, — Риз передал намерения главы полицейского участка своему боссу.
— Немного хлопотно, — Террелл нахмурился и сказал: — Наказание за умышленное нападение и нападение на полицию не является легким. Как ты думаешь, тренер признает себя виновным, если мы предложим ему в обмен маленький срок?
— Боюсь, будет сложно, — Риз пожал плечами и сказал: — Если бы он был обычным человеком, все было бы хорошо, но тренер — богатый человек. У него есть сеть тренировочных центров. У него тренируются многие известные спортсмены. Он может позволить себе лучших адвокатов, которые помогут ему с иском. Если бы мы обвинили его только в порчи общественной собственности, он, по всей вероятности, признал бы себя виновным. Но умышленное нападение и нападение на полицию? Он определенно не признает себя виновным, он будет бороться до самого конца.
— Если это так, этот иск обязательно будет передан в суд, — сказал Террелл.
— Да, и не исключено, что мне придется много раз обращаться в суд. Я готов вести долгую войну, — ответил Риз.
Террелл выглядел удовлетворенным. — Хорошо, что ты настроен решительно. Вообще-то, ознакомившись с материалами дела, я с симпатией отношусь к тренеру. Он — жертв в этом инциденте. Но у нас натянутые отношения с полицейским участком Лос-Анджелеса уже много лет, поэтому я не могу им отказать. Ник, ты же знаешь, наши отношения с полицейским управлением взаимовыгодны. Часто бывает, что у меня просто нет выбора.
— Мистер Террелл, я понимаю, — понимающе произнес Риз.
— Хорошо, я передаю это дело тебе. Если тебе что-нибудь понадобится от меня, ты можешь обращаться прямо ко мне, — сказал Террелл.
— Сначала я хочу вам сообщить кое-что, — Риз понизил голос и продолжил: — В этом деле будет трудно добиться обвинительного приговора, поэтому я намерен использовать силу общественного мнения.
Террелл, подумав несколько секунд, кивнул. — Я думаю, что это нормально, но это должно быть в меру. Не преврати это в слишком большую проблему. Если это слишком сильно раздуют, то судебный процесс может затянутся.
…
«Вы бы причинил боль невинному человеку, чтобы защитить себя?»
Тема была сенсационной, и дело Даи Ли предоставило реальный пример.
Очень быстро некоторые комментаторы СМИ высказали свое мнение. Весьма вероятно, что этот вопрос привлечет внимание людей, да и приведет к тому, что многие люди будут обсуждать этот вопрос. Некоторые новостные агентства занимались интерактивным онлайн-голосованием. Другие агентства вышли на улицы для проведения случайных интервью с прохожими.
— Сэр, я хотела бы задать вам вопрос. Вы бы причинили боль невинному человеку, чтобы защитить себя? — Женщина-репортер подошла к прохожему с микрофоном.
— Ну конечно, нет! Как я мог поступить так неэтично? Я предпочел бы причинить боль себе, чем навредить невинному человеку! — Без колебаний ответил прохожий. Он посмотрел в камеру. Чувство справедливости на его лице сделало его похожим на супергероя из комиксов.
— Мэм, я хочу задать вам вопрос. Вы бы причинили боль невинному человеку, чтобы защитить себя? — Женщина-репортер нашла другую цель.
— Нет, конечно! — Женщина тут же покачала головой. — Моя совесть ещё работает. Я не причинила бы боль другим.
— Сэр, я хочу задать вам вопрос. Вы бы причинили боль невинному человеку, чтобы защитить себя? — Спросила женщина-репортер, на этот раз обратившись к мужчине средних лет.
— Зачем вы задали мне такой странный вопрос? — Переспросил мужчина средних лет.
— Это из-за недавнего инцидента с похищением в Лос-Анджелесе. Заложник не смог связаться с полицией. Он подстрелил прохожего, чтобы привлечь внимание полиции. И был спасен из-за этого, — сказала женщина-репортер.
— Ничего себе! Раз у этого заложника было оружие, почему же он просто не застрелил похитителей вместо того, чтобы стрелять в прохожего! — Мужчина средних лет выглядел раздраженным. Он продолжал говорить: — Если бы это был я, я бы оружием похитителям снёс их головы, а не ранил бы невинного прохожего!
Такого рода так называемые интервью не имеют большого практического значения. Если бы это было интервью, которая была связана с моралью, люди, которым задают вопросы, определенно выбрали бы стоять на высоком моральном уровне. И они давали бы самые лицемерные ответы.
Это было похоже на то, как кто-то вышел на улицу, чтобы спросить прохожих, есть ли у них 10 миллиардов долларов и готовы ли они пожертвовать пять миллиардов бедным. Многие люди сказали бы, что они не против. У них все равно нет этих 10 миллиардов. Это было легче сказать, чем сделать. Кто бы не похвастался?
Но если бы кто-то держал коробку для пожертвований и хотел, чтобы прохожие пожертвовали 100 долларов, сколько людей захотели бы пожертвовать? Почти каждый может позволить себе 100 долларов, но когда придет время пожертвовать, большинство людей станут скупыми.
У людей есть возможность делать вид, что они могут пожертвовать 5 миллиардов, но они не захотят даже пожертвовать жалких 100 долларов. Это было не просто смешно, а жестокое отражение реальности. Лицемерие было свойственно человеческой натуре.
Однако этот тип морального принуждения не был благоприятен для Даи Ли. Люди влияют друг на друга, особенно в вопросах морали. Все стараются держать высокий моральный уровень.
Когда большинство людей начнет судить его с моральной точки зрения, правда станет неважной. Останется только критика с точки зрения «поверхностной справедливости».
