Юнь Бин полностью вспотела, пока наконец-то смогла дотащить Е Мо в свою квартиру. К счастью уже было пять утра, самый темный предрассветный час. Никто в ее районе не встает рано, поэтому она осталась незамеченной.
Хотя она не знала, с кем у Е Мо был конфликт, но все же решила оставить машину на парковке, чтобы никто ее не заподозрил. Она аккуратно закрыла дверь и припарковала машину до того, как оттащить Е Мо в кровать. Она вытянула руку и потрогала нос Е Мо, теплый воздух входил и выходил, поэтому Юнь Бин наконец-то почувствовала облегчение на сердце, когда подумала, что он был просто временно без сознания.
Она набрала таз горячей воды и решила помыть Е Мо. Когда она сняла первый слой одежды Е Мо и, когда добралась до пропитанного кровью белья, она очень смутилась и не смела даже смотреть. Только прикрыв его полотенцем, она смогла помыть Е Мо.
Рана на спине Е Мо выглядела очень серьезной. Юнь Бин представить не могла, что могло нанести такое серьезное ранение. Хотя рана была глубокой, мускулы Е Мо были необычайно сильными. Если бы Юнь Бин не увидела сильные мышцы Е Мо своими глазами, она никогда бы не поверила, что такой тихий молодой человек может иметь такое красивое мускулистое тело.
Юнь Бин чувствовала, как ее лицо покраснело, а рука, которой она вытирала Е Мо, тряслась. Она еще никогда не видела голый мужской торс. Даже когда она была изнасилована и забеременела восемь лет назад, она была накачена лекарствами и находилась без сознания.
Но ее семья так боялась силы семьи того человека, что одной фразой не позволили ей сделать аборт. Она не винила свою семью, потому что они действительно не могли совладать с семьей того человека. Даже когда она думала об этом теперь, ее трясло. Она действительно боялась того человека и продолжала прятаться в Нин Хай. Даже на Новый Год она не хотела возвращаться в Пекин.
Когда Е Мо упал, он знал, что положение его было плохим, и всей своей волей пытался заставить себя очнуться. Он человеком, которого он увидел, очнувшись, на самом деле была Юнь Бин. Хотя у него было плохое впечатление от Юнь Бин, он знал, что в ее руках он был гораздо в большей безопасности, чем в руках Семьи Сон.
Е Мо расслабился и закрыл глаза, снова оказавшись без сознания. Но его тело уже начало использовать Чи для восстановления от повреждений.
«Ты очнулся?». Юнь Бин, у которой в руках было полотенце, застыла, увидев, что Е Мо открыл глаза, поэтому тут же окликнула его. Но потом она увидела, что он снова потерял сознание. Юнь Бин быстро унесла воду и вернулась обратно. Накрыв Е Мо одеялом, она наконец-то вздохнула с облегчением.
Раз уж он очнулся один раз, значит, он не был больше в критическом положении. Юнь Бин, не спавшая всю ночь, уснула у кровати Е Мо.
……
Когда Нин Цинсюэ открыла глаза, она увидела, что солнце уже взошло, и лежала не шевелясь. Это были уже Небеса? Она не чувствовала никакой боли в своем теле, наоборот, она чувствовала себя очень комфортно. Нин Цинсюэ вздохнула с облегчением. Она наконец-то избавилась от этой бесконечной боли. Но она не знала, в порядке ли был Е Мо.
Но скоро Нин Цинсюэ поняла, что-то все шло не так. Она все еще лежала в кровати Е Мо, а в комнате все осталось как прежде. Ничего не изменилось.
Что это? Она укусила кончик языка и почувствовала боль. Она не умерла? Нин Цинсюэ с волнением в сердце незамедлительно села и с удивлением обнаружила, что все ее раны были излечены. Она не чувствовала никакого дискомфорта в своем теле, наоборот оно было наполнено жизненными силами и бодростью духа.
«Чемоданчик!». Нин Цинсюэ схватила чемодан и проверила содержимое, но ничего не пропало, все было на месте. «Хммм, подождите-ка», она четко помнила, что прошлой ночью схватила нож и собиралась совершить самоубийство, но почему нож все еще в чемодане? Она потеряла память? Это было определенно невозможно.
Нин Цинсюэ внимательнее проверила чемодан и содержимое в нем и обнаружила, что в бутылочке было на две защищающие сердце таблетки меньше. Она пересчитала все таблетки несколько раз и не могла ошибиться. Нин Цинсюэ внезапно почувствовала страх. Она была сильно ранена, как можно было излечиться за одну ночь? Кроме того, она ясно помнила нож в своих руках и попытку суицида, у нее было даже воспоминание о том, как она проткнула что-то перед тем, как потерять сознание, так почему она цела и без единой царапины?
И почему она все еще чувствует боль? Словно она не умерла. Нин Цинсюэ развернулась и в самом деле увидела несколько капель крови на своей кровати. Но она была уверена, что у нее не было ран, которые могли бы кровоточить, так откуда взялась кровь?
«Мам!». Как только Нин Цинсюэ открыла рот, дверь тут же открылась. Мама Нин Цинсюэ, Лан Ю, ворвалась в комнату.
«Цинсюэ, ты в порядке?», голос Лан Ю раздался еще до того, как она вошла в комнату. Она не знала, что произошло прошлой ночью, но она внезапно заснула и проспала до семи или восьми утра. Лан Ю не могла простить себя за ошибку.
«Хух. Цинсюэ, ка…как ты села? Ты… твое лицо! Как оно может выглядеть таким здоровым? Ты… с тобой все в порядке? Цинсюэ, ты действительно в порядке…». Лан Ю уже забыла, что Нин Цинсюэ была сильно ранена и излечилась за одну ночь. В ее глазах было важно только то, что ее дочь излечилась. Что до процесса, она автоматически игнорировала его.
Нин Цинсюэ посмотрела на мать и поняла, что ей ничего не снилось, и она не умерла. Она действительно вылечилась, но не знала, как.
Сказав все это, Лан Ю схватила Нин Цинсюэ и наконец начала размышлять, почему ее дочери стало лучше без единой причины? Она была сильно ранена, и размышляя над этим, Лан Ю тут же спросила: «Цинсюэ, что с тобой случилось? Как ты восстановилась?».
Нин Цинсюэ покачала головой, она тоже ничего не понимала. У нее были смазанные воспоминания о том, что кто-то пришел и излечил ее прошлой ночью, но кто смог излечить ее ранения за одну ночь? «Мам, я хочу поразмышлять в одиночестве над тем, что произошло…», внезапно сказала Нин Цинсюэ.
Лан ю была на седьмом небе от счастья. Хотя выздоровление ее дочери было полно загадок, она скорее поверит в то, что предки защитили Цинсюэ, чем в то, что это было невозможно. После того, как Нин Цинсюэ сказала последнюю фразу, она еще раз внимательно осмотрела спину дочери и облегченно сказала: «Я приготовлю тебе отвар, тебе нужно немного отдохнуть, и не двигайся сильно».
Когда ее мать ушла, Нин Цинсюэ начала внимательно рассуждать. Она не была настолько оптимистичной как ее мать. Определенно был тот, кто излечил ее раны, но у кого могли быть такие способности? Излечить ее полностью, пока она спит, такое было не под силу даже Больнице Хон Руй.
Внезапно Нин Цинсюэ села. Раз уж кто-то лечил ее прошлой ночью. Не значит ли это, что кто-то снимал с нее рубашку? Она быстро сняла с себя одежду и осмотрела себя. Когда она подумала об этом, ее лицо стало бледным. С нее снимали одежду, бюстгальтер был застегнут неправильно.
Раз уж этот человек смог увидеть ее спину, то значит видел и ее грудь. Кто это был? Нин Цинсюэ тут же почувствовала, как ее тело начало трясти. Она бы предпочла умереть, чем позволила бы кому-то смотреть на ее тело. Нин Цинсюэ посмотрела на несколько капель крови на постели, если это была не ее кровь, то чья же? Человека, который излечил ее прошлой ночью?
