“После смерти директора больницы, в его кабинете что-нибудь меняли?” Группа, оставшаяся за дверью кабинета, была в замешательстве. Кроме Чэнь Гэ, включая двух докторов, никто не осмеливался войти. В настоящее время Чэнь Гэ был в очень плохом состоянии. Воспоминания, связанные со зловонием, начали появляться в его сознании, фрагменты памяти взорвались, сформировав множество различных образов.
«Эй, не стой там один! Это слишком опасно!» Пациент номер два беспокоился о безопасности Чэнь Гэ. Он медленно приблизился к кабинету директора, но, когда он достиг двери, его тело отказалось двигаться. Казалось, что каждая клеточка его тела сопротивлялась ему, как будто он умрет, если осмелится зайти.
Разум Чэнь Гэ немного прояснился, когда он услышал голос пациента номер два, но его нервная система уже была подавлена сильной болью. Он начал терять контроль над своим телом. Испытывая двойную пытку болью и зловонием, он упал головой вперед на стол директора. Его руки держались за поверхность стола. Лицо Чэнь Гэ, искаженное болью, чуть не врезалось в стеклянную банку, стоявшую на столе.
‘Чье это сердце?’ Дыхание Чэнь Гэ участилось, грудь поднималась и опускалась. По мере того, как боль внутри Чэнь Гэ усиливалась, сердце, обмотанное многочисленными черными нитями, начало биться внутри стеклянной банки. Это биение действовало Чэнь Гэ на нервы. ‘Может ли сердце в стеклянной банке быть моим?’ Чэнь Гэ осознал, что частота биения его собственного сердца и сердца внутри стеклянной банки медленно начала выравниваться. Он пристально смотрел на стеклянную банку, как будто туда засасывало его душу. Неописуемая боль и отчаяние свободно изливались в тело мужчины. Мир перед его глазами начал кружиться. Множество смертей пронеслось у него на перед глазами, как будто все они ожили. Чэнь Гэ хотел замахать руками, чтобы сопротивляться, но его тело и нервы были на грани срыва, ему было трудно даже пошевелить одним мускулом.
‘Я заперт в комнате, исписанной словом ‘смерть’, почему эта ситуация кажется мне такой знакомой?’ Воспоминание всплыло в самом темном уголке памяти Чэнь Гэ. Глиняная статуэтка с вырезанным на груди именем Чэнь Гэ была засунута внутрь алтаря, который был заполнен иероглифами ‘смерть’. Ситуация, в которой сейчас находился Чэнь Гэ, была похожа на глиняную статуэтку с его именем внутри алтаря. Но он не был заперт внутри какого-либо религиозного алтаря, вместо этого он был заперт в кабинете директора в мертвой больнице. ‘Кто-то наложил на меня проклятие!’
Мелькнувшее воспоминание помогло Чэнь Гэ подтвердить, что кто-то однажды наложил на него проклятие, но, по разным причинам, этот человек потерпел неудачу. Однако теперь он снова вызвал проклятие. Сам Чэнь Гэ понятия не имел, почему он так хорошо разбирается в вещах, настолько далёких от жизни нормальных людей. Обе его руки медленно двигались. Десна Чэнь Гэ была в крови от сильного стискивания зубов. Он потянулся, чтобы обнять стеклянную банку на столе. Первоначальный план состоял в том, чтобы разбить стеклянную банку, чтобы посмотреть, снимет ли это проклятие, но, к удивлению Чэнь Гэ, когда обе его руки коснулись стеклянной банки, черные нити, выползли из сердца и начали стучать по банке. Казалось, что они пытались пробить стекло, чтобы войти в тело Чэнь Гэ.
Стеклянная банка начала раскалываться. Зловоние в комнате усилилось. Сознание Чэнь Гэ угасало. Он использовал последние остатки своей энергии, чтобы отодвинуть стеклянную банку на край стола. Черные нити бились о стекло. Трещины продолжали распространяться. Как раз в тот момент, когда стеклянная банка была готова разбиться, на сердце появились глубокие красные полосы. Эти красные кровеносные сосуды скрутились вместе и образовали лицо ребенка внутри сердца. Ребенок закричал.
Словно для того, чтобы помешать ребенку вырваться, черные нити немедленно обвились вокруг сердца, перестав атаковать стеклянную банку. Чэнь Гэ был свидетелем всего процесса. Будь то черная нить или детское лицо, появившееся в сердце, это определенно отличалось от ‘реального’ мира, в котором, по словам доктора Гао, они находились. Чэнь Гэ довольно смущенно посмотрел на лицо ребенка в сердце. По какой-то причине лицо напомнило Чень Гэ самого себя, когда он был маленьким.
‘Сердце в стеклянной банке, принадлежит маленькому мальчику?’ Боль в разуме Чэнь Гэ значительно утихла. Он рухнул рядом со столом и жадно хватал ртом воздух. Кабинет директора больницы вернулся к нормальному состоянию. Даже зловоние в воздухе значительно ослабло.
«Ты в порядке?» — только сейчас в кабинет вбежал доктор Сан. Он присел на корточки рядом с Чэнь Гэ, спиной к двери.
«По-твоему, я выгляжу так, будто со мной все в порядке?» Как только Чэнь Гэ попытался заговорить, он начал неудержимо кашлять.
Доктор Сан спокойно посмотрел на Чэнь Гэ. Он указал на палец Чэнь Гэ, а затем сказал нечто очень странное. «До выздоровления пациентов их личные вещи хранятся в пятом больничном блоке. В твоем шкафу есть обручальное кольцо.»
«Обручальное кольцо? Но я еще не женат…»
«В самом деле, ты не женат, так зачем же тебе носить с собой обручальное кольцо?» На изуродованном шрамами лице доктора Сана была широкая улыбка, она излучала облегчение. Он стоял спиной к двери, так что только Чэнь Гэ мог видеть выражение его лица в этот момент. «Если тебе удастся успешно сбежать из больницы, не забудь надеть обручальное кольцо, мне кажется, что оно очень важно для тебя.» Чэнь Гэ почувствовал, что доктор Сан немного изменился. Он попытался внимательнее обдумать это. С тех пор как они покинули третий больничный блок, доктор Гао держал его за руку, в то время доктор Сан холодно относился к нему. Но после того, как Чэнь Гэ вошел в кабинет директора больницы, доктор Сан внезапно улыбнулся, это было совершенно не похоже на то, как он вел себя раньше.
‘Это потому, что доктор Гао не зашёл с нами в кабинет директора?’ Чэнь Гэ постепенно обнаружил разницу между доктором Саном и доктором Гао. В этот момент доктор Гао больше походил на ходячего мертвеца, в то время как доктор Сан становился все более и более живым.
«Пойдем, неразумно слишком долго оставаться в кабинете директора. Это место было свидетелем слишком многих трагедий.» Доктор Сан поднял Чэнь Гэ с земли. Он поддерживал Чэнь Гэ, когда они выходили из комнаты, когда Чэнь Гэ внезапно остановился. «Подожди минутку.» Чэнь Гэ повернулся и взял стеклянную банку, которая была оставлена на столе. Он прижал её к своей груди.
«Что ты делаешь?» — спросил доктор Сан. Он холодно вздохнул и подсознательно отодвинулся от Чэнь Гэ, который нес стеклянную банку, как будто стеклянная банка была чем-то невероятно опасным.
«Я хочу взять его с собой.» Чэнь Гэ знал, что черные нити вокруг сердца могут в любой момент лишить его жизни, но он всё равно настоял на том, чтобы взять банку с собой, потому что чувствовал, что лицо, которое было скрыто внутри сердца, было очень важным для него.
«Ты знаешь, что это такое? Ты действительно думаешь, что те истории, которые я рассказал тебе, это просто истории?» Выражение лица доктора Сана немедленно изменилось. Он знал, насколько страшной была стеклянная банка, но по определенной причине не смог разгласить больше информации.
«Я знаю, что эта штука очень опасна, но именно из-за того, насколько она опасна, у меня есть причина носить её с собой.» Серьезно ответил Чэнь Гэ.
«Что это за извращенная логика такая?» Доктор Сан начал подозревать, что состояние Чэнь Гэ снова ухудшилось.
«На самом деле я не планировал брать эту банку с собой, но истории, которые вы мне рассказали, изменили моё мнение.» Чэнь Гэ обнял стеклянную банку, и его глаза уставились прямо на сердце внутри нее. «Возможно, в этой больнице действительно водятся привидения. От призраков нам нечем защититься, поэтому и нужно взять эту банку с собой. Если призрак действительно появится, мы сможем ударить его этой банкой.»
«Ударить его?» — Неуверенно спросил доктор Сан. Его брови сошлись на переносице. «Ты серьезно?»
«Конечно, вещь, которая была оставлена на месте преступления после смерти первого директора, должна быть проклята, но есть одна проблема. Еси мы будем носить эту банку с собой, то, возможно, умрём, но если мы встретимся с призраком, то один или несколько из нас, умрут сто процентов.» Чэнь Гэ обнял стеклянную банку, направляясь к выходу. «Выбор очевиден. Я лично хочу посмотреть, что опаснее — эта стеклянная банка или встреча с призраком.» Призрак — вещь нематериальная, но стеклянная банка была материальной и на удивление увесистой. Чэнь Гэ хотел использовать что-то, к чему реальный человек мог бы прикоснуться, чтобы справиться с неосязаемым призраком, этот план ошеломил и сбил с толку доктора Сана.
«Ты… возможно, действительно безумец.» Заявление доктора Сана, по-видимому, имело двойной смысл, но Чэнь Гэ, похоже, не понял его. Конечно, в состоянии Чэнь Гэ, даже если бы он действительно понял, он бы притворился, что это не так.
«Я уже болен, но сделаю всё возможное, чтобы помочь вам в лечении.» Чэнь Гэ был таким добрым и дружелюбным, что это было довольно страшно. Увидев, как Чэнь Гэ выносит стеклянную банку из кабинета директора, доктор Гао, который был похож на ходячего мертвеца, не только не потянулся, чтобы схватить Чэнь Гэ за руку, он даже добровольно отошёл от него на три метра. Ни один из двух докторов не желал оставаться рядом с Чэнь Гэ. Несмотря на то, что пациент номер два понятия не имел, что происходит и почему врачи так себя ведут, он также разумно предпочел отойти от Чэнь Гэ подальше.
«Почему ты взял с собой этот образец сердца?» Пациент номер два не испытывал отвращения к человеческим органам, он просто беспокоился, что это было своего рода болезненным хобби Чэнь Гэ.
«Образец?» Чэнь Гэ посмотрел на живое сердце внутри стеклянной банки. Он чувствовал, что внешний вид ‘сердца’ отличался в глазах разных людей. «Доктор Сан сказал, что в больнице могут быть привидения, а я взял эту стеклянную банку, которая осталась после смерти первого директора больницы. Можно сказать, что я пытаюсь бороться с ядом с помощью яда.» Пациент номер два вообще не мог понять рассуждения Чэнь Гэ. Он очень проницательно прекратил этот разговор и повернулся к доктору Сану. «Где находится помещение для хранения лекарств, о которых вы упомянули? Мы дошли до конца коридора, но до сих пор не встретили ни одной подобной комнаты!»
«Должно быть, я что-то перепутал. После странной смерти первого директора многие врачи отказались подниматься на этот этаж за лекарствами, поэтому больница перенесла кладовую на четвертый этаж пятого больничного блока.» — Очень небрежно сказал доктор Сан.
«Вы уверены?» Пациент номер два почувствовал что что-то не так с доктором Саном, но, опять же, он не доверял доктору Сану с самого начала. Чэнь Гэ также отметил странность поведения доктора Сана, казалось, что доктор не заботился о выживании других людей, причина, по которой он сказал, что хранилище находится на четвертом этаже, вероятно, заключалась в том, чтобы заманить Чэнь Гэ в кабинет директора. Спасение другого пациента было просто еще одной причиной для доктора Сана достичь своей собственной цели. Похоже, что единственным, о ком заботился доктор, был Чэнь Гэ.
‘Возможно ли, что пока со мной всё в порядке, все остальные будут в безопасности?’ Чэнь Гэ уже осознал разницу между этим местом и обычной больницей. Доктор Сан ранее упоминал ‘дверь’. В памяти Чэнь Гэ ‘двери’ были совершенно особенным местом. ‘Кроме меня, другие пациенты на самом деле не умрут, даже если умрут здесь?’ Чэнь Гэ покачал головой, чтобы выбросить эту мысль из головы. Он не был готов экспериментировать с жизнью Чжан Цзинцзю, чтобы доказать свою теорию. Если им не удастся найти лекарство, Чжан Цзинцзю может погибнуть в любой момент. Доктор Гао отказывался произнести хоть слово, как будто он уже был мертв, поэтому у Чэнь Гэ и пациента номер два не было другого выбора, кроме как довериться словам доктора Сана.
Они последовали указаниям доктора и побежали из четвертого больничного блока в пятый. По пути доктор Сан рассказал Чэнь Гэ ещё более странные истории, которые произошли в этой больнице. Когда группа добралась до пятого больничного блока, произошли некоторые инциденты, которые не могли быть объяснены наукой, но, к счастью, никто не пострадал. Странные существа никогда не приближались к группе Чэнь Гэ, они только мелькали где-то очень далеко.
Наконец, группа поднялась на четвертый этаж. На этот раз доктор Сан не солгал им, они действительно нашли там кладовку. Но, конечно, все прошло не так гладко. На дверь комнаты рядом с медицинским складом были наклеенны полицейские ленты. Кровь всё ещё сочилась из под двери, так что игнорировать её было невозможно.
«Эта комната была кабинетом второго директора больницы, он когда-то был заместителем директора, и у него было семеро детей. После смерти первого директора ему временно поручили занять эту должность. Но, к сожалению, на седьмой день своего нового назначения он таинственным образом исчез, его до сих пор не нашли.» Доктор Сан стоял рядом с дверью, как бы призывая Чэнь Гэ подойти и взглянуть.
«Второй директор пропал без вести на седьмой день? Похоже, те, кто становятся директорами этой больницы, очень рискуют.» Чэнь Гэ обошёл пятна крови на полу. «Скажите, сколько директоров было в этой больнице?»
«Включая временных директоров, всего семь, седьмой директор самый невезучий.»
«Почему седьмой директор самый невезучий? У него была самая мучительная смерть?»
«Потому что он до сих пор работает в больнице.» Затем доктор Сан постучал в дверь. Всякий раз, когда вокруг них раздавался стук, тиканье часов доктора Гао значительно ослабевало.
«Могу я зайти, чтобы взглянуть?» Чэнь Гэ обнял стеклянную банку и толкнул дверь кабинета второго директора. Комната была скудно обставлена, в ней ничего не выделялось. Но, войдя в неё, Чэнь Гэ снова почувствовал ужасное зловоние. Он порылся в вещах в комнате и, наконец, нашел стеклянную банку на книжной полке. На этот раз в банке находились части человеческого лица. Глаза, нос, уши и другие органы плавали внутри жидкости, наполненной черными нитями. Странным было то, что когда Чэнь Гэ приблизился к банке, пара глаз повернулась, чтобы посмотреть на него.
«Почему у второго директора тоже стоит банка в кабинете?» — Спросил Чэнь Гэ, протягивая руку к стеклянной банке, но его остановил доктор Сан.
«Ничего не трогай в этой комнате!» — Прошептал доктор Сан. «Можно только смотреть и запоминать. Не трогай и не уноси всё, что тебе захочется, из кабинета.»
«Доктор Сан, у всех директоров больниц есть хобби — собирать человеческие органы?»
«Ты действительно думаешь, что это хобби?» Доктор Сан краем глаза осмотрел дверь. Убедившись, что доктор Гао не последовал за ними в комнату, он сказал как можно быстрее: “У семи директоров в кабинах есть семь стеклянных банок. Вес банок в сумме равен весу души пациента, у которого тот же номер, что и у тебя.» Похоже, доктор Сан не хотел, чтобы доктор Гао слышал то, что он сказал Чэнь Гэ.
