Все трое несколько раз пытались сбежать, но вскоре стало ясно, что как не удавалось им проникнуть в столицу, так и не могли они её покинуть. В каком бы направлении они не пытались сбежать, в итоге они оказывались на тех же самых местах. С каждой минутой их лица становились ещё мрачнее.
Сейчас они, три эксперта высочайшего уровня, не чувствовали никакой безопасности. Та мысль, что Фан Синцзянь может появиться в любой момент, вызывала в них настоящий ужас.
— Чёрт! Ну как всё могло так пойти? Откуда у Фана Синцзяня столько силы? — рычал от злобы Принц Цзоусянь.
Патриарха, тем временем, переполняло сожаление. Он сожалел о том, что прислушался к людям равнин и согласился напасть на Империю с ними.
Мысли о том, что вот здесь он и умрёт, вызывали у него ужас. Он великая сила пустыни, он всю жизнь делал всё, что захочет, и достиг пятого ранга Божественного уровня. На его плечах тяжесть гор и морей, как он может вот так просто умереть?
Чем больше он думал об этом, тем больше испытывал ужас. Его телосложение воли начало дрожать в такт изменениям эмоций. Он становился нестабильным.
Рядом с ним, Святая Ордена Священного Пламени, была в оцепенении, словно до сих пор не могла поверить в случившееся.
«Мы… мы проиграли ему одному?»
В следующее мгновение перед всеми тремя вспыхнул свет меча и Фан Синцзянь появился. Стоило этой звезде в небе вспыхнуть, как люди разразились овациями.
Однако Принц Цзоусянь и остальные двое теперь нервничали ещё больше.
Посмотрев на них, Фан Синцзянь сказал спокойным голосом: — Король Небесного Льва сбежал в Девятиранговые Небеса, досрочно бросив вызов их пятому слою.
Лица всех троих изменились радикально. Каждый понимал, что означают эти слова.
Король Небесного Льва потерял Клона Небесного Льва, что отняло почти половину его сил. Как в такой ситуации он мог решиться бросить вызов Девятиранговым Небесам? Ответ был только один: Фан Синцзянь принудил его к этому.
В такой ситуации было очевидно, насколько низки шансы Короля Небесного Льва успешно пройти это испытание.
Принц Цзоусянь был очень мрачен, когда смотрел на Фана Синцзяня: — В таком случае, ты казнишь нас всех?
Взгляд Фана Синцзяня вспыхнул на мгновение. Он бы без проблем убил всех троих. Тем не менее, если они будут править равнинами и пустыней от его лица, поддерживая и помогая Империи… так будет даже лучше.
Но не может он так легко их отпустить. Поэтому, Фан Синцзянь провёл пальцем, и луч света прошёлся волной.
Все трое увидели как их телосложения воли, без всякой на то причины, взорвались и были сдавленны невидимой силой. Они не могли даже найти источник атаки.
Все трое ахнули и отступили с безумной скоростью, превратившись в три исчезающие точки света.
Тем не менее, эти атаки, не имеющие ни тени, ни формы, гнались за ними, как бы они не пытались их избежать. Им оставалось только смотреть, как их тела раскалываются на части снова и снова. С каждым разом их воля становилась немного слабее, а телосложение воли чуть более хрупким.
— Хватит! Фан Синцзянь, я признаю поражение! — первым взмолился Патриарх. Но Фан Синцзянь не остановился, поэтому он продолжил: — Я дам тебе всё, чего ты пожелаешь, только прошу, прекрати!
Святая Ордена тревожно сказала: — Патриарх, как Вы можете? Пока пустыня существует, будет существовать наш Орден Священного Пламени. Священный Огонь никогда не гаснет, разве не так? Как можете Вы просить пощады?
Патриарх закричал: — Заткнись! Если так хочешь умереть, то вперёд. Я хочу жить!
Святая смотрела на него презрительно. В её взгляде читалось откровенное разочарование. Эта Святая, в лёгкой белой одежде и с вуалью, казалось, была готова расплакаться в любой момент. Любой мужчина, который увидел бы её сейчас, почувствовал бы к ней жалость.
Она посмотрела на Фана Синцзяня и сказала ледяным голосом: — Фан Синцзянь, даже если я-
–Бам!–
Фан Синцзянь вытянул руку вперёд, даже не думая её слушать. Хаотический свет стёр её телосложение воли в пыль. Пылинки попытались собраться вместе, но вскоре полностью растворились в хаотическом свете.
Святая своего поколения, несравнимая красотка с величайшим уровнем совершенствования, мечта десятков миллионов, умерла сегодня.
Патриарх даже не пыталась противостоять этому. Лишь ужас отразил его реакцию.
Смерть. Именно она пугала его больше всего, после того как он достиг своего непревзойдённого уровня.
Взгляд Фана Синцзяня теперь остановился на нём. Его телосложение воли было уничтожено несколько раз, поэтому сейчас силы Патриарха не достигали и десяти процентов от того, какими были раньше. Фан Синцзянь посчитал это уроком.
— С этого дня, все племена пустыни служат Империи, предоставляя руководства к совершенствованию и сокровища каждый месяц. Согласен?
— Я согласен, согласен! — Патриарх встал на колени, прямо в воздухе. — С этого дня, всё в Песчаной Стране принадлежит Вам, Сэр! Я заставлю всех недостойных отдать Вам их сокровища!
Если бы эта ситуация произошла до того как Король Фиолетовый Маг открыла его чувства, то Фан Синцзянь ни за что бы не стал перекладывать вину правителей на подданных страны, требуя дани. Но с тех пор тьма в его сердце росла беспрерывно, многие правила созданные им для себя в прошлом были заброшены. Поэтому теперь его волновал только он сам, и даже самые грязные тактики подходили, если они вели к победе.
Услышав ответ Патриарха, Фан Синцзянь поднял палец и отправил луч намерения меча в его дрожащее тело.
Патриарх вздрогнул. Хотя инстинктивно он хотел сопротивляться, ледяной взгляд Фана Синцзяня заставил его отказаться от инстинктов, пока намерение меча углублялось в его тело.
— Я оставил это намерение меча в тебе, чтобы в любой момент у меня была возможность тебя найти. Если я почувствую в тебе плохие намерения, то почувствую это сразу же. Ты понимаешь?
— Я понимаю. — Отказавшись от гордости однажды, Патриарх не видел причин отказываться от неё снова. Он тут же кивнул и поклонился: — Имперский Наставник, вы несравнимый эксперт в мире, выдающийся талант, которому суждено стать великой опорой человечества. Вернувшись в Песчаную Страну, я сразу же прикажу Ордену Священного Пламени отправить Вам все драгоценные ресурсы нашей страны, чтобы Вы могли совершенствоваться, не обращая внимания на проблемы внешнего мира.
Принц Цзоусянь смотрел на Патриарха с презрением.
Но когда взгляд Фана Синцзяня остановился на нём, он почувствовал горечь. Теперь, когда его тело было взорвано столько раз, у него осталось меньше десяти процентов силы. Поэтому, когда тяжёлый взгляд Фана Синцзяня остановился на нём, его коленки сами подогнулись.
