Перед Одри, свет продолжал скакать взад-вперёд, блокируя кулак Первого Принца.
Девушка прямо за его спиной, а потому Фан Синцзянь не мог использовать меч Преследующий Свет или Проникающую Пустоту, лишь постоянные волны Всепобеждающего меча оставались при нём.
Жаль, что в этом клоне было всего пять процентов его сил. Спустя три атаки Искоренения Трёх Миров, он был на грани раскола.
Всё его тело покрыли трещины и точки света, растворяющие его в воздухе.
С маниакальным смехом, Первый Принц ударил снова. Он не использовал боевые искусства Древнего Пути Ада, вместо этого он вложил в Искоренение Трёх Миров собственные силы.
Его кулак, казалось, превратился в серию провалов в пространстве. Он ударил вперёд с силой сравнимой по виду с Огромным Уничтожающим Мечом, но в бессчётные разы ужаснее.
В этот раз Искоренение Трёх Миров не подталкивалось вперёд силой Бога Вселенской Истины. Учитывая нынешний уровень Первого Принца, он не мог повлиять на микроскопический уровень.
Однако Фан Синцзянь не мог применить меч Преследующий Свет, сменив тело на форму света, и тем самым уклониться от атаки.
Потому что, если он уклониться хоть от одной атаки, то человек за его спиной погибнет.
Точно как и на трёх других полях боя. Каждый из ударов Первого Принца был направлен на Одри, но Фан Синцзянь заблокировал каждый из них собой.
Чудовищная сила волной изливалась на Фана Синцзяня, бессчётные огоньки света неустойчиво вспыхивали под кулаками Первого Принца.
— Ты не можешь выдержать даже одного удара.
–Бам-бам-бам-бам!–
Вместе с грохотом взрывов, свет меча раскололся, а кулак Первого Принца ударил Фану Синцзяню в голову. Неистовая сила кулака принесла с собой ауру разрушения, всё тело Фана Синцзяня пошло волной, покрывшись ещё бо́льшим количеством трещин.
Первый Принц долго, слишком долго ожидал этого ощущения превосходства.
«Фан Синцзянь…»
Ещё один ударил врезался в грудь Фана Синцзяня, вогнув её внутрь.
«Если ты не умрёшь сегодня…»
Грохот раздался вокруг, как если бы мириады громовых взрывов передались из силы кулака, врезаясь в тело своего противника. Вновь и вновь энергия клона угасала.
«Я спать больше не смогу.»
Продолжая ударять Фана Синцзяня вновь и вновь, Первый Принц гордо улыбнулся, в то время как воля клона быстро растворялась в воздухе.
«Само твоё существование ошибка. У этого мира уже есть я, поэтому ему не нужен ты.»
Серии быстрых атак продолжались, безграничная тьма полностью окутала Фана Синцзяня и Одри.
Несравнимая разрушительная аура будто бы опустилась с неба, когда всё тело Первого Принца вспыхнуло чёрным пламенем. Так выглядела его воля, преобразованная для совершенствования Искоренения Трёх Миров.
Первый Принц изменился до самых глубин души — его воля, в прошлом доминирующая и желающая господства над всем миром, сменилась на желание разрушить всё вокруг.
Даже простая ударная волна от его кулака могла бы стереть весь Город Солнца в пыль.
Весь центр атаки превратился в участок тьмы, и даже лучи света были искажены и поглощены.
Такова вершина использования искажений без возможности дотянуться до микроскопического мира. Сильнейший удар, доступный Первому Принцу.
…
В небе над столицей Империи, вне фиолетового столба света, Ведьма Хаоса отчётливо видела ситуацию на четырёх полях боя. Потому что сёстры были её глазами.
Истинный Лорд Циншань начинал проигрывать. Но прежде чем он потерпит поражение, трое членов королевской семьи нанесут серьёзные повреждения клонам Фана Синцзяня.
Если добавить к этому вмешательство Королей-Стражей в формации, то даже если Фан Синцзянь не умрёт сейчас, то ему потребуется от трёх до шести месяцев на восстановление. Этого времени Ведьме Хаоса будет достаточно, чтобы вернуть всё на свои рельсы.
Что же до Истинного Лорда Циншань, Александра, Первого и Пятого Принцев, то её ничуть не волновало, если даже Фан Синцзянь их всех убьёт.
По факту, если бы Ведьма Хаоса хотела ему смерти, то просто попросила бы Чёрного и Красного Королей-Магов занять места двух принцев.
Жаль, что смерть Фана Синцзяня не в её интересах. Да и оба Короля-Мага больше заинтересованы ритуалом, так что не станут они её слушать.
Тем не менее, только она думала о том, что всё складывается в её пользу, Король Фиолетовый Маг появилась перед ней.
— Клавдия, — сказала Ведьма Хаоса Ламия нежным голосом, — чего ты хочешь?
Король Фиолетовый Маг очаровательно улыбнулась, — Ламия, раз ты так хочешь разобраться с Фаном Синцзянем, я просто обязана тебе помочь.
Ламия слегка помрачнела, — Клавдия, хорошо подумай над своими действиями. Ты собираешься вмешаться в судьбу мира, нарушить договор богов, и уничтожить весь мир?
Клавдия улыбнулась. Она смотрела на Ведьму Хаоса как на шута, в то время как её улыбка продолжала расти шире и шире.
Спустя несколько секунд Ведьма Хаоса потеряла терпение, — Чего смешного? Каждое наше действие отражает прошлое и будущее всего мира. Ты не понимаешь свои обязанности?
Ламия засмеялась, — Всего мира? Хватит шутить. Ламия, ты слишком высокомерна. В сравнении со злыми богами, Богом Вселенской Истины, и бессчётными могущественными существами мультивселенной, мы даже песчинками в реке времени назвать себя не можем. Всё было предрешено с самого начала. Хватит заниматься самообманом.
Сказав это, она подняла ладонь, над которой парила фиолетовая сфера света. Любой, кто бы её увидел, почувствовал бы онемение. Она была горькой, сладкой, желанной, и тёплой.
— Любовь, и только любовь величайшая сила в мире, — нежно вздохнула Клавдия. — За исключением древних богов, никому не избежать её. Родители, дети, влюблённые, страны, племена, даже мы сами… всё создано любовью, всё ею связано…
Лицо Ведьмы Хаоса значительно изменилось, когда она увидела эту сферу, — Это ведь не…
— Пять миллионов порций любви, — истерично засмеялась Король Фиолетовый Маг.
— Ты сумасшедшая! — помрачнела Ламия. — Прекрати сейчас же! Ты не понимаешь, что творишь! — Любой увидел бы тревогу в её глазах.
Клавдия улыбнулась, — Всё я понимаю. Ведь это ради моей любви.
На этом, она хлопнула ладонью в сторону Лилии, той самой, в которой была фиолетовая сфера.
Лилия была словно в трансе; её взгляд не содержал никаких эмоций, а тело будто заморожено. Она будто совсем не видела ничего вокруг.
И в то же время, небо разразил луч света, практически мгновенно вставший стеной перед Лилией.
Ламия успела только закричать, — Нет!
