Волны золотого света принесли с собой силу способную завертеть целый мир. Одной атакой, пространство словно превратилось в дрель, устремившуюся на Фана Синцзяня. Поражающая сила вызывала ощущение, что под её гнётом может разорваться плоть даже древнего бога войны.
Сила одной атаки отправила бы экспертов второго ранга Божественного уровня, вроде Астрального Предка, на сотни километров в сторону. Воля разрывающая мир содержала даже в себе такой позыв, будто её обладатель видел конец самой вселенной. И её возвращение в великом взрыве.
Однако перед Фаном Синцзянем в этой атаке не было ничего удивительного.
Одним движением Фан Синцзянь потянулся вперёд пальцем и надавил. Слои разлетающихся волн появились в пространстве, и золотая волна неожиданно остановилась. А затем ещё неожиданнее ударила обратно, в мужчину в золотой броне.
Сила способная разорвать весь мир развернулась на своего обладателя из-за одного касания пальцем. Мужчина в золотой броне издал сдавленный хрип и отступил на три шага. Алтарь и трон за ним, тем временем, превратились в пыль.
Он смотрел на Фана Синцзяня чистыми глазами, словно проснулся только теперь.
— Я… наконец-то проснулся… — Его глаза блестели, а тело излучало сильную, могучую ауру. Он словно первое живое существо, Пану, создатель всего из легенд Западных Земель, разделивший небо и землю.
В этот раз его воля повернулась не на инстинктивном уровне. Теперь на Фана Синцзяня смотрело разумное существо.
Увидев Фана Синцзяня, его глаза зажглись ослепительным светом, — Глупый смертный, зря ты нарушил мой покой. Теперь тебя ждёт смерть.
— Жалкий мусор. Как ты смеешь так со мной разговаривать? Я сотру твоё сознание полностью и получу свою броню.
Мужчина в золотой броне от злости чуть ли не плевался огнём. Он, конечно, не настоящий человек, а просто сознание созданное бессчётными остаточными воспоминаниями в останках, из которых сделано Небесное Одеяние Паньу. Кроме того, оно поглощало эфирные частицы днём и ночью, благодаря чему сознание укрепилось.
Главы шести кланов обнаружили Небесное Одеяние Паньу и сознание сохранившееся в нём. В сражении все шестеро едва смогли унести ноги. Поэтому они потратились колоссальный объём ресурсов и времени на создание формации, желая объединить силы и ресурсы шести кланов против Одеяния.
С другой стороны, победив шестерых глав кланов, Одеяние исказило пространство, чтобы его больше не отвлекали.
Кроме того, начался метаморфоз мира и эфирных частиц стало гораздо больше, из-за чего его воля теперь почти человеческая.
Даже название Небесного Одеяния Паньу произошло от Пану, создателя всего из легенд Западных Земель, разделившего небо и землю. Поэтому получив сознание, Одеяние начало считать себя Пану.
Небесное Одеяние Паньу — главное и последнее сокровище Династии Горного Моря, на создание которого ушёл колоссальный объём ресурсов.
Хотя образовавшееся сознание недостаточно сильно для использования полного потенциала Одеяния, оно на уровне третьего ранга Божественного уровня.
Если позволить ему и дальше постоянно поглощать воспоминания и энергию эфирных частиц, доводя сознание до идеала, то его мощь достигнет четвёртого, если не пятого ранга.
Поскольку при Династии Горного Моря метаморфоз мира так и не начался, им известны всего пять рангов Божественного уровня, да и то, только из древних книг. То, что Небесное Одеяние Паньу удалось довести до того же уровня, демонстрирует колоссальные усилия затраченные на её создание.
Поэтому у сознания Одеяния есть право гордиться. И оно понимает, что если продолжит спать в этой пещере, то поразит весь мир, когда поднимется наружу. Если он достигнет пятого ранга, то даже Ассоциация Магов и Церковь Вселенской Истины будут обязаны проявлять к нему уважение.
Сейчас эксперт третьего ранга уже стоит выше девяносто девяти процентов всех экспертов мира. Даже королевская семья Империи должна встречать такого как равного себе.
Поэтому его не волновал Фан Синцзянь.
— Парень, ты заплатишь за своё высокомерие, — сказало Одеяние, взглянув на Фана Синцзяня как на труп. Затем он ударил ладонью, превратившейся в огромный сгусток золотого света, сжимающий пространство.
Но и Фан Синцзянь не стоял на месте. Он применил свою волю, достигшую тысячи ста пятидесяти очков.
Сделав шаг вперёд, он подошёл впритык к Одеянию, как если бы телепортировался. А затем ударил сверху вниз, потянув пространство волнами. Вся подземная пещера словно превратилась в размытую иллюзию из-за множества искажённых лучей света. Обычные чувства зрения, слуха и обоняния прекратили работу.
Словно само пространство раскололось под их могущественными атаками, а громадная золотая ладонь Одеяния разлетелась в клочья, словно необработанное железо столкнувшееся с закалённой сталью.
Лицо сознания Одеяния тут же изменилось. Свирепость и могущество противника превосходили всякие ожидания. Одним приёмом он исказил пространство и отобрал у него практически все чувства, словно погрузив в вечную тьму предзнаменовавшую начало вселенной.
В сражении с Неумирающим Ся, Фан Синцзянь добился схожего эффекта.
Однако в этот раз его сила была гораздо выше. Небесное Одеяние Паньу словно потянули в себя множество воронок, отобравшие любые чувства.
Сознание Одеяния не могло понять ни где находится, ни что происходит.
Это новая атака Фана Синцзяня, созданная им после завершения Телосложения Меча Соединяющего Небеса — Хаотический Миг.
«Какая чудовищная мощь! Кто он вообще такой? Его воля гораздо прочнее предельного значения третьего ранга!»
Сознание Одеяния только теперь поняло, каким монстром оказался его противник. Его лицо наполнило изумление и ужас. Однако потеряв всякое чувство направления, он не мог даже сбежать, а потому его судьба полностью лежала в руках Фана Синцзяня.
Со звуком воздуха выдуваемого под большим давлением, Небесное Одеяние Паньу начало рассыпаться, кусочек за кусочком. Сознание, принявшее форму мужчины, рассыпалось на множество точку света, возвращающихся в золотую броню. Каждая точка пылала золотым пламенем, излучая волны чудовищной силы.
Фан Синцзянь взял Одеяние и из него раздался свирепый крик, — Кто ты, чёрт возьми, такой?! Как смеешь ты меня атаковать!? Но ничего. Каким бы сильным ты ни был, тебе никогда не сломать эту броню. Пока я в ней, тебе никогда меня не победить. Я просто дождусь, пока моя воля достигнет высочайшего уровня, когда я смогу использовать всю силу этой брони. И тогда ты умрёшь.
