Зима все продолжалась.
— Снег идет.
Походка мастера была легкой.
— Прошло два дня с начала сражения.
Медленно и осторожно, чтобы не поскользнуться на ледяной корке, она ступала по снежному полю. Мир покрылся пеленой. Мастер в своих черных одеждах была похожа на кисть, что скользит по белой бумаге.
— Сколько еще Вы будете убегать?
Кисть совершала мазок за мазком, выводя четкие и правильные линии. Стоило лишь добавить немного чернил.
— Я не сдамся.
Королевский Меч ступал тяжело. Под его ногами раскалывался наст. Он был подобен бульдозеру, что пробивается по снежной дороге.
— Я уверена, что смогу убегать вечно.
— Рано или поздно всему придет конец.
— Разве ты не знаешь? Весь этот мир превратился в бескрайнее снежное поле. Даже если тебе некуда идти, ты можешь бесконечно бежать по полю.
— Я Вам не позволю, — Королевский Меч ускорился и побежал. — Будь Вы в расцвете сил, Вы бы смогли убегать вечно, но сейчас у нас сражение, а Вам осталось жить меньше часа. Ваше время истекает, как песчинки в часах. И Вы все равно пытаетесь сбежать?
— Да, я веду себя недостойно.
— Хорошо, что Вы это признаете, — Королевский Меч замахивается клинком.
— Да, признаю, — мастер уходит от атаки, слегка повернув шеей. — У меня почти не осталось времени. Я больше не могу продолжать бежать.
— Когда-нибудь мы должны увидеть победу или поражение.
— И нет никаких причин, почему это не может случиться сейчас.
— Хорошо, что мы поняли друг друга.
— Тогда, — мастер обхватывает рукоятку меча, — покажи мне все, на что ты способен.
Первая форма Умения Бога Дьявола — Меч Голодной Смерти.
— Голод — это жест родителя, который зарезал и съел соседского ребенка, подменив его своим.
Меч вопит сквозь зимний ветер.
— Один человек, у которого я остановилась на ночлег, рассказал историю, как от тела соседского ребенка оторвали все мясо, а остатки закопали на снежном поле. Знаешь о слухах, что ходят по деревне? Говорят, если зимой лопатой копать снег на дороге, то обязательно наткнешься на тела младенцев.
— Жаль это слышать.
Клинок Королевского Меча с лязгом заблокировал меч мастера.
— Наверное, это был крайне неурожайный год.
— И не один. По миру словно прошлась зараза.
— Это просто совпадение, — Королевский Меч рассекает мечом зимний ветер. — Хороший год или плохой — они приходят случайно. В природе ничего не случается только по одному разу, все циклично. Если Вы рыдаете из-за случайной трагедии, то, по тем же причинам, Вас должны делать счастливой и случайные радости. Глубина горя человека, несомненно, равна высоте счастья.
Дзинь! Клинки двух воинов вновь столкнулись в опадающих красных лепестках сливы.
— Мне хочется воспевать счастливое время сбора осеннего урожая.
Снежинки напоминают опадающие листья.
— В тот день, прогуливаясь по дороге, я увидел пейзаж: до самого горизонта передо мной расстилалось целое море золотистого риса. Посреди поля маленькие дети играли в прятки. По росту ребятки были ниже, чем рисовые побеги. Их не было видно, но звон детского смеха разносился сквозь колосья.
Осень. Дует ветер. Клены в горах и на равнинах окрашивают местность теплым красным цветом, а поля до самого горизонта расстилаются желтыми рисовыми колосьями.
— Вы рассказывали о детской плоти, зарытой в снегу. А я рассказываю о детском смехе во время игры в прятки посреди рисового поля.
Мир застилается бесчисленным количеством красных кленовых листьев. Королевский Меч замахивается клинком.
— И то, и другое — просто случайность. Но если среди этих случайностей я должен выбрать ту, что вложу в свой меч, это будет звон смеха среди рисового поля. Если я когда-нибудь умру, то последняя сцена, которую я воскрешу в своей памяти, это сцена с детьми, что играют в прятки. Это очевидный выбор.
— И правда, — мастер рассекает кленовые листья, — звучит чудесно.
Вторая форма Умения Бога Дьявола — Меч Смерти от Жажды.
— Значит, оба этих момента — всего лишь случайность. Пусть так, но счастье людей не убивает. Муки голода и жажды — вот, что убивает людей! И смерть — это конец. Это навсегда. Все будет кончено, когда человек умрет.
Солнце печет.
— Кто-то воспевает счастье, пока другие умирают без глотка воды!
Лето. Дуют горячие ветра. Природа засыхает. Сорняки желтеют, урожай гибнет, фрукты сморщиваются прямо на деревьях, насекомые едва движутся, а к берегу реки прибывает сотни, тысячи, десятки тысяч дохлых рыб. Некоторые из них трепыхаются, но у всех совершенно сухие глаза.
Меч мастера липнет к рукам. Королевский Меч нападает, но Дьявольская Луна не отступает. Наоборот, она прилипает к нему. Завязывается ближний бой. Они находятся до такой степени близко, что, кажется, могут почувствовать дыхание друг друга. Дзинь, дзинь! Мечи так быстро скрещиваются, что у меня перед глазами все плывет.
— Так приятно летом промочить горло.
Королевский Меч отразил всю серию ударов мастера.
— Вы неправильно учите Гон Джа.
— Что?
— Простите, возможно, это прозвучало слишком резко, но Вы и правда слишком рано учите его таким вещам.
Клинок Королевского Меча двигался подобно воде.
— Воспевать страдания этого мира неплохо. Смотреть на страдания других людей тоже неплохо. Но это не может продолжаться вечно.
— Почему?
— Просто потому что это надоедает.
Цветы красного ликориса увядают.
— Гон Джа еще не познал счастья.
Направление атаки внезапно изменилось.
— Сначала нужно отведать деликатес, и только попробовав его можно понять печальную долю людей, которые недоедают. Нужно смочить летом горло, и только после этого можно понять страдания тех, кто мучается жаждой. Человеческое сердце — это фитиль свечи. Если он загорится однажды, он сгорит дотла. К слову, Вы знали, что этот парень ещё никогда не любил? Вот же смешно! У него и свиданий-то никогда не было!
Удары меча похожи на водопад.
— А Вы хотели использовать его, чтобы навалить на него всю боль и печаль мира. Использовать его! Ха, даже не мечтайте! Учение Вашей школы сильно опережает события!
Пошел дождь.
— Я собираюсь научить его, как стать счастливым.
Дождь все лил, как из ведра.
— Я научу его смеяться без малейшего намека на лицемерие. Я научу его, как протягивать другим руку помощи. Я научу его делить счастье. И только после этого он будет готов к вечной скорби.
— Ты…
