С самого момента своей ковки он был одиноким мечом.
[О! Готово!]
[Наконец-то он выкован!]
Многие люди не помнят первого момента, когда их начал грызть мир. Только после того, как со временем тело вырастает и взрослеет настолько, чтобы справиться с разумом, возникает осмысленное познание, а на его основе формируются воспоминания. Но для него продолжительность существования была равна длительности его воспоминаний.
[Наконец-то он создан!]
Она прекрасно понимала, откуда взялось скрежетание зубами от злости.
— Я…
— Нет, я…
— Только у меня, среди всех…
У каждого из них были причины желать её смерти.
Черная вдова была Королевой Магической башни и несла ответственность за то, что сотворили ее подданные. Да и сама она не то, чтобы была невинной.
Ее руки совсем покраснели. Так много крови.
— Я пришел первый.
— Не смеши меня, я следующая в очереди.
— Почему ты не дождалась моей очереди.
Вокруг Черной вдовы то и дело звучали ругательства. Паутина из слов и дыхания трепетала от ненависти по отношению друг к другу.
Кто-то шагнул вперед.
— Остановитесь.
Черная Вдова и его узнала. Этот человек желал ее смерти больше, чем кто бы то ни было из присутствующих. Тот, кто только что сбил ее с ног в недавней дуэли.
— Что?
— Думаешь, победа в конкурсе дает тебе право на организацию всего мероприятия?
— Ты же не пытаешься посочувствовать чудовищу?
Все они оскалили зубы. Тем, кто из-за Магической башни потеряли свои шкуры и вынужденно обнажили плоть, все происходящее вокруг казалось холодным ветром.
Но дуэлянт спокойно ответил.
— Мы здесь не для того, чтобы драться друг с другом.
Толпа замолчала, ощущая шаткость спокойствия, словно карточной башни на льду.
Сдерживая себя, противник посмотрел на Черную вдову.
— Ты умираешь, да?
Потемневшие губы паучихи беспомощно разошлись. Из них не вырвалось ни слова, только кровавая пена, а затем они сомкнулись.
Все равно ничего уже не имело значения. Его и не интересовал ответ Черной вдовы.
Точнее, интересовал, но он подавил свой интерес.
— Надеюсь, ты сдохнешь.
Дуэлянт присел на корточки и прошептал.
— Сделай одолжение, не пытайся показать решимость, дух или что-то типа того. Даже не пытайся оставить последнюю волю. Не борись. Умри как есть. Я просто хочу твоей смерти.
Раздался хор нервных шепотков.
— И я не позволю драматичную смерть.
В шепоте слышалось проклятие.
— Не будет тебе ни гроба, ни могилы, никто не узнает дату твоей смерти, никто не почтит твою память, и я надеюсь… Надеюсь, что ты сгниешь в одиночестве и забвении.
Наступила тишина.
Больше никто ничего сказал. Не из-за собравшейся вокруг леденящей душу ненависти, а потому что слова более не требовались.
Они не могли простить Черную Вдову, точно так же, как и Черная вдова не смогла бы простить своих богов. Так все и кончилось. В мире должны быть вещи, которые просто заканчиваются, и на этом все.
Черная Вдова все понимала. Может быть, даже лучше, чем кто-либо другой.
— Я.
Черная Вдова кашлянула.
— Я… Я…
А потом протянула тонкую бледную руку.
Собравшаяся толпа напряглась. Дуэлянт, изрыгавший проклятия, заколебался и потянулся за мечом.
Но то было недоразумение. Черная вдова просто тянулась к ночному небу. Её пальцы сомкнулись, как крючья, и ухватились за звездное небо.
А потом она упала.
С легким стуком все было кончено.
— …
— …
И все.
Черная вдова больше не открывала рта. Никогда.
В буквальном смысле слова ее уже не было в живых.
— Она ушла?
— Ушла.
Стоящие зашумели, некоторые подошли и потыкали древками оружия в темнеющее тело паучихи. Когда она никак не отреагировала, по толпе пронесся вздох облегчения.
Но облегчение длилось недолго и сменилось сомнением.
— Что она хотела сказать?
Ропот снова возобновился.
— Хотела быть высокомерной до самого конца.
— Нет. Она бы, скорее, попыталась в позоре вымолить себе жизнь.
— Может, хотела извиниться?
— Или…
В темном поле разговоры взвились, словно лесной пожар.
Дуэлянт закричал.
— Стойте.
Все вздрогнули и замолчали.
Дуэлянт стиснул зубы.
— Не спорьте.
Все равно что топтал угли лесного пожара.
— Не интерпретируйте. Не передавайте. Не ищите смысл.
— …
— Чтобы ранить, нужно знать, а чтобы убить, нужно понимать, так что все попытки понять Черную вдову оставьте на поле боя. Теперь, когда она мертва, не нужно ничего такого.
Дуэлянт сказал твердо.
— Просто забудьте.
Толпа кивнула.
— Верно, — согласился кто-то, — Забвение — самый подходящий ад для души этого чудовища.
По предложению дуэлянта они решили забыть о существовании Черной вдовы.
Однако.
— …
— …
Все понимали, что у них не получится.
В конце концов, смерть Черной вдовы оставила столь же неизгладимый шрам на душах собравшихся здесь существ, сколь и ее жизнь.
— Блять…
Раздражало. Так, что дуэлянт мог только стиснуть зубы и отвернуться.
Тело Черной вдовы так и осталось лежать в поле никому не нужное.
Но её не забыли.
[Формирование ключа завершено.]
Прозвучало тихое оповещение.
[Те, в чьей судьбе произошел из-за вас коренной перелом, в итоге повлекший их смерть, не держат на вас зла]
[Локация 94-го этажа зачищена]
Тот, кому было предназначено оповещение, молча смотрел на труп Черной Вдовы.
Из останков паука не восстало ни души, ни даже ее подобия. Не было и теплой встречи с Духом-Хранителем, присутствовавшим рядом с ним. Как и при жизни, после смерти между Черной Вдовой и ее жертвами не случилось ни примирения, ни прощения.
По крайней мере, пока.
Тот, кто услышал оповещение, знал, что примирение случится. Сколько бы времени оно не заняло, он знал, что оно должно случиться, и что он сделает это событие возможным благодаря роли, взятой им на себя давным-давно.
[Вы вступили на 95-й этаж].
Но прежде ему еще нужно вознестись.
