1.
— Настоящий шедевр.
Древние времена.
Эпоха, настолько далекая, что счет времени потерял смысл, даже эпохи устали сменять друг друга, а само время выдохлось, и все остановилось. Там, где остановилось все, был храм, а в храме жила прекрасная драконесса.
— Кто там?
Впрочем, сказать, что она жила, было бы не совсем точным определением.
Когда-то ослепительная золотая чешуя больше не переливалась. Золотые глаза, от которых когда-то захватывало дыхание, давно утратили свой фокус. А голос… Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз говорила?
На сей раз драконессе голосовые связки показались чуждыми. Резонанс, передаваемый из легких через горло, тоже слышался чужим. Как и плоть, обволакивающая легкие, или кости, пронзающие плоть. А когда она прислушалась, то ощутила, как бьется чужое сердце
Вывод был очевиден.
— Я спрашиваю, кто вы.
Драконесса почувствовала, что ей в тягость собственное существование.
— Даже если я отвечу, вы не поймете. Что такое, в сущности, имя? Всего лишь адрес, по которому люди, живущие в одних и тех же координатах, могут осведомиться о состоянии друг друга. Но я родом из другой системы координат.
— Другой системы?
— Я родом из мира, что зовется небесным.
Существо провело тыльной стороной руки по своим золотистым волосам.
«Она явно не обычный человек.»
Золотые глаза драконессы сузились.
От малейшего жеста до тончайшего блеска в глазах. У стоящего перед ней человека во всем теле не нашлось бы ни одного мускула, которым она бы не управляла, ни одного бессмысленного жеста, ни одного случайного слова.
«Чудовищное существо, воистину.»
И драконесса поняла. Несмотря на проржавевшую чешую и изношенное сердце, её инстинкт оценивать других был живее всех живых. Осознание этого факта заставило драконессу впервые за долгое время, на самом деле очень долгое время, почувствовать удовлетворение.
— Что вы назвали шедевром?
— Это место. Храм, в котором вы живете. Вы — Императрица Драконов, исполняющая желание регрессии. Все, служившие вам существа, регрессировали без исключения, а те, кто регрессировал, естественно, отыскали путь к успеху.
Хорошее настроение длилось недолго.
— Вскоре к тем, кто не служил вам, стали относиться как к глупцам. Он, она, ты и я, и даже столь далекие нам существа, которых нельзя так охарактеризовать, что живут на противоположном конце света, все пришли и склонились пред тобой. И вот результат.
Человек огляделась вокруг.
— Мир, где все стали регрессорами.
— …
— И мир, где все одновременно возжелали вернуться. Теперь здесь ни у кого нет преимущества времени. Так как все его захотели, то никто не получил.
Мир остановился.
Подобно статуям, навечно застрявшим в храме Медузы, люди не двигались ни на дюйм, а мир, в котором не было больше ни старости, ни перемен, затаил дыхание на паузе.
За исключением одного дракона.
— Как прискорбно.
Только драконесса одна осталась в мире, где все прекратилось, стала единственным и неповторимым богом, неподвижной первопричиной, абсолютной золотой точкой.
— Вы всего лишь исполнительница желаний. Когда бог регрессии получает власть над миром, конец очевиден. Юмор, пожалуй, доступный только светским львицам.
— И что? Ты пришла поиздеваться надо мной, человек? — Зарычала драконесса. — Хочешь бросить мне вызов, так и скажи. Я его приму.
— Зачем? Представьте, что хозяин дома подрался с арендатором, что получится? Только сплетни.
— Хозяин? …Арендатор?
— Я строю Башню. — Человек сцепила руки. — Было бы замечательно, если вы бы решили ко мне присоединиться? Конечно, придется вам соблюдать несколько ограничений, Мутия.
— …
— Бог должен жить.
Где-то.
— Не кажется ли вам, что даже бог должен получить свой второй шанс?
Послышался звук двинувшихся часов.
Так приняла решение Корова, пожинающая руины.
2.
[Существование «Коровы, пожинающей руины», тускнеет].
У Мутии больше не было одного рога.
— Бог мой!
— Госпожа Мутия!
— Ах! Ах!
— Мы убьем тебя!
Апостолы Созвездия разом завопили. Случившееся их потрясло. Их ярость была не менее сильной. Забыв о безусловно незабываемой боли, которую они перенесли от моих рук, они снова схватились за свои молоты и ринулись в атаку.
Смело.
Но пламя мало заботит храбрость мотыльков, летящих в него.
— Уж кто-кто, а ты явно не имеешь права говорить мне про настоящую жизнь, Мутия.
Я резанул мечом, не отрывая взгляда от Мутии.
— Аааа!
Плечо апостола рассекло по диагонали, он закричал и отшатнулся от боли, безусловно, превосходящей все ранее им испытанное. К нему добавилось еще некоторое количество апостолов. Поэтому крики звучали непрерывно.
— Вероятно, [Карманные часы вернувшегося], принадлежащий мне навык, тоже от тебя берет свое начало. И хотя у него есть строгие ограничения, в нем, тем не менее, содержится сила регрессии.
— Хиик! Аааа! А-а-а! Уххх.
— Другими словами, ты — первопричина Огненного Императора. Если Огненный Император добился успеха благодаря [Карманным часам вернувшегося], а я прожил неудачную жизнь, омраченную его успехом, то в конечном итоге все сводится к тебе. Так как ты смеешь, испортив кому-то жизнь, расхаживать тут и предлагать милостиво вернуть все взад? Где твои принципы?
— Ааа!
— Я не собираюсь умолять тебя вернуть мою жизнь. У меня нет желания возвращаться. Но скольким людям ты испоганила жизнь своей силой?
Тук.
Я шел сквозь ад, и крики были мне эхом.
Прорвав оборону, созданную апостолами, преодолев стену из тел и реку из людей, я подошел к Мутии.
— Придется тебя наказать.
— …
— Готова ли ты жить дальше как человек, золотое Созвездие?
— Я… — Голос сочился сквозь зубы Мутии. — Я не сделала ничего плохого.
Она звучала неуверенно, словно ветер дул в древнем каньоне.
— Просто… Однажды перед моим дворцом ребенок встал на колени. Чистый ребенок. Прозрачный человек. Его… его мать убило проезжающей каретой, что ему показалось невыносимо несправедливо.
Вокруг раздавались крики.
— Он не пытался обвинить дворянина из кареты, не хотел отомстить, просто… Просто сказать матери, уходящей из дома, чтобы она была осторожна по дороге, что на мокрой дороге легко поскользнуться, следует идти аккуратней. И вернуться домой благополучно. Всего одно предложение.
Везде были крики.
— Просто позволить ему сказать несколько слов. Его сердце было так чисто.
Они отдавались эхом.
— Что здесь плохого? — Воскликнула Хозяйка Руин. — Я просто умела немного больше, чем вы все! С рождения так было, а когда я выросла, разница только увеличилась! Вот и все! Я делала все, что могла. Было ли мое рождение ошибкой? Была ли моя жизнь ошибкой? Ты… ты смеешь… какое право ты имеешь судить меня!
— Ты могла бы сначала поговорить.
Я не умерил своих шагов.
Несмотря на крики апостолов, многочисленные препятствия и атаки, даже представ перед пылающими глазами Созвездия, я продолжал идти.
— Что?
— У меня нет претензий к тому, что ты исполнила желание Леди Золотой Сливы. Сильвия пожелала, а ты откликнулась. Вот и все.
Тук.
— Хотя ты и разрушила жизнь Равиэль, я все равно не жалуюсь. Все-таки в итоге я встретил Равиэль благодаря тебе. Ведь я ее встретил только потому, что стал представителем [Пруда воспоминаний], Директора Библиотеки всех знаний Хамустры.
Тук.
— Ты назначила леди Золотую Сливу своим представителем. Я стал представителем Хамустры и победил златовласку. Такова истина. Боги столкнулись, провели честный поединок и пришли к соглашению.
Тук.
— Почему же ты возражаешь?
— …
— Точнее, почему ты затаила на меня злобу? Если во время поединка произошла какая-то несправедливость, тебе следовало бы прямо тогда обсудить все с Хамустрой напрямую. Но почему-то ты признала свое поражение. Однако теперь ты требуешь реванша, причем не с Хамустрой, а со мной, хотя я всего лишь выступал его представителем. При чем ты даже не предлагаешь дуэль, а устраиваешь мне засаду.
Верно.
Для Созвездия крайне нетипично нападать на охотника.
Если бы охотник бросил вызов Созвездию, это можно было бы понять, но, чтобы Созвездие калибра Мутии лично пожелало вступить в поединок с охотником, такое большая редкость.
И не потому, что созвездия — благородные существа.
«Хозяйка башни должно быть установила некоторые ограничения.»
Уделять внимание охотникам.
Запрет на массовые убийства.
Деятельность разрешена только тогда, когда она соответствует атмосфере сцены и так далее.
Даже сама Мутия не так давно воскликнула: «Неужели видимая отовсюду Башня на деле так бессердечна?»
Должно быть, на созвездия наложены и неизвестные мне ограничения.
В нашей Башне, где с 1-го по 10-й этажи отведены под учебную зону, а с 11-го по 49-й — под зону для новичков, тщательно контролируются уровни сложности.
Кажется, в некотором смысле, Созвездием быть здесь даже невыгоднее, чем охотником.
— Я хочу спросить.
— …
— Мутия.
Причина, по которой Мутия смогла напасть на меня в Башне, используя уже завершившееся в прошлом событие [Инцидент с леди Золотой Сливой] как предлог для опосредованной войны между Хамустрой и Мутией и настоять на дуэли со мной, пойдя на столь радикальные меры…
Есть у меня одна догадка.
— Неужели я стал Созвездием?
— …
Воцарилась тишина.
Искусственно созданная тишина, поскольку двести апостолов, наконец, пали под моим мечом, и некому было больше кричать, а вовсе не потому, что высказанная мною догадка поразила всех в аду Колизея и заставила замолчать.
Но время совпало так идеально, что казалось, будто мой вопрос заставил замолчать всю локацию 62-го этажа.
— Раз уж я больше не обычный охотник, а Созвездие, тогда все твои действия обретают смысл.
Никто не ответил, и я заговорил.
— Хотя Созвездию запрещено самовольно нападать на простого охотника, для дуэлей между Созвездиями правила куда мягче. Башня признает их равными, и избегает строгостей.
Но когда же так получилось?
В какой момент за мной признали статус, сопоставимый со статусом Созвездия?
— Быть может, сразу после того, как я поднялся на 62-й этаж?
Когда только я вступил на этот этаж, случилось нечто «странное». Тогда я не придал произошедшему значения, но сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что кое-что выделялось.
Все созвездия одновременно объявили мне войну, точнее моим силам.
『 «Око, обитающее в Лабиринте», клянется, что убьет вас! 』
『 «Воплощение любви и похоти» готовится разорвать вас на части. 』
『 «Боевой конь Вечных равнин» объявляет вам войну. 』
『 «Корова, пожинающая руины», дает клятву уничтожить вас. 』
Конечно, лиса их спровоцировала.
Но неужели невинной провокации хватило, чтобы созвездия, видевшие во мне потенциальную пешку, и наблюдавшие в реальном времени все то безумие, которое я устроил на 50-м этаже, отвернулись от меня?
«Тогда больше походило на шутку, на забавную игру с сообщениями.»
Однако после обмена ударами с Мутией мои сомнения усилились. По какой-то [конкретной] причине Созвездия больше не чувствовали себя обремененными возможностью на меня напасть.
Возможно, Ким Гон Джа больше не новичок — возможно, даже не простой охотник.
Ведь даже Дух-Хранитель, у которого не было ни намерения, ни желания становиться Созвездием, каким-то образом обрел титул [Созвездие Меча].
Может быть, Созвездием становятся не по своей воле, становление происходит как-то само собой.
«Господин Король Меча.»
«Что.»
«Как Созвездия посылают эти сообщения?»
Дух-Хранитель усмехнулся.
«Я никогда не пробовал, поэтому не знаю. Но что-то мне подсказывает, что достаточно будет просто подумать об отправке сообщения. Например, у твоего меча нет человеческой формы, что никак не мешает ей свободно пользоваться сообщениями. Сомневаюсь, что здесь заложена какая-то сложная система. »
«Понятно.»
Я кивнул.
«Может, попробуем?»
Я закрыл глаза.
Мысленно я представил себе ту, кого мог бы представить в малейших подробностях, что бы со мной не случилось.
«Как дела?»
Внезапно в моем сознании возник образ.
Что-то типа чашки с жидкостью. А может и не с жидкостью, а с белым порошком. То, что наполняло чашку, уменьшилось ровно на одну ложку.
И тогда.
[«Небеса, вбирающие крики», передают привет герцогине Серебряной Лилии].
Я открыл глаза.
— Да. Как и ожидалось.
— …
Мутия смотрела на меня, стиснув зубы.
Я улыбнулся ей в ответ.
— Работает.
