— Пусть они узнают все, что захотят. — Уверенно сказал я, обращаясь к Принцессе. — Нет, я даже попрошу тебя открыть им всю правду. Не ты ли только что сказала, что будешь проигрывать прямо в их головах видеоролики всего того, что я сделал для гоблинов. Бог ты мой. Как любезно с твоей стороны.
— Ким Гон Джа...?
Мои спутники все еще колебались, на их фоне мой ответ звучал поразительно свежо. Словно я ждал возможности произнести эти слова.
— Пусть, мы не можем сказать, что вырастили самую лучшую расу, но все же мы делали все возможное в их интересах. Я могу сказать это без тени сомнения. А вы?
— ...
— Анастасия. Почему ты колеблешься? Ты боишься, что дети испугаются, если мы обнажим перед ними наши настоящие личности? Думаешь, они утонут в печали и отчаянии, узнав, что мы ни чем от них не отличаемся?
Анастасия ничего не ответила. Однако в черных глазах моей лучшей подруги отчетливо читалось беспокойство. И это беспокойство в ее глазах, казалось, ропщет.
『 А вдруг они разочаруются во мне?』
『 Будут ли они меня критиковать, ругать или жаловаться на то, что я фальшивый бог?』
『 Если будут, то что мне делать?』
Это была серьезная проблема.
Я медленно кивнул.
— Конечно... естественно, ты будешь переживать.
Обычно родители знают о своих детях все. Поэтому, когда родители любят ребенка, в такой любви нет ни капли притворства.
А что же дети с другой стороны?
Дети практически ничего не знают о своих родителях.
Дети рождаются, когда их родители уже совсем взрослые. Чем занимались родители, где родились, как они жили в родном городе, что чувствовали после отъезда из родного города — все эти вещи остаются для детей сокрытыми.
Родители не хотят, чтобы они знали.
Они хотели бы, чтобы дети знали только то, что им показывают. Зрелое, в определенной степени взрослое поведение. Когда они улыбаются и гладят детей по голове, они выглядят в их глазах всевластными ангелами.
— Однако, Анастасия, пожалуйста, посмотри на меня.
— ...
Я поднялся со своего места и встретился взглядом с Анастасией. Поскольку она была ниже меня ростом, мне пришлось встать на одно колено, чтобы смотреть Анастасии в глаза.
— Директор, который меня вырастил... на самом деле немало сделал для нашего воспитания. Насколько же непросто было ему руководить детским домом в то время?
И я поведал им свою историю нарочито легким, непринужденным тоном, будто бы в том не было ничего особенного.
— Когда умер дедушка районного главы, ему пришлось одеться в черную одежду и отправиться на похороны, не в качестве Директора. Этот человек не имел к нему никакого отношения, они с Директором не были даже дальними родственниками. Но он все равно посещал все городские события просто, чтобы показаться там. Ему приходилось. Что ж, это называется "засветить свое лицо". Такого рода засвет очень важен в нашей стране.
— ...
— Если в районной управе устраивали какое-то мероприятие, он должен был его посетить. В детском доме хватало работы, но, если ему сказали ехать, он должен был ехать. Даже если они проводили ярмарку торговцев цветной керамикой, никому не нужных горшков для комнатных растений и никому не нужных вручную сшитых кошельков. Все эти прилавки ставились районной управой, так что ярмарку можно было бы назвать местным бизнес-районом, не так ли? Они просто пытались получить немного прибыли.
— ...
— Когда бы Директор туда не приезжал, он как правило прогуливался с районным главой и покупал три подарка. Говорил при этом: [какой красивый товар]. И всегда нервничал, когда вместо 10 000 вон… в итоге "случайно" тратил 20 000 или 30 000 вон.
Я прикрыл глаза.
В тот день я решил тайно проследить за Директором издали на местной ярмарке, где продавались товары в мешочках, как на фестивале, а кое-где продавали даже разноцветные маски. Продолжая подглядывать за Директором, который шел вместе с районным главой, я купил одну из них, надел, и притворился ребенком, который просто гуляет с родителями.
— Нет, Глава, как им удалось сделать такой красивый товар? Надо же, на этой улице собрались одни мастера. Воистину улица мастеров. Похоже, нашему району есть чем похвастаться. Думаю, детям тоже понравилось бы…
Выражение лица, голос и тон директора отличались от того, что мы привыкли видеть в детском доме. Если бы его сейчас видели другие дети, помимо меня, увиденное, пожалуй, потрясло бы их до глубины души. Несмотря на то, что мы могли всегда прийти к Директору и поговорить с ним, он держал между нами дистанцию, оставаясь для нас чем-то далеким и непостижимым.
— Но ведь это все это сделано вручную, не так ли? В таком случае, могут ли люди, которые сотворили столько прекрасных вещей, провести несколько уроков в детском доме?
— Мм? Урок для сирот...
— Да. Дети будут хорошо себя вести. И хотя все дети хорошие, к сожалению, у них не так много вещей, с которыми можно играть или учиться. Даже если получится занятие по лепке горшков для комнатных растений, если его проводить раз в неделю, я думаю, оно пойдет на пользу выработке в детях характера... И разве оно не пойдет на пользу вам, Глава? Мастерская, спонсируемая мэрией и районом, дает уроки местным сиротам... Не правда ли, красивая картина?
— Хм. Тогда стоимость обучения...
— Было бы прекрасно, если бы районная администрация подала заявку. Тогда она сможет возглавить проект. Глава, вы же наверняка знаете, что в нашем детском доме очень чисто? Вы не найдете чище места для работы в плане бухгалтерии, никакой бумажной волокиты. Разве ее отсутствие не делает работу куда комфортнее?
— ...Детский дом директора Ли, безусловно, славится тем, что в нем комфортно работать. Ни разу не возникало проблем с оформлением документов. Вы никогда не пропускали сроки сдачи бланков.
— Хм.
Мужчина средних лет, чьего имени я не знал, а лица не помнил, скорее всего, кивнул.
— Тогда пусть секретарь займется этим делом и доведет его до конца. Я займусь организацией... если бы все сделал Директор, это могло бы странно выглядеть со стороны. А как насчет детского сада? Детсадовцы же любят играть с песком и грязью? Давайте организуем для них уроки гончарного дела и рукоделия. Отлично, стало быть, решено.
— Спасибо! Как и полагается Главе, он украшает не только улицы, но и сердца людей! Так здорово, когда есть такой человек как Глава, который не боится сделать шаг вперед ради того, чтобы сделать мир лучше.
— Хаха. А Директор умеет говорить комплименты.
Группа, сопровождавшая районного главу, уходила все дальше и дальше. Мне пришлось перейти на бег, но в конце концов я не выдержал. Для меня стало большим потрясением увидеть не прикрытое манерами поведение Директора.
"Неприятно."
В то время Директор был для меня не просто родителем. Он был чем-то большим, чем родитель. Он был для всех нас учителем, мудрым советником, всегда готовым подсказать, как преодолеть возникающие трудности, и повелителем, мудро управляющим замкнутым миром детского дома.
Когда наступало время готовиться ко сну, директор рассказывал нам истории, произошедшие тысячи лет назад. Все наши повадки, интонации и выражения мы наследовали у него. Развиваться в масштабе континента. Всегда сохранять спокойствие. Мыслить рационально. И, прежде всего, бороться с несправедливостью...
Как мог для нас, детей, в то время Директор не быть богом?
"Как же стыдно".
Я узнал, как Директор выходит в люди и каким голосом он разговаривает [с внешним миром]. Там он не был добрым и мудрым богом. Директор был просто... когда я смотрел на него издалека, пока он беседовал с районным главой или с местным чиновником... просто дядей.
Дядя.
Просто дядя.
— ...
Я открыл глаза.
Быть может потому, что повисла неловкая тишина.
Анастасия по-прежнему смотрела мне в лицо. Следователь Еретик, Графиня и Святой Рыцарь тоже смотрели на меня. Я кивнул один раз и тихо сказал им.
— Как насчет чувства некоторого стыда?
— ...
— Потому что они еще совсем юны. Они так молоды. В их юном сознании тот факт, что их боги на самом деле обычные люди, может вызвать чувство нестерпимого стыда. "Вот как. Тот, кто прекрасным голосом сообщал нам пророчества... на самом деле просто умелый пользователь ауры. Я думал, что они смотрят на нас сверху и заботятся о нас, творя великие чудеса, но это просто люди, которые незаметно от нас бегают тут повсюду и усердно работают..."
Когда-то.
В детском доме проходили уроки лепки горшков для комнатных растений. Детям, уставшим от шитья крестиком и рисования карикатур, игра с глиной казалось чем-то новым, неизведанным и вдохновляющим. Каждый раз аудитория забивалась детьми, пришедшими потрогать гончарный круг.
Преподаватель гончарного дела оказался добрым человеком, и дети были в восторге.
Я уроки пропускал.
Было как-то неловко присутствовать. Мне казалось, что я как будто бы предаю этим Директора.
И я молча шел по жизни, никому не рассказывая о том, что видел.
— Если они увидят наши истинные сущности... пожалуй, они почувствуют определенную неловкость. Нет, скорее всего, определенный стыд, но... — Вспомнив ожоги своих юных лет, я с уверенностью сказал своим нынешним спутникам: — На этом всё.
[Расе чертей открыта информация о Ядовитом Змее!]
[Расе людей открыта информация о Святом Мече!]
И тогда.
[Расе гоблинов открыта информация о Короле Смерти!]
Момент, который должен был когда-нибудь наступить, наконец, наступил.
