Староста поднялся к трибуне и взял микрофон, оставив меня стоять в оцепенении.
— Ученики старшей школы Синсо, — в актовом зале, где шумел народ, теперь раздался голос старосты. — В видео, которое вы сейчас смотрите, Хван Ын Со, ученик пятого класса второго года обучения, вместе с другими мучает Ким Юла, своего одноклассника. Это не постановка. Это реальная сцена издевательств.
В руках старосты не было листа с речью. И его выступление совершенно отличалось от того, которое было во время репетиции. Я впервые это слышу.
— Эти материалы я получил благодаря анонимному информатору. Да, я сказал «материалы». Преступления, совершённые учеником пятого класса второго года обучения — Хван Ын Со — зафиксированы на 103-ёх аудио-файлах, 311-ти видео и 30790 фотографиях.
Преступления? Видео? Фото?
— Заведующий отдела радиовещания, включи презентацию.
— Х-хорошо…
Луч проектора уткнулся в стену актового зала. На ней начали одна за другой мелькать фотографии. Качество изображений было не очень хорошим, но можно было разобрать, что все заснятые на них носили форму нашей школы.
— Мы официально сообщим о преступлениях ученика пятого класса второго года обучения — Хван Ын Со — после сегодняшней презентации. Естественно, жертва — Ким Юл — ученик пятого класса второго обучения, собирается подать в суд на Хван Ын Со.
Сообщим о преступления? Собирается подать в суд?
— Я хочу спросить. Признается ли кто-то из учителей, работающие в старшей школе Синсо, что знали о факте насилия?.. Значит, никто. Что ж, несмотря на то, что с прошлого года в стенах школы происходили уголовные преступления, учителя ничего не предприняли. Вот вам реальность старшей школы Синсо.
Реакция учителей не отличалась от моей — они были в шоке. Однако некоторые из учителей начали что-то быстро шептать на ухо своим коллегам. И наконец встал завуч.
— Эй, спустись оттуда! Что ты делаешь?!
— Учитель, я верю, что Вы присоединитесь к подаче коллективного заявления о произошедшем. Ведь теперь я поставил Вас в известность о факте насилия в школе.
— Нет, если ты это сделаешь…
— В данный момент моя презентация записывается на видео. Все материалы сегодня утром уже были разосланы в некоторые СМИ. Пожалуйста, обратите на это внимание.
Завуч посмотрел на директора школы. Все учителя смотрели на директора. Но директор, хватая ртом воздух, взял свой мобильный.
— М-минуточку, — сказал директор.
Он склонил голову и начал с кем-то разговаривать по телефону. Из-за такого отношения учителя оцепенели.
— Э-это неправда! — крикнул я в микрофон, который до сих пор держал в руках. — Все фотографии сфальсифицированы! Это подделка!
Однако мой голос не разнёсся через динамики. Слишком поздно я понял, что мой микрофон отключили.
— Надеюсь, вы все видите стоящего здесь ученика Хван Ын Со, — в актовом зале громко раздался только голос старосты. — Помните ли вы, что только что сказал Хван Ын Со, когда извинялся? Он сказал: «Когда я увидел, что мой друг и одноклассник подвергся издевательствам, то я ничего не предпринял». А также: «Более того, я и сам оказался вовлечён и начал участвовать в травле». Помните?
Ученики зашумели.
— Он оправдывался тем, что был не более чем простым «соучастником» во время издевательств. А значит, он не главный виновник. Несмотря на то, что он организовывал, снимал и распространял видео с издевательствами, Хван Ын Со так и не признал своей вины до конца. При этом он притворялся, что искренне раскаивается на глазах у всех.
Все ученики смотрели на меня.
— Посмотрите на лицо Хван Ын Со. Запомните это выражение.
Точно, староста, этот ублюдок…
— Запомните логику Хван Ын Со. Запомните его методы. Прямо у вас на глазах этот человек попытался увильнуть от ответственности, хотя именно он был организатором преступления.
Этот подонок, этот слабохарактерный придурок… Он и устроил на меня охоту.
Староста опустил микрофон. Обхватив его правой рукой, он посмотрел на меня. А затем сказал так тихо, чтобы услышал только я:
— Ах, это было сложно.
Его голос звучал так умиротворённо, что я с трудом воспринимал реальность.
— Вот и конец жизни Хван Ын Со. Ты, наверное, удивишься, когда узнаешь, сколько преступлений совершил. Тем не менее, ты не сможешь провести всю оставшуюся жизнь в тюрьме. Ты ведь несовершеннолетний. Но ничего, я ведь разрушил твой социальный статус.
— Ты… ты…
— Мне было сложно притворяться твоим другом, — вздохнул староста. — На самом деле, в детстве я был таким чувствительным. Меня тошнило, когда я просто разговаривал с тобой. Хорошо ещё, что поясница не болит, но в этом мире я был слишком слабым… Поэтому и не поступил в университет, — жаловался староста. — Знаешь, чтобы служить обществу, нужно много денег. Что бы ты ни пытался сделать, тебе всё время нужны деньги-деньги-деньги. Даже чтобы посадить одно дерево, тебе нужны деньги. Чтобы отправиться в пострадавший район, нужны деньги. Нужны деньги, чтобы позаботиться об учителях. Ах… Если бы я знал всё это, когда учился в школе…
— Грёбаный засранец! Что за чушь ты несёшь?! — закричал я в пылу гнева.
И сразу после этого понял, что мой голос зазвучал в актовом зале намного громче, чем я ожидал. Я замолк. В отличие от старосты, который говорил полушёпотом, мой крик раздался очень громко.
— Ага, — улыбнулся староста. — Я бормотал всё это специально, чтобы вывести тебя из себя, но не думал, что ты закричишь, малой. А ты и попался.
Когда я увидел улыбку старосты, голова пошла кругом.
— Наверное, ты сейчас думаешь, что у тебя есть связи, которые помогут тебе выпутаться… Пха-ха-ха, — староста прикрыл рот левой рукой и рассмеялся. — Ах, прости, но это так забавно.
Вот сукин сын.
— В любом случае, не думай, что твои связи тебе помогут. Нет. Твоя девушка? Мы договорились о том, что я удалю видео в обмен на её появление на сцене. Об этом же я договорился и со всеми остальными твоими «клиентами». Видишь ли, они все из богатых семей. Так что вряд ли они проявят к тебе интерес. Они переживают только за то, чтобы не засветиться в этом инциденте.
Тем временем заведующий отдела радиовещания продолжал показывать презентацию. На экране одна за другой мелькали фотографии. Ученики перестали шептать. По актовому залу то и дело слышалось:
— Бл*ть!
— Он спятил?
— Ким Юл, мне жаль, но… на этом моя роль окончена. Больше я ничего не могу сделать. Разве не это я говорил тебе снова и снова с самого детства, Гон Джа?
Староста изобразил добрую и вежливую улыбку.
— Люди должны делать всё, что в их силах.
И эта улыбка отключила мой разум.
— Ах, если оставить этого ребёнка в покое, мир станет грязным. В том году я встретился с таким человеком. Есть же такие люди. В то время я думал, что если что-то сделаю, то всё пойдёт прахом, и я пожалею об этом. А теперь, когда я всё сделал правильно, ни о чём не жалею.
Я закричал и налетел на старосту. Тот не сопротивлялся. Вместо этого он слегка рассмеялся.
— Поэтому и говорят, что если правильно растить детей, то и в старости будет спокойней…
Я замахнулся кулаком и ударил старосту, сбив его с ног. Я услышал крики за спиной, но не останавливался. Ублюдок, сукин сын! Это всё из-за тебя! Как ты смеешь?! Моя жизнь…
— Хван Ын Со, успокойся! Учителя, уймите его!
— Остановите презентацию! Нельзя прервать съёмку?
— Д-даже если вы будете на меня кричать… Я должен это сделать…
Моя жизнь!
[Условия зачистки выполнены.]
[Запрос решения в связи с уникальностью локации…]
Я жил как мог… Даже если я не прожил лучшую жизнь, я действительно старался изо всех сил! Покажите мне ребёнка, который бы старался больше меня! Покажите мне ученика, который бы прожил такую же ответственную жизнь, как я!
[Решение принято.]
[Хозяин башни признаёт, что локация зачищена.]
Нет!
[Однако «Побочная история Рассказа о Небесном городе» не будет включена в оригинальное произведение.]
Нет!
[Локация зачищена!]
Я не могу этого признать! Я не признаю! Это афера, это подстава, это несправедливо! Неправильно! Да, неправильно! А как же права человека? Мои права! Каждый имеет право на справедливое судебное разбирательство… Я ведь тоже человек! Это неправильно!
[Сегодня была зачищена локация двадцать девятого этажа!]
Это несправедливо. Посочувствуйте мне… Быстрее, пожалейте меня, давайте же.
[Хозяин говорит от имени башни.]
Я…
[Вы хорошо поработали.]
Я ведь не допускал никаких ошибок.
[Вы — ребёнок, к которому я благосклонен. Вы закрыли глаза на выходки других детей. Я немного более великодушен к тем, кто много пережил.]
Совершенно никаких ошибок.
[Да пребудет с Вами удача.]
Это было моё первое поражение.
Я торопливо вздохнул и рефлекторно резко поднялся. Сердце стучало как бешеное. Это был не первый раз, когда я полностью погрузился в персонажа. Но тяжело привыкнуть к тому, как болит сердце, когда возвращаешься в сознание.
Я оглянулся — это была Библиотека.
— Хм…
— Фух…
Убийца Небесной Звезды и директор по очереди приподнялись. Какое-то время мы трое просто дышали. У меня не было сил заниматься чем-то ещё. Все мысли в голове перепутались.
— Гон Джа… — пробормотал директор по прошествии более десяти минут.
— Да?
— Подойди… — директор обессиленно поманил меня пальцем.
По какой-то причине у меня было дурное предчувствие. Во времена, когда я жил в сиротском приюте, иногда таким суровым взглядом директор смотрел на спорящих детишек. Я тихо склонился на колени перед директором.
— Я здесь…
— Давным-давно, в период Вёсен и Осеней жил человек, которого звали У Цзысюй.1
Мне становилось всё больше не по себе. Директор не обязательно сразу ругал и наказывал детей, он никогда не спешил и давал время. Он задавал вопрос, над которым нужно было подумать в течении дня, а на завтра ответить. И когда он злился, он рассказывал истории, чтобы подтолкнуть нас к ответу. Так вот, я помню, что «истории про У Цзысюя» рассматривались нами как предупреждение S-класса.
— Ага…
— Ты должен помнить это, я часто рассказывал. Он был человеком, который выкопал труп врага, что убил его семью. А потом размахивая хлыстом превратил его кости в пыль. Подумай об этом.
— Хорошо…
— У Цзысюй выкопал яму, чтобы отомстить. Так вот, представь, как кто-то пришёл и заранее осквернил эту могилу и вытащил гроб. Как думаешь, У Цзысюй правда обрадовался бы тому, что яма была выкопана заранее? Как ты думаешь, не злюсь ли я на тебя за то, что ты выкопал могилу для ублюдка, на которого я хотел бы плюнуть, чтобы отомстить?
— Э-э-э…
— Радость от мести лежит на дне могилы2. Не так ли?
— Ди-директор… — я был сбит с толку и пытался подобрать слова.
— Да, что ты хотел сказать?
— Разве Вы злитесь не потому, что я был чересчур неразумен? И не потому что я выбрал способ, который предполагал, что я пожертвую собой? Я думал, что Вы будете меня отговаривать со словами, что нужно заботиться о себе…
— Гон Джа, ты ведь уже взрослый. Ты должен уметь сам о себе позаботиться. Разве я должен вмешиваться? С тобой было нелегко, но не стоит же мне волноваться о тебе до самой смерти.
Директор говорил мне сражаться. Невероятно. Но самое невероятное было то, что директор говорил об этом как ни в чём не бывало. Это настолько невероятно, что на секундочку я забыл, что директор изначально был таким человеком.
— Я воспитал вас так, чтобы вы стали как можно сильнее. Такая вещь как сочувствие, похожа на дар. Благодаря нему ты чувствуешь себя лучше, когда тебе сочувствуют другие или ты им сочувствуешь. Но если ты будешь прятать это чувство, как и другие люди ты обессилишь и увянешь. Гон Джа, это твоя жизнь и она не вызывает жалости. Ты должен жить так, как тебе хочется.
— Точно, — пробормотал Королевский Меч сбоку. Он кивнул, будто что-то понял. — Мне всё было интересно, откуда у птенчика Зомби такой вспыльчивый характер. М-да, как дерево наклони, так оно и вырастет…
Внезапно мне стало интересно, что случилось с моими друзьями из сиротского приюта. Значит, Хан Би стал членом парламента? Может, я найду видео с ним в интернете?
— Гон Джа.
— Д-да?
— Даже если бы ты не дал мне файлы, я бы всё равно сделал всё, чтобы заставить Хван Ын Со… пожалеть. Нет, тебе не нужно извиняться. Ты теперь уже такой взрослый. Ладно. Я изо всех сил старался сокрушить Хван Ын Со. Зачем же ты раскопал могилу вместо меня? Хотел от меня по шапке получить?
Нет, быть такого не может. Не надаёт же он мне по шее? Сейчас даже Королевский Меч так не делает!
— Нет. Но я тоже должен был что-то сделать… Я попал в локацию на год раньше, чем Вы. Кроме того, уровень моего погружения составлял 95%. Разве в такой ситуации я не должен был проявить нетерпение?
Внезапно, когда я заговорил про год и 95% погружения, директор немного заволновался. Вот оно! Да, этот тот самый директор! Хотя он и делает вид, что это не так, теперь я знаю, что на самом деле он очень заботливый. Я тоже вырос.
— Хорошо, директор. Вы сказали мне, что я должен жить, как хочу. Когда я попал в локацию, я и делал, что хотел. Как Вы меня и учили.
— Точно… — пробормотал Королевский Меч.
Мне показалось, что он снова в чём-то подтвердил свои догадки.
— Я всё хотел узнать, где птенчик научился так язвить. Как дерево наклони, так оно и вырастет…
— Хорошо.
Приподнялся и Убийца Небесной Звезды. На уголках век у него остались следы высохших слёз, как у человека, который прорыдал всю ночь.
— Король Смерти, ты хотел, чтобы я принял Ким Юла. Прочувствовал всё. Вспомнил его. Я много о чём знаю, но теперь я хочу кое-что у тебя спросить, — Убийца Небесной Звезды посмотрел прямо на меня, не вытирая слёз. — Что ты хочешь, чтобы я сделал в будущем?
— Ким Юл — жертва. Его убили. И после смерти Ким Юла осталось его завещание, — сказал я.
«Я тот, кого ты убил.
Не забывай.
Это ты меня убил.»
Всё его негодование заключилось в трёх предложениях. Это предсмертный крик, что он оставил убийцам, забравшим его жизнь. Чтобы эти животные не забывали о том, что они сделали. Чтобы они страдали от этого. И не забывали об этом никогда.
— Но, — я вытащил платок и крепко сжал его, — ты кое о чём забыл.
— О чём ты? — Убийца Небесной Звезды покачал головой.
— Жизни, которыми ты пожертвовал ради убийства созвездий, жизни людей в бесчисленном количестве миров.
— Я забыл.
Я добрался до пятидесятого этажа коротким путём, и здесь Убийца Небесной Звезды сказал мне: «Чужеземец, я потерял память».
Он не помнит, что совершил.
«Я виноват в двух вещах. Во-первых, я не думал о том, что в мире, где умерло созвездие, может родиться другое. Во-вторых, я не учёл тот факт, что даже мёртвое созвездие может наложить проклятие на мир… И в следующий раз не повторю этих ошибок. А в качестве благодарности за совет, я предложил тебе награду».
Я снова схватил платок.
— Ты не знал, что натворил. Ты сделал это ненамеренно. А после забыл об этом и продолжил жить. Неужели этим ты не стал похож на животных, что забыли Ким Юла? Те, кто унижали его, — худшие из худших, сукины дети, полнейшие ублюдки. Но, Убийца Небесной Звезды, совершённые тобой грехи тоже никуда не исчезнут.
Я надеюсь…
— Нет оправдания этим животным.
Я надеюсь, что ты другой. Ты стал марионеткой. Но если ты можешь быть личностью, значит, ты личность.
— Посмотри на тех, кто так плохо с тобой обошёлся. И посмотри на тех, с кем плохо обошёлся ты. Посмотри правде в глаза. Решайся. Если тебе это не нравится, я больше не верну тебя с помощью Приказа Возрождения Злых Духов. И когда-нибудь я найду и уничтожу все твои куклы. А если…
— Если… — Убийца Небесной Звезды посмотрел на меня. Его синие глаза дрожали, подобно ряби на воде. — А что если я решу посмотреть правде в глаза и столкнусь со всеми?
Я не знал, был ли это след, оставленный кем-то, кто учился в пятом классе второго года старшей школы Синсо, или это были чувства самого Убийцы Небесной Звезды. И так как я не знал, я спросил:
— Что бы сделал Ким Юл? Что ты хочешь сделать?
— Я… — разомкнул губы Убийца Небесной Звезды.
Период Вёсен и Осеней, или период Чуньцю, — период с 722 по 481 г. до н.э. в древнем Китае. Известен благодаря одноимённым летописям, написанным Конфуцием. У Цзысюй — великий полководец того времени.↩︎ Радость от мести лежит на дне могилы — имеется в виду, что счастье приносит сам процесс, а не конечный результат. В оригинале «радость от мести» — выражение, которое распространено в Китае и Корее. Дословно оно означает счастье от раскапывания могилы врага и стирание его костей в пыль. Но речь не только про У Цзысюя, это вообще довольно распространённая практика в Корее и Китае. Сегодня в интернете это выражение также может означать радость от запоздалой мести.↩︎
