Мать Земля. С начала времён Мать Земля носила разные имена: Гея, Иштар, Хебат, Тиамат, Дэви, Имир, Нюйва, Матушка Маго… и Виера Дюн. Каждая легенда давала ей новое имя в знак её влияния и независимости от любых божественных и демонических сообществ.
Мать Земля была всегда, до возникновения горнего мира. По сути, она существовала до того, как полностью сформировалась сама вселенная. И сделала огромный вклад в создание сущего из ничего. Она поднимала горы и срезала холмы, заставляла реки течь. А потом породила жизнь, чтобы заполнить пустоту. Она обладала способностью творить.
Однако постепенно Мать Земля отстранялась от своих творений. Вселенная начала развиваться сама, без её вмешательства, уходя из её объятий. Расширение породило множество звёзд, и крупные вселенные стали ареной столкновения малых. Мир начал обретать многочисленные измерения.
В растущей вселенной рождались бесчисленные герои, легенды наделяли их святостью, они становились сверхсуществами. И назвали себя богами, демонами, драконами и гигантами. Они жаждали подняться ещё выше.
Мать Земля была недовольна. Являясь в большей степени концепцией, чем личностью, она, тем не менее, считала вселенные и миры своими детьми. Она воспринимала их как юные создания, не знающие своего места и пытающиеся вырваться из-под материнского крыла.
Она охватывала всё, но в её понятийном аппарате не было свободы. Мать Земля не могла действовать согласно своим желаниям — ей не хватало самосознания. В итоге она начала создавать свои проявления, призванные наказывать непослушных детей, эти проявления обретали форму монстров и призраков, сражавшихся в безнадёжных войнах со сверхсуществами — великими созданиями, обретшими бессмертие в легендах.
Олимп сражался в войне против гигантов Геи, Асгард создал горы и холмы из частей тела убитого великана Имира, Дилмун охотился на жестокого дракона Тиамат, секты Чань и Цзе объединились, чтобы запечатать Нюйву, а Ад получал силу, похищая её у Матери Земли, и так далее.
Каждая вселенная, каждый мир сражались с Матерью Землёй одновременно по всем фронтам, и рождавшиеся в сражениях великие легенды привели к созданию единой системы. Не в состоянии участвовать единовременно во многих битвах, Мать Земля отступала, несколько вселенных и миров освободились от неё.
Сверхсущества объединялись в группы, чтобы сражаться в войнах и править своими мирами, хотя проклятое создание вскоре заперло их в горнем мире.
Посейдон помнил былую славу Олимпа, когда бесконечный мир лежал у него в руках. Мать Земля не была уничтожена, войны случались постоянно. Когда Посейдон увидел её отражение в глазах Персефоны, у него по спине пробежал холодок, хотя мелькнуло оно лишь на долю секунды, он даже подумал, что ему показалось. Он не испытывал такого ужаса с тех самых пор, как победил апостола Чёрного Короля, Кроноса.
Хлоп!
Его вывела из задумчивости Деметра, хлопнувшая в ладоши.
— Ладно, хватит.
Она встала между Посейдоном и Персефоной.
— Персефона, почему бы тебе на этом не остановиться?
— Да, матушка.
Персефона давно не видела свою мать, а потому не могла ей отказать. К тому же верила, что Посейдон понял её посыл, она отступила. Тени, державшие Посейдона, тихо исчезли. Он с глухим стуком свалился на пол, хватая ртом воздух и не сводя глаз с Персефоны.
Деметра снова хлопнула в ладоши, на сей раз, чтобы разрядить напряжённую атмосферу.
— Эти двое впервые встретились после сотен лет разлуки, наверное, им есть, о чём поговорить. Почему бы не дать им возможность побеседовать наедине? В конце концов, завтра начнётся новая Гигантомахия.
Перед уходом Деметра молча подала Аиду какой-то знак, но его лицо оставалось непроницаемым.
***
Когда стихийное собрание завершилось, Аид и Персефона остались в тишине одни. Изысканные напитки и еда на столе казались брошенными. Персефона неспешно прошлась по залу и радостно улыбнулась.
— Ничего не изменилось. Этого я от тебя и ожидала.
Однако Аид только молча смотрел на неё со своего места, не говоря ни слова. Персефона надулась, она выглядела обиженной.
— Ты впервые видишь жену после долгой разлуки и тебе нечего сказать?
При звуке голоса, о котором он в последние несколько сотен лет думал каждый день, у Аида дрогнули веки. Этот голос научил его любви.
— У тебя… всё было хорошо?
Его голос сорвался.
— Думаешь, мне было хорошо? Сколько жён вздыхают с облегчением, когда их мужья возвращаются домой?
Аид хотел спросить правда ли это, но заставил себя промолчать.
— Неужели? Прошу прощения.
Его взгляд стал печальным, между ними снова опустилась тяжёлая тишина.
Персефона тихо засмеялась — её молчаливый муж был верен себе. Она смотрела на него со смешанным выражением, улыбка, тёплая, как весеннее солнце, погасла, оставив после себя лишь зимний холод.
— Ты видел, что я делала в тот день?
Аид поджал губы и промолчал. Однако случай, который она упомянула, снова проигрывался у него перед глазами. В тот день он ушёл из Подземного Мира в Тартар.
— На всё… воля Великой Матери.
Аид увидел всё совершенно случайно. Услышав, что в Тартаре проблемы, он бросился туда и погрузился в сражения, чтобы защитить свои священные территории. Он вернулся в Подземный Мир проветриться и случайно заметил, что Персефона, преклонив колени, одиноко молится в своей спальне.
Сначала он был тронут, решив, будто жена наконец открыла ему своё сердце и молится о его счастливом возвращении. Но быстро понял, что это молитва другому существу. Он никогда раньше не слышал о таком — как бог может молиться другому богу? Но почувствовав священную силу, принёсшую ответ, понял, кому начала служить Персефона и к чему приведёт восстание титанов и гигантов.
— Судя по всему, видел. Я была не совсем уверена… И старалась как можно тщательнее это скрыть, но, видимо, допустила небрежность.
Персефона медленно шла к Аиду. За ней на полу сгущались тени, словно чернила расползались по бумаге.
Аид смотрел, как она приближается, и этот цвет напоминал, что ему тогда пришлось пережить. Увидев истинное лицо Персефоны, он мучился несколько дней. Если он оставит её в покое, в опасности окажется не только Тартар. Весь Подземный Мир, включая Эреб, подвергнется риску.
Титанов и гигантов заперли в Тартаре, чтобы отрезать их от Геи. Если Персефона станет её апостолом, она свяжет их снова, это обернётся катастрофой не только для Подземного Мира, но и для всего Олимпа. И начнёт влиять на весь горний мир, всем девяносто девяти этажам будет угрожать Гея.
Бедствие, которое пытался предотвратить Олимп и другие сверхсущества, разразится снова. В тот миг Аид понял: он должен немедля убить Персефону. Не похоже, чтобы она овладела силой Геи давно, у него ещё есть шанс. Однако он просто не смог. Рука потянулась к мечу, но он не нашёл в себе сил вытащить его из ножен. Как он может убить собственную жену? Ей пришлось выйти за него и прожить с ним всё это время из-за его безответной любви.
Аид не мог заставить себя снова причинить ей боль. Оставалось одно: подавить восстание титанов и гигантов, пока Персефона не начала действовать. Если удастся заблокировать вход в Тартар, она ничего не сможет сделать.
Приняв решение, Аид остался в Тартаре, позволив столетиям течь мимо. Он потерпел неудачу и не смог удержать свои священные территории, тем более подавить восстание. Когда Тифон, один из апостолов Геи, поглотил силу Кроноса, он стал влиятельнее Аида.
Тогда эмоции Аида начали притупляться и превратились в цинизм. Он знал, что конец неизбежен, и всё равно тянул время. А теперь, когда связь с Олимпом восстановлена, Персефона пришла. Миг, который он так долго оттягивал, желая его избежать, наступил.
— Ты всё знал и никому не сказал? — спросила Персефона, подойдя ближе.
Ответ на этот вопрос постоянно ускользал от неё. Когда Аид не вернулся, она поняла: он узнал её тайну. Однако ничего не сказал Олимпу, совсем ничего. Если бы он это сделал, восстание бы не зашло так далеко.
— Потому что любил тебя.
Персефона на миг замерла, услышав его спокойное признание. Глаза Аида пылали, хотя голос звучал тихо и собрано. Этот взгляд был ей до боли знаком — так он смотрел, когда они впервые встретились. Тогда Аид почти ничего не сказал, но Персефона знала: её судьба изменится безвозвратно. Она не успела ему отказать, Аид похитил её, увёл в Подземный Мир и заставил выйти за него замуж.
Она просила помощи у окружающих, но ей всегда отказывали. Никто не хотел становиться врагом короля Подземного Мира. Говорили даже, что для неё это к лучшему, потому что богам всё равно нельзя жениться по любви. Однако Персефона так и не простила. Цвет её юности увял на корню, и её бросили в незнакомом месте вдали от матери.
Муж всеми силами старался задобрить её, но ничто не могло унять её негодование. А теперь дошло до этого. Жертвоприношения и гибель титанов в Тартаре дали ей больше сил Матери Земли.
Свистнуло.
Тень вытянулась и опутала Аида. Но даже находясь на краю гибели, он не сопротивлялся, отдавая свою судьбу в её руки. Давным-давно он силой отнял её судьбу, теперь её очередь.
— Глупец, — тихо прошептала Персефона ему на ухо, — даже если ты это сделаешь, ничто не изменится.
В её руке сверкнул кинжал и пронзил сердце Аида. Кровь окрасила тени красным, словно пропитав их.
— Путь… наконец, открыт…
— Ах-х… Великая Мать, твоя дочь… открыла путь королеве… Я… скоро приветствую тебя…
Во тьме распахнулись многочисленные глаза. Их обладатели, титаны и гиганты, прорвались сквозь тени и хлынули наружу.
Гигантомахия началась.
***
Тем временем, где-то далеко Ён У широко открыл глаза.
Послышался свист.
— А?
Ярость Чёрного Короля, обвивающая его шею, задрожала, выпуская чёрный свет.
