В стане шести страстей к Ван Баолэ хорошо отнесся владыка желания обжорствовать, а вот владычица жажды слушать, можно сказать, была его врагом. В любом случае у всех них был общий враг. Семь чувств.
Насколько Ван Баолэ мог судить, связь с Семью чувствами поможет ему намного лучше понять мир и добиться цели, ради которой он пришел сюда.
— Семь чувств и шесть страстей… — пробормотал себе под нос Ван Баолэ, следуя за кровавым паланкином.
Он хотел выяснить, куда тот направлялся. Но еще больше ему хотелось узнать… был ли запечатанный внутри человек связан с повелительницей радости! Из-за загадочной природы паланкина на пути ему не повстречалось ни одного создания ночи. Обычно они не отходили от него, но сейчас, похоже, старались держаться от паланкина как можно дальше. Никто из них не нашел в себе смелость приблизиться.
Тем временем паланкин разогнался до умопомрачительной скорости. Покрываемое расстояние между вспышками становилось всё больше. Обычный практик на месте Ван Баолэ наверняка бы отстал. К счастью, он был кем угодно, но точно не обычным человеком. Но даже ему было очень тяжело догнать его. Он мог лишь поддерживать определенную дистанцию.
За пол ночи алый паланкин ни разу не остановился. Ван Баолэ начало казаться, будто он бесцельно кружил по миру. Почему кружил? В один момент он заметил, что они уже не в первый раз проходят через одно и то же место. Похоже, они действительно ходили кругами.
Это заставило Ван Баолэ пересмотреть ранее сделанные выводы. От размышлений его оторвал вспыхнувший в ночи алый свет. Прищурившись, он увидел, что с другой стороны алого паланкина в пустоте разгорелся свет. В кровавом сиянии появился еще один паланкин. В отличие от первого из-за шторок второго не торчало руки.
Паланкин слегка покачивался, поэтому в момент, когда порыв ветра слегка откинул в сторону шторки, Ван Баолэ увидел внутри чью-то ногу! Женскую ногу. Атмосфера не располагала к любованию девичьими прелестями, но в сердце Ван Баолэ почему-то поднялась настоящая волна радости. Словно ножка буквально источала манящий людей шарм. К счастью, магический закон обжорства и слуха вкупе с силой ипостаси истинной сущности помогли ему быстро прийти в себя. Однако его дыхание всё равно немного участилось.
Потому что появление второго паланкина подтвердило его теорию. У него на глазах второй паланкин размытой тенью беззвучно последовал за первым. Полчаса спустя он увидел третий. Такие же выкрашенные в красный цвет доски и мумии в качестве носильщиков. В третьем паланкине скрывалась ещё одна нога.
Ван Баолэ прищурился и продолжил преследование. Со временем появились еще два паланкина. В четвертом была правая рука, а в пятом туловище, облаченное в длинное багровое платье. Не хватало только головы.
«Осталась еще голова, а значит, и шестой паланкин».
По лицу нельзя было прочесть эмоции Ван Баолэ. По мере появления новых паланкинов он чувствовал, как аура радости всё сильнее бурлит. За время погони он отмел практически все возможные объяснения, пока не осталось одно.
«В этом украшенном паланкине… находится повелительница радости! Она обладает неразрушимым телом, поскольку принадлежит к одному из семи чувств. Поэтому после победы владычица жажды слушать разделила её на шесть частей. Части тела поместили в разные паланкины. Каждый явно является могущественной печатью. Так повелительница радости была полностью запечатана. Выяснилось, что части её тела могут подавлять магический закон слуха и пробуждать ауру магического закона радости. Вот оно как».
К такому выводу пришел Ван Баолэ. У него получилась весьма логичная версия событий. Он был уверен, что очень близко приблизился к правде. Другими словами, это была лишь теория, пусть и очень правдоподобная.
Алые паланкины появляются только ночью. А ночь — время магического закона слуха, что удваивало подавляющую силу. Повелительницу удерживала в заточении печать украшенных паланкинов и мощь мира магического закона слуха. Из такой тюрьмы практически невозможно сбежать. Что до посторонних, они не могут чувствовать магический закон слуха, поэтому им будет очень тяжело что-то сделать. Даже если кому-то удастся прорвать завесу, ему придется несладко в схватке с практиками магического закона слуха. Да и еще на их территории.
«Радость — одно из семи чувств. Если она запечатана здесь, не возьмусь сказать, где могут находиться остальные повелители».
Ван Баолэ покачал головой. До рассвета оставалось меньше получаса, однако он продолжал следовать за паланкинами. Должны же они где-то остановиться? Вдобавок шестой паланкин так и не появился. Насколько он мог судить, в шестом, самом важном паланкине, покоилась голова.
Ван Баолэ тенью следовал за ними до самого рассвета. Когда из-за горизонта должны были пробиться первые лучи солнца и разрушить владычество ночи, Ван Баолэ увидел шестой богато украшенный паланкин.
Последний паланкин появился из пустоты. Вот только несли его не мумии, а живые люди в черных халатах с потухшими глазам. Никто из них не разговаривал. Каждый шаг иссушал тела четверки, словно паланкин выкачивал из них жизненную силу для поддержания печати.
Главным отличием от остальных паланкинов было присутствие практика в черном халате с белой оторочкой, который сидел на нём в позе лотоса с закрытыми глазами. Этого человека Ван Баолэ уже видел!
Ши Линцзы!
Один из двух детей дао секты Гармонирующий полумесяц, стоящий в одном ряду с Юэ Линцзы. Оба считались могущественными представителями магического закона слуха. На вид ему было около тридцати-сорока. На его руках виднелись раны, причем по характеру разреза складывалось впечатление, что их нанес не кто-то другой, а он сам. Капельки крови срывались с запястий и падали на паланкин, отчего алый цвет становился более насыщенным. Более красивым. Как будто за свой цвет паланкин был обязан крови.
При виде Ши Линцзы перед мысленным взором Ван Баолэ предстала сцена, увиденная несколько месяцев назад. День, когда он впервые увидел Ши Линцзы. Его покрывали раны, но аура была как никогда сильна. Под аккомпанемент прекрасной музыки он шаг за шагом шел к вершине вулкана. Ставшие свидетелем этой сцены ученики почтительно склоняли перед ним головы.
«Ши Линцзы…»
Ван Баолэ застыл. Ши Линцзы, сидящий на шестом паланкине, медленно открыл глаза и холодно взглянул на Ван Баолэ.
Рассвет был уже близко.
