В башне Ван Баолэ медитировал в позе лотоса. С прибытием Се Хайяна он медленно открыл глаза и слегка выгнул бровь. При этом его лицо буквально сияло от самодовольства. Одна из причин такого хорошего настроения заключалась в том, что Се Хайян пришел к нему. Как и ожидалось. К тому же его назвали самым красивым человеком Федерации.
— Давно меня так не называли… — с ностальгией пробормотал Ван Баолэ.
Его слегка удивило, что Се Хайян назвал его дядюшкой-наставником. Он уже хотел пригласить его внутрь, но тут у него в голове раздался голос Лапули.
— Тебе совсем не стыдно?
— Что ты имеешь ввиду? — с легким недовольством пробурчал Ван Баолэ.
— Я спрашиваю, не стыдно ли тебе, толстяк. Я с тобой с тех времен, когда ты был еще совсем зелёным. За столько лет я ни разу не слышала, чтобы кто-то назвал тебя самым красивым человеком в Федерации. Поэтому и спрашиваю… тебе совсем не стыдно бросаться такими наглыми заявлениями?
У Ван Баолэ расширились зрачки. Окажись здесь кто-то другой, то слова Лапули наверняка пристыдили бы его. Но Ван Баолэ был сделан совсем из другого теста. Несмотря на обвинения, по его лицу ничего нельзя было прочесть.
— Что я слышу? Неуверенность? Лапуля, вынужден тебя поправить. Не обращай внимания на то, что другие думают о тебе. Для нас, практиков, самое главное — это уверенность в себе. Пока мы уверены в чем-то, все остальные будут вести себя соответствующе. Ты…
Ван Баолэ сокрушенно покачал головой.
— Чертов толстяк, тебя ничем не проймешь!
— Лапуля, неужто даже у духовного тела бывают «эти самые дни»? — полушепотом спросил Ван Баолэ.
Лапуля чуть не задохнулась от возмущения. В итоге она лишь демонстративно фыркнула и промолчала. Это замечание заставило её задуматься.
На самом деле она в последнее время тоже начала замечать необъяснимые перемены в своём характер. Большую часть времени она проводила в маске, поэтому это было не так заметно. Но сегодня без какой-либо причины она не смогла промолчать.
«Что-то не так…»
Лапуля в маске села в позу лотоса. Приподняв подбородок, она задумалась. Пока она размышляла над новой проблемой, Ван Баолэ с теплой улыбкой вышел через открывшиеся двери, чтобы лично поприветствовать стоящего снаружи Се Хайяна. При виде Ван Баолэ Се Хайян сделал глубокий вдох и отвесил поклон до пояса.
— Ученик Се Хайян приветствует шестнадцатого дядюшку-наставника!
— Брат Хайян, что на тебя нашло?
Удивленный Ван Баолэ подошел к нему и помог выпрямиться.
— Мы же братья! Что случилось у наставника, что ты стал называть меня дядюшкой-наставником? Не надо так шутить, брат Хайян.
Се Хайян пришел в легкое замешательство. В плане толстокожести он сильно уступал Ван Баолэ. Про себя он невольно подумал о том, что теперь являлся здесь членом младшего поколения. Быстро прогнав эту мысль из головы, он горделиво улыбнулся.
— Дядюшка-наставник, патриарх оценил мою искренность, поэтому разрешил своей старшей ученице взять меня в ученики. Посему теперь ты мой дядюшка-наставник. Будет неправильно называть меня братом, ведь теперь мы больше, чем просто братья.
Се Хайян говорил с гордостью и искренность. Ван Баолэ странно на него покосился. Его невольно посетила мысль о том, что наставник обошелся с беднягой слишком жестоко. Старик только выиграл от этой ситуации, запустив когти в Се Хайяна. Отныне предприимчивый делец стал одним из них. Очевидно, что он присоединился не на день или два, а на всю жизнь…
«А наставник хорошо!» — мысленно похвалил его Ван Баолэ.
При взгляде на Се Хайяна его охватили необъяснимые эмоции. Рука Ван Баолэ сама собой легла ему на голову… Се Хайян напрягся, но ничего не мог с этим поделать. Теперь он по статусу был младше. Он попытался утешить себя мыслью, что всё это того стоило. Просто здесь были установлены такие порядки. Согласно им он был членом младшего поколения, старшие могли касаться его головы. В этом не было ничего зазорного.
От всех этих размышлений настроение Се Хайяна окончательно испортилось. Как только пальцы Ван Баолэ коснулись его головы, его улыбка сразу стала какой-то неестественной…
— Ян’эр, ты прав. Давай, заходи. Поговорим внутри.
Ван Баолэ мгновенно принял новый статус. Со сложенными за спиной руками он вернулся в башню.
Се Хайян сделал успокаивающий вдох и попытался еще раз убедить себя, что всё в порядке, а потом поспешил следом за хозяином башни, не забыв запереть за собой двери.
Внутри он, окинув взглядом помещение, закатал рукава и без каких-либо инструкций громко сказал:
— Шестнадцатый дядюшка-наставник, у вас тут немного пыльно, позвольте мне прибраться.
С этими словами он направился к столу. Наблюдая за ним, Ван Баолэ в очередной раз подумал о величии своего наставника. Разумеется, он не мог позволить другу так унижаться.
— Ян’эр, не нужно этого делать. Давай лучше поговорим. Ты хотел, чтобы я представил тебя кому-то из моих братьев и сестер, верно?
Когда Ван Баолэ во второй раз назвал его Ян’эр, у Се Хайяна дернулось веко.
— Дядюшка-наставник, — он натянуто улыбнулся, — хватит шутить, я разыскивал тебя!
— Меня?
Ван Баолэ моргнул. Се Хайян издал нечто очень похожее на вздох. Ему пришлось рассказать всю историю, начиная с того момента, как его отец переплавил для божественного императора Расколотая луна магический артефакт вплоть до использования Чэнь Цинцзы Небесного Дао Тёмной секты, что обратило магическую формацию против её хозяев и позволило ему начать резню. После того как с божественным императором будет покончено Чэнь Цинцзы, с его характером, обязательно воздаст по заслугам всем причастным. Это было до боли очевидно.
Смысла что-то скрывать не было. Его отец был виноват — это факт. Се Хайян был готов предоставить компенсацию, дабы Чэнь Цинцзы забыл об участии его отца в этом инциденте.
Выражение лица Ван Баолэ не изменилось, но дышать он стал немного чаще. Сидя с закрытыми глазами, он пытался успокоить разыгравшуюся внутри бурю. Наконец он узнал, почему старший брат бросил его в цивилизации Божественное око. На пути к секретной базе Тёмной секты на него напали, поэтому ему пришлось спрятать гроб.
Ван Баолэ почувствовал облегчение. Из истории Се Хайяна следовало, что нападавшим не удалось остановить его старшего брата. Инцидент, потрясший весь Бесконечный дао домен, только поднял его репутацию. Всё-таки ему удалось поймать в ловушку божественного императора. О его дальнейшей судьбе никто доподлинно не знал.
Бесконечный клан может вмешаться, но старшему брату явно ничего не угрожает, иначе бы Се Хайян не пришел к нему с такой просьбой.
В отличном настроении от хороших новостей Ван Баолэ посмотрел на гостя. Всё организовал наставник, да и Се Хайян в прошлом не раз ему помогал, поэтому он решил выручить беднягу. Но… их отношения всегда строились на взаимной выгоде. Этот случай ничем не отличался от предыдущих.
— Насчет этого… — смущенно сказал Ван Баолэ, — я не то, чтобы знаю этого Чэнь Цинцзы…
— Дядюшка-наставник, в знак благодарности за помощь я готов прислать сто обычных планет! — выпалил Се Хайян.
— Вообще-то я немного знаком с ним…
Ван Баолэ неосознанно потер большой палец об указательный, а потом поправил прическу.
— Ученик готов добавить тысячу планет! — как будто сквозь зубы сказал Се Хайян, но это были не совсем искренние эмоции. Он знал, что на переговорах надо поднимать плату постепенно. Нельзя предлагать сразу слишком много. Только так можно наиболее выгодно провести сделку.
— Я преломлял с Чэнь Цинцзы хлеб!
— Три тысячи!
— Я разделял с Чэнь Цинцзы вино!
— Пять тысяч!
— И чокались!
— Восемь тысяч, дядюшка-наставник, больше мне вряд ли удастся собрать…
Се Хайян сделал страдальческую мину, но вопреки его словам это не было его пределом. Ван Баолэ прекрасно это понимал. Еще он понимал, что не стоит сразу сдирать с него три шкуры. Это надо делать постепенно. Поэтому он неуверенно кивнул.
— Ян’эр, раз ты такой хороший мальчик, дядюшка-наставник поможет тебе. При встрече с Чэнь Цинцзы я погорю с ним.
У Се Хайяна загорелись глаза. Он сразу понял скрытый смысл сказанного. Всё-таки никогда не стоило забывать о том, какой вес несут в себе слова. Пока ему нужна помощь, в его же интересах делать всё, чтобы Ван Баолэ был счастлив. Во всяком случае до разрешения кризиса…
«Этот Ван Баолэ хитер. Прям как патриарх Бушующее пламя. Только наставница по-настоящему добра. Она бы не стала так со мной поступать!»
На таком контрасте Се Хайян всё больше убеждался, что ему досталась прекрасная наставница.
