[Пространство Разума Пухарена]
Чин Сахюк медленно открыла глаза, но из-за тьмы, окружающей её, ничего не изменилось. Пространство разума Пухарена было мрачным. Холод, пустота и одиночество…. Негативные эмоции, давящие на атмосферу, мешали ей двигаться.
Чин Сахюк, полагаясь только на свои чувства, начала идти к месту, где мерцало определенное «присутствие».
«…»
Какое-то время пройдя вперёд, Чин Сахюк внезапно остановилась. Интуиция подсказывала ей, что это именно то место. Колебания души звали её.
Чин Сахюк раскрыла ладонь, и вверх всплыл небольшой источник света. Вскоре свет частично развеял тьму окружающего пространство.
В этот момент Чин Сахюк увидела его — своего дрожащего младшего брата, который сидел на корточках, окружённый одиночеством и тьмой.
«…Ах».
Её дыхание остановилось. Густой, тяжелый огненный шар поднялся из глубины ее сердца и, казалось, сжигал всё ее тело.
Чин Сахюк проглотила боль и посмотрела на Пухарена. Его худое маленькое тело было бледнее, чем раньше, а его безжизненные зрачки были наполнены бездонной тьмой.
Даже несмотря на то, что с тех дней прошли годы, Пухарен так и не вырос, оставшись маленьким мальчиком. Чин Сахюк зафиксировала свой взгляд на этой хрупкой фигуре, чтобы она не размывалась; чтобы не ускользнула.
«Пухарен».
Голос Чин Сахюк не смог дойти до него и просто растворился в воздухе. Пухарен провёл в этом темном месте десятки лет. Чин Сахюк уже знала, что простая встреча с ним ничего не изменит.
«Пухарен».
Тем не менее, она снова позвала его.
Мальчик не двинулся с места.
Чин Сахюк прикусила губу и задумалась.
Что ты делал здесь, в полном одиночестве? Ты ненавидел меня? Или ты искал свою мать, покинувшую мир раньше тебя?
Чин Сахюк опустилась на колени и медленно протянула руку. Её дрожащие пальцы коснулись лица Пухарена. Ледяной холод впился в сердце Чин Сахюк. Тело её брата было таким же холодным как у трупа.
Чин Сахюк снова окликнула его.
«Пухарен».
С третьей попытки внутреннее сознание Пухарена внезапно дрогнуло. Это был небольшой тремор, но он был вызван не Пухареном. Внешняя сила потрясла его внутренний мир. И учитывая, что этой силы было достаточно, чтобы повлиять даже на пространство разума, у Пухарена осталось не так много времени.
Ей нужно спешить.
Чин Сахюк знала, что она прямо сейчас должна сделать. Просить «прощения» она может начать и позже.
Все еще стоя на коленях, Чин Сахюк положила руку на плечо Пухарена.
«…Я знаю, что не имею права просить у тебя прощения».
Скорее всего, Пухарен никогда не сможет простить ее, и она никогда не сможет искупить свои грехи перед ним.
Так почему?
По какой-то причине слова Баала внезапно всплыли у неё в голове.
Слова о том, что этот мир является просто романом, где все решено заранее.
Эти простые слова снова и снова звучали у неё в голове.
И то, какой стала она, и то, каким стал Пухарен. Согласно Баалу, всё это было предрешено историей, написанной «тем человеком»…
Чин Сахюк издевательски рассмеялся.
«Но, знаешь…»
Нет, слова Баала были просто жалким оправданием, способом переложить свою вину на другого через негодование и ненависть.
Но Чин Сахюк считала себя «Королем». И из того, что она узнала, король не имеет права оправдываться. Как ни странно, именно Ким Хаджин помог ей осознать это. Он разрушил её принципы и перековал их, пока она умоляла его о пощаде.
«Я всегда хотел тебе кое-что сказать».
Магическая сила хлынула из руки, касавшейся плеча Пухарена. Однако Пухарен даже не попытался посмотреть на происходящее. Его тусклые глаза, казалось, уже утратили способность видеть.
Чин Сахюк продолжила.
«…Прости меня, мне правда жаль».
С этим словами она высвободила свою магическую силу. Власть Манипуляции Реальностью проникла в Пухарена, и его плечи слегка задрожали.
Чин Сахюк закрыла глаза и спокойно пробормотала.
«Можешь целую вечность уничтожать меня изнутри, находясь в моём сердце».
Её магическая сила вспыхнула, словно пламя. Распространившись по всему телу Пухарена, магическая сила Чин Сахюк разрушила его тело. Подобно облаку пыли или лепесткам цветов в ветренную ночь, Пухарен разлетелся во все стороны, словно его никогда и не существовало.
В этот момент Чин Сахюк убила Пухарена во второй раз.
Но на этот раз это была немного другая смерть.
«Хаа…»
Чин Сахюк глубоко вздохнула. Она втянула остатки Пухарена, смешанные с воздухом, и её тело вспыхнуло синим светом.
Это было то, о чем Чин Сахюк подумала, когда увидела, как Шин Мёнчхоль встретился с Шин Джонхаком.
Моракс запер душу Пухарена в своем теле, а Шин Мёнчхоль жил в пространстве разума Шин Джонхака. Кто сказал, что она не может сделать то же самое?
Нет, она была уверена, что добьется успеха.
Я король, превосходящий дьяволов.
Как король, я приму Пухарена.
Это слишком опустошённое место. Не знаю, окажется ли мое сердце хоть немного теплее, но я не могу позволить, чтобы ты и дальше сидел в этой тюрьме. Это из-за меня ты в итоге оказался здесь, а значит, именно я и должна высвободить тебя.
Можешь сколько угодно кричать и проклинать меня. Даже если ты истерзаешь мне сердце, доведя меня до смерти, я не буду жаловаться.
«…Пошли. На этот раз вместе».
Конечно, можно сказать, что всё это не более чем одностороннее похищение, не требующее одобрения Пухарена.
Как бы то ни было, Чин Сахюк использовала метод, который был как раз в её духе.
Тзззт….
Пухарен издал электрический звук и проник в сердце Чин Сахюк. В этот же момент тело Чин Сахюк начало перегружаться. Душа Пухарена столкнулась с ее душой, омывая её сознание нечеловеческой болью.
Но Чин Сахюк терпела. Даже раз за разом кашляя кровью, она терпела эту душераздирающую боль.
Коонн—!
Когда душа Пухарена достигла сердца Чин Сахюк, снаружи раздался глухой удар. Чин Сахюк почувствовала, что этот удар был куда стабильнее, чем предыдущий.
В то же время она внезапно почувствовала знакомый запах.
Судя по всему, в ситуацию наконец-то вмешался «тот человек».
Чин Сахюк закрыла глаза, чувствуя облегчение.
Шваааа….
Вскоре тело Моракса начало рушиться. Оно не могло поддерживать свою форму, лишившись души.
Пока тело гигантского дьявола рассыпалось на нечто похожее на пыль, Чин Сахюк продолжила терпеть эмоции Пухарена. Неконтролируемая боль, негодование и печаль… принимая их всем своим телом, Чин Сахюк тонко улыбнулась.
Хотя она не и могла придумать никакого подходящего описания для этой улыбки, по крайней мере, она считала, что она похожа на королевскую.
Если бы ее писец был здесь, он бы наверняка дал ей достойное имя, например, «Улыбка Короля».
Думая о таких тривиальных вещах, Чин Сахюк потеряла сознание.
**
Барьер медленно сжималось. Небо сужалось, земля проваливалась вниз. Видя всё это, Герои сразу же поняли, что задумал Баал, и в результате битва стала еще более напряженной.
Стальной Дух и Духовная Речь. Магический меч и элементали. Фехтования и удары руками. Собравшиеся здесь Герои использовали всё, что у них было.
Чэ Чучхоль создавал волны природных сил, взрывая части тела Баала, а Хайнкес кромсал его кожу. Чэ Наюна тем временем подняла свой магический меч, чтобы подтолкнуть падающее небо вверх и подпереть его.
«Не опускайся… проклятый потолок! Уааааа! Ккхуааааааа!»
…То, что она делала, могло показаться забавным, но на самом деле это было одно из важнейших условий для победы.
Магический меч Чэ Наюны задерживал сжатие барьера. Мало того, это могла осуществить только Чэ Наюна, поскольку объём её магической силы значительно превзошёл уровень людей.
«…Хооп!»
Ким Сухо взмахнул Мистелтейнном. Он хотел стереть сам факт «действия» Баала. Однако это было не так просто. Ким Сухо отрубил ему руку, срезал с него шкуру и даже оторвал ему крылья, но волю сильнейшего дьявола было просто не уничтожить.
В конце концов Ким Сухо даже задумался о том, чтобы собственными руками разрушить барьер, не позволяя ему самоуничтожиться. Но даже это было невозможно.
Окружающих их всех барьер был формой защиты от вмешательства мира. Другими словами, именно он предоставил Ким Сухо возможность достигнуть Трансцендентности. Из-за этого Власть Ким Сухо не могла разрушить барьер.
— Бесполезно.
Баал тоже знал, что происходит.
Судя по насмешливому тону, дьявол уже обуздал свой гнев.
Тем временем разрушение барьера продолжалось.
Вскоре пространство полностью сожмется и, не выдержав собственной плотности и давления, взорвется. Даже Баал не сможет выжить после такого взрыва, но…
Да, и он, и Герои внутри барьера умрут. Он, поскольку смерть отличается от «уничтожения», Баал однажды сможет вернуться на Землю. Его смерть будет лишь временной, и Земля не сможет избежать разрушения.
Баал с самого начала создал игру, в которой его победа была гарантирована.
— Ты проиграл.
Баал зловеще улыбнулся, а затем выкрутил руку. Небо внутри барьера начало рушиться еще быстрее.
Крарарарарра….
Когда раздались громовые звуки разрушения, Баал увидел в глазах Героев признаки отчаяния. Он ухмыльнулся. Чёрный экстаз захлестнул сердце злого бога.
…И в этот момент. С неба раздался мистический голос.
«Бесполезно? И кто же так решил?»
Этот несколько сухой голос сразу привлек внимание всех присутствующих.
Герои были сбиты с толку, но глаза Баала расширились от шока. Он повернулся в сторону голос.
«Из-за всех тех атак, что ты стерпел, ты теперь практически беззащитен. Теперь, лишившись внешней кожи ты должен быть куда слабее против атак из вне, верно?»
Только тогда Баал взглянул на свое тело. Демоническая энергия вытекала из многочисленных порезов и трещин на его коже. Он с опозданием пробудил свою демоническую энергию, чтобы создать барьер.
Однако Ким Сухо мгновенно аннулировал его.
—Т-ты… до самого конца…!
Так же, как Баал злился на Ким Сухо—
«Посмотрим, сможешь ли ты выдержать вот это. Эта атака немного особенная».
БУМ—!
Громоподобный взрыв сотряс барьер. Ким Сухо, Чэ Наюна, Рэйчел, Юнь Сон-А, Хайнкес, Чэ Чучхоль, Баал и Бэлл…. Все смотрели прямо на неё — на пулю, летящую вперед, оставляя за собой белое, разорванное пространство.
Пуля, излучающая яркий свет и, словно комета, оставляющая за собой белый хвост, безжалостно впилась в сердце Баала.
Пзззт—!
—…!
В тот же момент, когда пуля достигла сердца Баала, его глаза широко распахнулись.
Саморазрушение барьера прекратилось.
Сила удара оборвала волю Баала.
—Кхуууу… К-КХУААААААК-!
Баал закашлялся кровью. Красновато-черная жидкость стекала из пасти дракона.
Даже корчась от боли, Баал отказывался верить в реальность происходящего. Пуля со «сдерживающей силой»… такая вещь просто не может существовать. Просто не может…
——!
Баал взревел.
Он мгновенно определил местонахождение стрелка, используя направление, откуда пришла пуля, и впился в него глазами.
Это был «тот самый» проклятый человек.
Этот высокомерный, ленивый человек стоял с направленным на него пистолетом.
Баал открыл рот и выдохнул в него демоническую энергию, смешанную с кровью.
Дыхание, наполненное намерением убить, ринулось вперёд по тому же пути, что и пуля, но…
«…Хорошая попытка».
Ким Сухо снова одним ударом развеял его атаку. Ким Сухо улыбнулся, глядя на дьявола.
Баал также сдержал свой гнев и презрительно посмотрел на Ким Сухо.
—…
В этот момент на поле битвы опустилась гробовая тишина.
Герой и Дьявол лишь молча смотрели друг на друга.
Отвращение, негодование или смирение? Неизвестные чувства мелькали в их глазах.
Однако холодное молчание длилось недолго.
Вскоре Баал глухо усмехнулся.
— Как дерзко… меня просто распирает желание всё здесь уничтожить….
Ким Сухо не позволил Баалу продолжать. Его непоколебимое правило — никогда не ослаблять бдительности, заставило Героя действовать.
«—!»
Ким Сухо издал воодушевлённый крик и взмахнул мечом.
Увидев атаку Ким Сухо, в которую тот вложил все свои силы, многие другие Герои сделали то же самое.
Баал просто наблюдал за ними.
«Сломись—!»
Короткая фраза Айлин, наполненная огромным количеством магической силы и волей Мастера Духовной Речи; Гигантский меч Чэ Наюны, излучающий ужасающее количество магической силы; Острый Стальной Дух Хайнкеса; Бесчувственные атаки природы Чэ Чучхоля.
Очищение Рэйчел, активированное при помощи Меча Фей, Галатина, и её элементалей; Белый Цветочный Меч Юнь Сон-А, который цвёл куда бы ты не посмотрел; Великая магия Шимурин, сотрясающая землю.
Магия Экзорцизма Харин, которая смогла пробить защиту даже Баала; Багровое электричество Ю Чинуна, струящееся по воздуху; Волки Ю Сихюка, со звериным рвением несущиеся к шее дракона; Неугасимое пламя Ли Юнхана….
Всё это усиливало великолепие удара Святого Меча.
