Паоло Беттина Фермун и Ванесса Джериэль Фермун.
Брат и сестра Фермуны смотрели в окно прихожей Особняка Леолена. Они видели, как в саду Сименс кричит на официантов.
— Надеюсь, все пройдет хорошо.
По правде говоря, Ванесса Фермун была той, кто запросила Наемников Джеронимо убить Сименса. Она не хотела, чтобы такой грязный таракан, как он, запятнал честь их крестного отца.
— Я уверен, что так и будет. В конце концов, они же Джеронимо.
— Нет… я думаю, что мы предоставили слишком маленькую компенсацию. Что будет, если они примутся за дело лишь полусерьезно?
Для печально известных Наемников Джеронимо убийство члена итальянской мафии было тривиальным вопросом. К тому же Ванесса Фермун не предлагала за это такой уж большой награды.
Конечно, Ванесса и Паоло Фермуны вначале решили взять дело в свои руки, но затем быстро передумали, когда поняли, насколько в этом деле велик риск.
Для мафии убийство члена собственной семьи было самым отвратительным преступлением. На это смотрели свысока, даже если все дело прошло через надлежащие процедуры, к тому же Сименс был тем человеком, который смог завоевать доверие лидера их ветви.
— Что дядя Эцио увидел в этом человеке?
Ванесса пробормотала, сжав зубы. И в этот момент.
Она, через окно встретилась взглядом с Сименсом. Сименс посмотрел на Ванессу с похотливой улыбкой. То, как его змеиные глаза просканировали ее тело, почти вывернуло Ванессу наизнанку.
— Я надеюсь, что Джеронимо не проявит жалости.
Ванесса внутренне помолилась.
— Пусть он сгорит дотла.
***
Я не нажал на курок. Причиной этому было то, что я увидел слабый синий свет, окружающий сад. Если мои глаза мне не врут, это должен быть барьер маны, защитный механизм, который блокировал атаки извне.
Конечно, было бы странно, если бы на членской вечеринке семьи мафии не было никакой защиты.
Пробить этот барьер, казалось, возможным. Он не выглядел особенно сильным.
Поскольку вечеринка еще не началась, они, вероятно, снизили его интенсивность, дабы сохранить ману.
Атрибут антимагии должен легко проникнуть через барьер маны такой силы.
— Хаа...
Я влил почти всю оставшуюся магическую силу Клейма в пулю, придав ей свойство антимагии.
Затем я глубоко вдохнул.
Как только я нажму на курок, пути назад уже не будет.
Своими руками я убью кого-то, кто был либо человеком, либо Джинном.
Однако это было решение, которое мне нужно было принять.
Мне нужно будет оставаться в этом мире, как минимум следующие десять лет.
За это время мне нужно будет убить много людей. Эти убийства будут сделаны в связи с необходимостью.
Поэтому мне нужно быть смелее. Мои эмоции нужно было вымотать еще больше.
Я надеялся, что сегодняшний опыт послужит спусковым крючком.
Я сжал зубы и закрепил свои глаза на цели. Человек ли он или все же Джинн?
Я надеялся, что он Джинн.
Но если это так, то в чем разница между Джинном и человеком? Заслуживают ли Джинны смерти? А как насчет людей? Должен ли я колебаться, перед тем как убить их? Кроме того, я пытаюсь убить персонажа в романе, или живого, дышащего человека?
В моей голове возникли всевозможные мысли, и мой разум впал в состояние хаоса.
Я закрыл глаза, а затем снова открыл их. Я охладил свою разгоряченную голову.
Я не мог найти решение проблемы не имея ответа. К тому же у меня не было времени на то, чтобы пытаться различить реальность и воображение и ставить под сомнение свою мораль.
Я положил палец на спусковой курок и медленно нажал на него.
Курок был мягко потянут, а затем, с характерным щелчком, доведен до конца.
Я нажал на курок.
Не было никакого громкого звука, лишь только шум листьев леса, шелестящих от бушующего ветрового давления.
Пуля, вылетевшая из ствола, с невероятной скоростью просвистела в воздухе.
Теоретически, между выстрелом и ударом пули существовала небольшая брешь. Тем не менее цель не могла убежать в течение этого крохотного промежутка времени.
Пуля с атрибутом антимагии прошла через барьер маны, и цель, что стояла в саду была застрелена со все еще открытыми глазами.
***
Босс наблюдала за происходящим издалека. Пуля Ким Хачина разрушила барьер маны и пробила голову цели. Осколки разрушенного барьера посыпались на цель так, словно это был снег.
Белая пуля, голубоватые осколки стекла и багровая кровь. Гармония этих трех создавала прекрасную картину. Босс тихо закрыла глаза.
Багровая кровь.
Горячая кровь.
Цель не была Джинном.
Телохранители на месте происшествия быстро бросились к цели. Предположив положение снайпера по позе рухнувшей цели, охрана помчалась вперед.
Босс открыла свой блокнот. Местоположение Ким Хачина отображалось в режиме реального времени. В настоящее время он был посреди своего побега. Он быстро достиг городских улиц, а затем, когда достиг определенной точки, замедлился. Кажется, он слез со своего байка.
Босс побежала туда, где он остановился.
Одной минуты было достаточно.
Он сидел на террасе кофейни в солнечных очках с чемоданом возле стола.
Босс чувствовал себя немного гордой. Это ли поведение человека, который только что убил другого человека?
Однако вскоре она поняла, что ошиблась. Его руки дрожали, а лоб был покрыт холодным потом.
Босс медленно подошла к нему.
— Маленький Новичок.
Когда она позвала его, его плечи затряслись. Босс села перед ним и уставилась на него. Его глаза были скрыты под солнцезащитными очками.
— Ты хорошо справился.
— Да?
— Да.
Ким Хачин долго молча смотрел на нее, а затем заговорил дрожащим голосом.
— Это... хорошо.
Босс не нашла ничего, что можно было сказать ему в ответ.
В этот момент официант принес чашку Американо.
Ким Хачин поднял его дрожащими руками и...
— Аак! Черт, горячо!
Он высунул язык, как будто чтобы охладить его, а затем, прежде чем сделать еще один глоток, осторожно подул на поверхность кофе.
Внешне он выглядел нормально, но казалось, что его психическое состояние было размазано по округе.
Босс посмотрела на него с сочувствием.
— Кхм. Ах, черт побери. Я же заказывал холодный кофе…
Смутившись, Ким Хачин сухо кашлянул. Босс кивнула и в ответ спросила.
— Каково это было?
— Люди говорят, что у каждого дела есть свой первый раз. Вот и все.
— Верно, зарабатывать деньги вовсе не просто.
Босс держала кофейную чашку, которую поставил Ким Хачин. Затем она выпустила свою магическую силу и охладила его кофе.
— Но, Маленький Новичок, деньги — это единственное, чему ты можешь доверять, это особенно верно для таких, как мы.
— Мы?
Ким Хачин, выглядя растерянным, наклонил голову.
— У нас нет семьи. Мы выросли, никогда не имея семьи.
Ким Хачин, казалось, задумался услышав слова Босса. Затем он кивнул и с усмешкой ответил.
— Ну, я думаю так и есть.
Боссу понравился его ответ. Чем больше она узнавала его, тем больше он ей нравился.
Сегодня это было особенно верно.
Его пуля сломала барьер маны и убила цель. То, что пробило барьер маны, несомненно, было силой антимагии.
«Мои глаза не ошиблись. Ким Хачин, несомненно, станет серебряной пулей, которая убьет его», — радостно подумала Босс.
— О, верно, вы можете выдать мне награду предметом?
Ким Хачин вдруг заговорил о награде.
— Предметом?
— Да, предметом.
Ким Хачин знал, что у Босса много ценных и достойных предметов. Поскольку Босс мало что знала об их рыночной цене, Хаджин знал, что выбор «предмета стоимостью 300 миллионов вон» принесет ему более редкий и более дорогой продукт.
Проще говоря, Босс была немного слабым противником. К тому же Ким Хачин также не забывал о своей невероятной удаче.
Босс, которая не знала о мыслях Ким Хачина, немного подумав, кивнула.
— Поняла. Я лично подготовлю твою награду.
— Великолепно. Тогда, так как я закончил с миссией, сейчас я пойду. Хорошего дня, Ли Сяопен.
— Если бы я знал, что все закончится так быстро, я бы не покупал эту кошку…
Ким Хачин встал, мимолетом пробормотав непонятные вещи.
Однако, Босс схватила его за рукав, прежде чем он ушел.
— Подожди.
— Да?
— С этого момента не называй меня Ли Сяопен.
Босс подняла голову и посмотрела на Ким Хачина.
— Вместо этого зови меня Босс.
В этот момент мимо них подул прохладный ветерок. Ее волосы развевались в воздухе, Ким Хачин смотрел ей в глаза.
Сильно сглотнув, он медленно зашевелил ртом.
— Я не хочу.
— Хорошо... А?
Босс, которая была полна уверенности, внезапно впала в оцепенение.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я еще не решил.
— Что?
Босс нахмурилась.
Впрочем, Ким Хачин ни в малейшей степени не смутился и даже заговорил смелее.
— Это я должен решить, чему я принадлежу. Сейчас слишком рано принимать решение, так что... ха-ха-ха.
