На улице стемнело, а Хань Юньси все еще крепко спала. Только небеса знают, как она устала. Несмотря на это, Хань Юньси услышала знакомые "ду-ду-ду" из глубин ее сознания. Инстинктивно она открыла глаза. Разве этот звук не был предупреждающим сигналом новейшей системы очищения яда Больницы Линъюнь?
Стараясь удержать ее в качестве сотрудника, Больница Линъюнь использовала огромное количество средств на исследование и разработку системы обнаружения яда. Система была равнозначна умному карманному измерению, где она могла хранить ингредиенты для антидота и оборудование для ее пациентов.
Система была вживлена в нервы ее мозга и полностью контролировалась ею. Хань Юньси никогда бы не подумала, что ее переселение души захватит с собой такое сокровище. Она была перенесена. Небеса не забыли о ней!
Тревога "ду"「嘟 звучала так же как "ду"「毒」, иными словами, яд. Это было напоминанием для Хань Юньси, что рядом с ней был яд. Она подозревала, что ее опухоль на лице была образована с помощью токсичных веществ. Из-за звука тревоги системы обнаружения яда она была убеждена, что так и было.
Закрыв глаза, Хань Юньси попыталась с помощью своего разума открыть систему. Она не ожидала, что ее будет так же легко использовать, как и раньше. Хань Юньси достала несколько акупунктурных игл и немного медицинского бинта из измерения, заодно проверяя, что у нее было. Еще было много игл для акупунктуры и лекарственных ингредиентов.
Затем Хань Юньси выглянула наружу и заметила, что все вокруг нее дремали. Она была уверена, что ее не побеспокоят, и начала извлекать яд на своем лице. Сначала она хотела собрать и проанализировать немного крови из опухоли в своей системе очищения яда, но смогла узнать яд из одного лишь запаха.
Этот токсин был также известен как грозди винограда, или же стафилококк, обычный яд, используемый в древние времена, чтобы изуродовать лицо. Даже мастера по ядам с ничтожными способностями могли извлечь яд, но великая семья врачей Хань позволила своей дочери страдать, не помогая ей. Должно быть, ее отравили намеренно!
Семья Хань. Она все еще помнила обиду первоначального владельца тела.
Существовала логика в том, чтобы не позволять доктору лечить себя самому. Хотя очищение яда было легким делом, было очень неудобно, когда яд находился на собственном лице. Хань Юньси могла только ощупью в темноте позволить крови с ядом вытечь и очистить остатки, выбирая и применяя свои же лекарства. Наконец-то, она приложила бинт к лицу. Хань Юньси закончила всё за час.
Очистив свои одежды, Хань Юньси вернула свадебную фату на голову и крикнула:
— Служанка Ван, я — голодна. Принеси мне чашку лапши.
Служанка Ван была на страже весь день. Когда резиденция герцога Цинь не отправила людей, чтобы выгнать их, она признала страшного человека в паланкине, и больше не решалась оскорбить Хань Юньси. Сразу же она побежала покупать еду.
Огромная чашка вкусной, горячей лапши была передана в паланкин, полностью отгоняя прежний запах лекарств. Хань Юньси отпустила служанку Ван, прежде чем снять фату и счастливо наесться свежей, горячей лапши.
В то же время выбранный муж Хань Юньси, Лон Фэйе, герцог княжества Цинь, стоял, сложив руки за спиной, наверху ближайшего здания. Он прислонился к перилам, когда наблюдал за сценой на расстоянии. Его выражение лица невозможно было разглядеть, но он был высоким, энергичным, и таким же величественным, как гора. В своих черных одеждах Лон Фэйе выглядел и внушительно, и таинственно, потому что излучал ауру властного высокомерия. С этой высоты он походил на уважаемого бога ночи, с презрением наблюдающего за обычными людьми внизу.
— Герцог, мы провели расследование. Женщина внутри паланкина — действительно Хань Юньси. Служанка Ван — одна из людей Главной наложницы, — почтительно сообщил гофмейстер.
— Какова ситуация в императорском дворце? — его голос был низким и равнодушным.
— Новости уже разошлись. Многие делают личные ставки, пройдет ли она через ворота завтра, — ответил его личный телохранитель, Чу Сифэн.
Только тогда Лон Фэйе повернулся, у него было красивое лицо, словно вырезано Небесами, но оно было неприветливым. Эта внешность могла бы вызвать негодование как мужчин, так и богов, но свет лампы, падающий на его лицо, никак не смог осветить эти черные глаза. Они были словно ледяные океаны с бесконечной силой и извечной загадкой.
— Вашей светлости[1] также интересно посмотреть, войдет ли она, — холодно сказал Лон Фэйе, прежде чем шагнуть в воздух и оставить резиденцию герцога Цинь позади.
Чу Сифэн остолбенел. Небеса, он неверно расслышал? Даже герцог Цинь заинтересовался, и объектом его интереса была женщина?
Неужто завтра солнце взойдет на западе?
________________________________________________
[1] Ваша светлость (本王) — бэньван, местоимение, используемое для обращения к себе в третьем лице.
