Принцесса Чанпин и Му Лююэ ждали, когда Хань Юньси выставит себя на посмешище. Но она ничего такого не делала. Подняв чистые и спокойные глаза, Хань Юньси посмотрела на Гу Бэйюэ и задумчивого и молчащего Генерала Му:
— Генерал, Имперский врач Гу, вы оба осведомлены о состоянии молодого генерала. Вам должно быть предельно ясно, что моя жизнь и его — связаны!
Естественно, Гу Бэйюэ понял, что имела в виду Хань Юньси. Генерал Му избегал её взгляда и смотрел в сторону. Видя это, Хань Юньси улыбнулась и повернулась к Представителю северного суда:
— Представитель северного суда, пойдёмте, — когда она закончила говорить, то развернулась и без помощи охранников стала уходить со спокойным выражением лица.
Хань Юньси вправду…
Толпа обменивалась взглядами друг с другом, не ожидая такого поворота. Принцесса Чанпин и Му Лююэ хотели атаковать её таким образом, но оказались очень разочарованы. Не было радостного чувства мщения. Эта женщина была другой, она обладала сильным характером, которого не было ни у кого из женщин столицы. Великодушная и неуклонная, она храбро решилась взять ответственность за свои поступки. Те, кто хотели посрамить или опустить её, могли сделать это так легко?
Заметив, что никто не следует за ней, Хань Юньси остановилась и безразлично обернулась:
— Чего вы тянете? Идём..!
Представитель северного суда и его люди обменялись взглядами, находя эту ситуацию немыслимой. Им потребовалось время, чтобы прийти в себя. Видя прямую фигуру Хань Юньси, в глазах представителя появилось восхищение. Он прежде брал под стражу множество преступников из императорской семьи, но все они плакали или просили о пощаде. Впервые он видел такую гордую женщину. Ни один мужчина не победит её. Жаль, что такой необыкновенной женщине не повезло попасть в руки вдовствующей императрицы. Тем, кто входил во двор суда, трудно было вернуться.
Когда её увели, принцесса Чанпин бросила взгляд на Гу Бэйюэ, прежде чем заговорить:
— Генерал Му, посмотрите какого шарлатана вы пригласили! Быстрее выгоните его, я привела с собой кучу удивительных врачей!
Когда она говорила, её слуги привели несколько врачей, никого из них Генерал Му не узнал. Но он беспокоился о сыне и пригласил их войти, не заботясь о Гу Бэйюэ в углу. Разумеется, Гу Бэйюэ очень хорошо знал навыки собравшихся врачей. Если даже он не мог вылечить, то каковы шансы у них? Но прямо сейчас ни Генерал Му, ни принцесса Чанпин не хотели прислушиваться к разуму, поэтому он поспешил уйти.
Только Хань Юньси могла привести Му Цинъу в сознание, но только люди из резиденции могли вытащить её из двора суда. Дело не в том, что Гу Бэйюэ не думал о том, чтобы сообщить прямо императору, просто его положение не было высоким для встречи с ним по таким вопросам. Вдобавок, в этих вещах позиция императора также была не понятна.
Пока состояние Му Цинъу — в критическом состоянии, если Хань Юньси не будет присутствовать, когда проявится яд медленного действия, его жизнь может оказаться в опасности. Тем временем Генерал Му и принцесса Чанпин определенно в первую очередь обвинят Хань Юньси в его отравлении. Быстро приняв решение, Гу Бэйюэ покинул генеральский дом и пришёл в имение герцога Цинь, но обнаружил, что дома не было ни Главной наложницы И, ни герцога Цинь.
— Мисс Мужун, Главная наложница И сказала, куда она собирается? — Гу Бэйюэ, не теряя ни секунды, задал вопрос. Он знал, что бесполезно спрашивать о делах герцога Цинь, ведь Мужун Ваньжу, однозначно, не была в курсе. Но, по крайней мере, у неё должны быть новости о Великой императорской наложнице, так ведь?
Мужун Ваньжу ненавидела, когда её называли "Мисс Ваньжу", но многие в столице использовали это имя. Эта фамилия был постоянным напоминанием, что она была только приёмной дочерью. Не важно, насколько она презирала это, она по-прежнему хорошо скрывала свои чувства. На её нежном лице показалось встревоженное выражение.
— Ой-ёй, только стала новой невестой, а уже попала в неприятности. Если муфэй узнает, она, определённо, придёт в ярость. Не говоря уже о том, что она не знает никакой медицины, так как она могла…
— Мисс Мужун, Цинь ванфэй — невиновна. Ваш слуга здесь может подтвердить это. Только… — Гу Бэйюэ объяснил подробности ситуации Мужун Ваньжу. Она не ожидала, что этот добрый Имперский врач Гу может так злиться. Ходили слухи, что даже при лечении императора он мог быть хладнокровным и безразличным.
И теперь она притворилась сердитой.
— Это!.. Как мог Генерал Му поступить так? Ситуация дошла до вдовствующей императрицы!? Это…
— На кону — жизнь человека, поэтому я прошу Мисс Мужун поскорее отправить людей найти Главную наложницу И. Намного трудней выйти из двора суда, чем войти, — настаивал Гу Бэйюэ.
Эта Мисс Ваньжу выглядела обеспокоенной, но не предпринимала никаких шагов.
— Муфэй не нравится, когда её беспокоят во время отдыха. Как насчёт такого? Имперский врач Гу, вы пойдёте и узнаете больше о ситуации, а я в это время найду муфэй, и мы придумаем, что делать, — наконец сказала Мужун Ваньжу.
Гу Бэйюэ кивнул и выдохнул от облегчения. Он беспокоился о бездействии Мужун Ваньжу, и таким образом в спешке покинул это место. Тем не менее Мужун Ваньжу ничего не делала. Она села на почётное место хозяина в зале для приёмов, сонная и довольствующаяся комфортом, а на её губах показалась презрительная усмешка. Спокойная и сдержанная, она нахально обвела взглядом всех слуг, собравшихся в зале. Её внешний вид был нежным, когда она холодно приподняла брови:
— Любой, кто заикнётся о сегодняшнем, столкнётся с… последствиями!
Слуги все задрожали и пали ниц.
— Госпожа, не волнуйтесь. Ваши слуги поняли, поняли!
Мужун Ваньжу предпочла бы, чтобы Хань Юньси никогда не возвращалась, так зачем же ей искать Главную наложницу И? Когда Генерал Му ранее предъявил обвинение, она беспокоилась, что потеряет шанс потопить Хань Юньси в колодце вместе с камнем [1], но сейчас всё было в порядке. Это действительно ей сильно помогло. Она лениво потянулась, прежде чем пойти в свою комнату и лечь спать. После того, как её беспокоили дважды за эти ночи, она просто хотела наверстать упущенный сон.
В настоящее время небо постепенно становилось темнее, а Хань Юньси только прибыла к воротам тюрьмы суда. Камеры были уже холодными и мрачными, но зимний холод сделал их ещё более пугающе холодными. Когда она выбежала из дома, на ней было не много одежды. Уже только прогуливаясь, она начала чихать. И чем глубже она заходила, тем больше считала это место гигантским морозильником, из-за чего неудержимо дрожала. Из-за её особого статуса, её закрыли в одиночной камере с тремя стенами и решёткой. Она была сравнительно чистой, и её можно было считать пригодной для жизни. Двери тюрьмы захлопнулись, когда Хань Юньси подошла к подогреваемой кирпичной кровати [2], чтобы согреться.
________________________________________________
[1] утопить Хань Юньси в колодце вместе с камнем (落井下石) — луоцзинсяши, фигурально говоря, она хотела погубить её.
[2] подогреваемая кирпичная кровать (火炕) — хуокан, некоторые кровати в древнее время работали как печи. (п.п.: думаю все знают наши древнерусские печи, вот что-то типа того).
