Матушка Чжао встала на колени на земле, голова опустилась, как и ее сердце, наполненное ужасом.
Хотя она много лет служила Его Высочеству герцогу Цинь, слуга все еще был слугой.
Наибольшее табу было не только хорошо работать, но и не обижать своего хозяина. Это был только ее первый день в Павильоне Спокойное Облако, но она уже обидела уважаемую Ванфэй.
Как она должна была провести ближайшие дни?
Допустим, что уважаемая Ванфэй рассказала о ней его Высочеству герцогу Цинь, тогда это было бы ужасно. Она служила ему столько лет, но никогда не разочаровывала его раньше.
В то время как матушка Чжао была в ужасе, Хань Юньси была ошеломлена, в ушах эхом отдавались более ранние выговоры матушки Чжао.
"Как он мог не воспринять тебя всерьез?"
Похоже, что старая матушка вернулась слишком внезапно.
Вероятно, она не поняла истинной природы отношений между ней и Лон Фэйе. Но даже несмотря на то, что она знала, что это недоразумение, Хань Юньси все еще бессознательно улыбалась, не понимая этого.
*Кох, кох!*
Она слегка кашлянула несколько раз... с мягким тоном.
— Матушка Чжао, просто забудь об этом. Ты не это имела в виду. Что касается вопроса между Его Высочеством и мной... — Хань Юньси сделала паузу и не смогла сдержать смех. Она погладила плечо матушки Чжао и ухмыльнулась.
— Хе-хе, ты поймешь в будущем.
Когда она закончила, ее легкие шаги привели ее в дом. Матушка Чжао медленно подняла голову, чтобы посмотреть на отступающий силуэт Хань Юньси, прежде чем вспомнить ее слова. Она не могла не чувствовать, что что-то не так.
Она должна найти Чу Сифэна и прояснить ситуацию...
В тишине ночи покои Лон Фэйе все еще были освещены.
Тень тихо появилась перед дверью. Охранники, дежурившие сбоку, давно знали о ее присутствии, но никто из них не осмелился издать звук, когда увидели, кто это. Это была не кто иная, как Хань Юньси — Ванфэй Цинь. Она заметила освещенные окна издалека и сразу же подошла. Но прямо у двери остановилась.
После долгого времени Хань Юньси все же не постучала в дверь. Когда она наконец повернулась, чтобы уйти, дверь внезапно двинулась.
Вздрогнув, Хань Юньси приготовилась бежать, но ей жутко не повезло, она споткнулась и упала!
— Ах! — закричала она, прежде чем сразу закрыть рот. К сожалению, уже было слишком поздно. Дверь открылась, показывая Лон Фэйе, стоящего внутри, одетого в черное, как Бог ночи, презрительно смотрящего на нее сверху.
— Что вы делаете? — голос Лон Фэйе был холоднее зимнего ветра.
— Я... я... — внезапно занервничав, Хань Юньси потеряла способность говорить. В ответ лицо Лон Фэйе стало таким холодным, что стало страшным.
Он вышел из-за двери и прошел мимо нее, не оглядываясь второй раз.
— Я пойду с вами, чтобы исцелить от яда!.. — сказала Хань Юньси.
До вопросов матушки Чжао ее сердце было удовлетворенным. Но после всего этого она почувствовала угрызение совести и решила прийти, в конце концов.
Она не знала, почему чувствует себя такой виноватой, но, возможно, помочь ему с ядом — это ее способ погасить долг за то, что он оставил ее в Дворце Гибискуса и свел к минимуму ее проблемы.
Лон Фэйе остановился на некоторое время, прежде чем спросить:
— Почему вы передумали?
— Просто... я немного поспала, поэтому я уже гораздо более энергичнее. Теперь я смогу поставить точный диагноз, — ответила Хань Юньси.
Длинные губы Фэйе изогнулись в холодной улыбке.
— К сожалению, Ваша светлость больше не нуждается в этом.
Пока он говорил, то продолжил идти вперед.
Хань Юньси поспешно встала, не осознавая, что она скрутила свою лодыжку. Внезапное движение послало острую боль, которая заставила ее сесть и крикнуть:
— Ай-яяя!
Лон Фэйе остановился, но это было всего лишь секунду до того, как он снова приготовился уходить.
— Лон Фэйе, подождите, я здесь для того, чтобы заключить сделку с вами! — сказала Хань Юньси в спешке.
На этот раз Лон Фэйе действительно остановился.
Увидев это, Хань Юньси поспешила добавить:
— Несмотря ни на что, я помогла Вам дважды, так что вы можете мне помочь один раз, верно?
— Если Ваша светлость правильно помнит, плата за консультацию предоставлялась в оба раза, — напомнил ей Лон Фэйе холодно, не оборачиваясь.
— Поэтому на этот раз я не буду относиться к вам несправедливо. Я помогу вам излечить от яда, а вы можете помочь мне с пользой для себя.Тогда мы оба возьмем то, что нам нужно, и получим взаимную выгоду, — усмехнулась Хань Юньси.
Спустя долгое время, Лон Фэйе наконец обернулся.
— Какая польза?
Хань Юньси молча вздохнула. Она просто знала, что он еще никого не нашел, чтобы вылечить от яда. На самом деле, она была здесь не для того, чтобы обсуждать с ним условия.
Она просто подумала, что тот факт, что он нашел ее для излечения от ядов, означал, что он столкнулся с особенно сложным делом, достаточным, чтобы дожидаться ее более двух часов. Это, должно быть, очень срочно.
Что касается заключения сделки, это было просто то, что она выпалила в разгар момента. Наблюдая за неприступным, высокомерным ледяным лицом Лон Фейе, Хань Юньси не испытывала страха. Она слегка улыбнулась, извиняясь, и махнула рукой.
— Подойдите сюда, и мы поговорим.
Лон Фэйе поджал губы, явно нетерпеливо, но все-таки подошел и присел.
Хань Юньси опустила голову.
— Я помогу вам излечить от яда, вы поможете мне проникнуть в поместье Хань. Я хочу найти кое-что в покоях мадам Ли.
— Вы собираетесь украсть? — Лон Фэйе поднял бровь.
— Нет! — Хань Юньси немедленно отвергла это, ее голос стал еще ниже.
— Я веду расследование! Му Цинъу попросил меня найти яд, так как в последний раз он был поражен ядом десятитысячной змеи.
Лон Фэйе знал об этом давно, но Хань Юньси понятия не имела, что он обращает внимание на этот вопрос.
— Вы подозреваете семью Хань?
Лон Фэйе засомневался.
— На самом деле, это не подозрение, но есть подсказки, которые мне нужно найти, чтобы быть уверенной, — серьезно сказала Хань Юньси.
Ничего страшного, если этот парень знал о делах генерала. Она не умоляла о помощи, а заключала сделку.
Конечно, если бы он был готов помочь сам по себе, она бы тоже не возражала.
Лон Фэйе замкнулся, прежде чем ответить мягко:
— Пойдёмте, сначала излечим от яда.
— Ваше Высочество соглашается на это? — взбодрилась Хань Юньси.
Лицо Лон Фэйе было холодным от начала до конца, когда он встал, без выражения.
*Ум...*
Хань Юньси собиралась было встать, когда поняла, что у нее травма ноги.
Она использовала обе руки, чтобы оттолкнуться от земли и встать на одну ногу. Она была врачом, но не знала ортопедии. Тем не менее она понимала такие вещи, как здравый смысл. Из-за степени боли знала, что не повредила кость.
Это была всего лишь небольшая боль и она не имела большого значения. Она слегка положила вес на поврежденную ногу и обнаружила, что боль в допустимых пределах...
Если она только немного прихрамывает, значит... может нормально ходить. После легкого вздоха она сказала:
— Ваше высочество, ведите.
Краем глаза Лон Фэйе бросил взгляд на ее ногу, прежде чем предпринимать большие шаги вперед.
Хань Юньси прихрамывала за ним, но это было до тех пор, пока высокая скорость не вызвала слишком сильную боль. Она задержалась немного, прежде чем остановиться.
— Ваше Высочество, подождите немного!
Лон Фэйе повернулся, чтобы посмотреть на ее ногу холодным взглядом.
Оставшись без выбора, Хань Юньси был готова к тому, что этот парень снова ее высмеет.
— Я думаю, что моя нога...
— Ваша светлость подумал, что ваша нога сделана из железа, но похоже, что я переоценил вас снова, — Лон Фэйе холодно оборвал ее.
Хань Юньси закатила глаза.
Она знала, что он будет смеяться над ней, и готова была ответить, когда Лон Фэйе подошел и вдруг поднял ее на руки. Хань Юньси не успела защититься, ее руки бессознательно обернулись вокруг шеи Лон Фэйе, ударившись носом о его щеку. Так холодно!
В это мгновение Хань Юньси стала неподвижной.
Наряду с сердцебиением все тело было неподвижным. Почему вдруг... Это... это так называется — "нести принцессу"? Что этот парень хочет сделать?
Словно чувствуя, как фигура в его руках онемела, губы Лон Фэйе слегка изогнулись в ответ.
Было непонятно, действительно ли он улыбался, или просто презирал ее снова. Его шаги были легкими, а форма — энергичной, когда он нес Хань Юньси и исчез в ночи.
В то же время Чу Сифэн и матушка Чжао осторожно высунули головы из близрастущих цветов, обмениваясь недоверчивыми взглядами.
— Маленький Чу, ты разве не говорил, что между ними нет ничего? Это... это... Что это значит?
Голова матушки Чжао словно была в тумане.
— Я, действительно, не уверен. Во всяком случае, эта женщина начала жить здесь, а затем... Я не знаю все остальное... — беспомощно ответил Чу Сифэн.
— Разве... Они просто... Его Высочество относится к ней...
Матушка Чжао все еще не могла понять. Поскольку Его Высочество все еще не знал эту женщину как Цинь Ванфэй и не любил ее, почему он все еще держал ее? И он даже нес ее на руках!
Суровый мизофоб — герцог Цинь не любил пожимать руки мужчинам, женщин трогать — тем более...
Когда Чу Сифэн увидел, что Его Высочество герцог Цинь впервые схватил Хань Юньси в свои объятия, его выражение было еще более преувеличенным, чем у матушки Чжао.
Сейчас его лицо было совершенно пустым.
— Маленький Чу, это... я полностью потеряна! — Матушка Чжао нахмурилась, углубив морщины на лице.
Чу Сифэн махнул рукой.
— Матушка, не беспокойтесь о делах Его Высочества. Вернитесь назад, просто примите во внимание служение уважаемой Ванфэй. На самом деле, не относитесь к ней как к своей настоящей госпоже.
Когда он закончил, то обнаружил, что это звучит как-то не так, и поспешил добавить:
— Но не обращайтесь с ней, как со своей настоящей госпожой!
— Старый человек не понимает мир молодых! — Матушка Чжао беспомощно покачала головой, вспоминая то, о чем она сказала в досаде уважаемой Ванфэй.
Но было уже слишком поздно сожалеть об этом.
Да, уважаемая Ванфэй, должно быть, смеется над ней ...
Лон Фэйе принес Хань Юньси в частную резиденцию, скрытую в глубокой аллее. Со стороны это выглядело как обычный дом, но судя по внутренней части, это был один из частных боковых дворов Лон Фэйе, называемый "Одиночным корпусом".
Когда они были внутри, Лон Фэйе поставил Хань Юньси на стол, чтобы она могла сесть. Хань Юньси напряглась, и ее сердце забилось сильнее. Этот парень был довольно высоким. Ее высота не могла сравниться с ним, даже сидя на столе. Она подняла свой взгляд на него и спросила:
— Где отравленные люди?
— Ум... — ответил Лон Фэйе, поворачиваясь, чтобы бросить бутылку лекарства. Одним нюхом Хань Юньси определила, что это был линимент, используемый для лечения ее растяжения. По крайней мере, этот парень имел какую-то совесть и знал, что сначала нужно позаботиться о ее травме.
Хань Юньси поспешно сняла ботинок, обнажив свою белую ногу. Когда Лон Фэйе повернулся и увидел ее кожу, его первая реакция заключалась в том, чтобы дать рывок, прежде чем надавить бровями, чтобы посмотреть на Хань Юньси.
У этой женщины нет чувства приличия? Она так же относится к другим?
Хань Юньси была путешественницей во времени и... доктором. Поэтому обнажение ее рук и ног было для нее естественным. Увидев это, Лон Фэйе... он так смял свои брови, что не мог не почувствовать, что что-то отключилось...
На что смотреть? Она протянула руку.
— Вы можете дать мне лекарство, я хорошенько помассирую его.
Но холодный взгляд Лон Фэйе только опускался вниз, пока он не зациклился на ее ноге.
Что он делает? Хань Юньси посмотрела на него, следуя его линии зрения, прежде чем поняла, что ее нога голая. Мягкая и гладкая кожа вокруг ее стройной ноги была очень впечатляющей.
Казалось, она что-то поняла и внезапно посмотрела на Лон Фэйе, затем — на его серьезные глаза , прежде чем ее сердце забилось снова.
О, Господи!.. Она на самом деле забыла, что люди в прошлом должны были жениться, просто если обнажили запястье!
