— Ваше величество, Юньси не осмеливается брать на себя ответственность за поступки других. Я всего лишь прошу ваше величество помиловать три поколения семьи Хань!
Хань Юньси тот час приклонила колени, произнося эти слова очень серьезно.
— Ваше величество, Хань Цунань диагностировал странную болезнь, но он держал ее в секрете все это время. Юньси верит, что кроме Хань Цунаня, в семье Хань никто понятия не имеет о деталях данной ситуации. Никто бы не посмел упрекнуть или же осудить наследного принца. Юньси готова искупить свою вину добрыми поступками и просит ваше величество пощадить невинных и проявить милосердие.
Эти слова успокоили взволнованного Хань Цунаня. Он поспешно стал умолять:
— Ваше величество, этот слуга уверяет вас, что даже ценой своей жизни, я никогда и никому не рассказывал про болезнь наследного принца. Я умоляю ваше величество от имени людей, находящихся в этой комнате, и Юньси, пощадите этого слугу в этот раз.
Император Тяньхуи скривился, но так ничего и не сказал. Императрица молча посмотрела на него, в сердце скрывая холодную улыбку. По сравнению с Леди Тяньсинь, Хань Цунань — намного ниже... А если сравнивать его со своей дочерью, он был еще ниже. Хань Юньси просила пощадить три поколения семьи Хань, в то время как Хань Цунань умолял пощадить только его.
— Императорская мать, они не могут быть прощены, иначе Тяньмо будет опозорен! — тихо сказала императрица, готовая убить Хань Цунаня прямо здесь и сейчас.
Один человек из императорской семьи мог полностью изменить ситуацию, например: когда Леди Тяньсинь спасла вдовствующую императрицу. Если бы не эта задержка в несколько лет, наследный принц занял бы твердую позицию в суде и помешал бы другим императорским сыновьям демонстрировать свою власть и силу.
Тем не менее вдовствующая императрица посмотрела мельком на Хань Юньси, прежде чем была вычислена:
— Ваше величество, сердце Юньси — такое же, как и у Леди Тяньсинь, то есть как у Бодхисаттва. Как насчет того, чтобы прислушаться к ней?
Хань Юньси не ожидала, что вдовствующая императрица поможет ей, а не столкнет. Как странно прозвучало то, что она сказала. Даже если Хань Юньси спасла наследного принца, это не гарантировало, что старшая леди будет к ней искренне относиться. Но у нее не было времени размышлять об этом.
Император Тяньхуи нахмурил свои брови, смотря на вдовствующую императрицу, затем — на Хань Юньси, после чего глубоко вздохнул:
— Хорошо, Чжэнь сохранит сегодня твое лицо, а также и лицо твоей матери, и помилует три поколения семьи Хань…
Хань Цунань радовался и кланялся в ноги, но Император Тяньхуи сердито отбросил его в сторону и сказал холодным голосом:
— Три поколения семьи Хань будут помилованы, но к такому бесполезному мусору как ты, Чжэнь не проявит милосердия!
Хань Цунань был отброшен в сторону, полностью ошеломленный. Внезапно он почувствовал, будто вся энергия покинула его тело, парализуя его.
— Большое спасибо, ваше величество! — голос Хань Юньси был чистым и громким, было слышно каждое слово. Первоначально она собиралась спасти три поколения семьи Хань, но она никогда не планировала спасать Хань Цунаня. Так что ее все устраивало.
— Кто-нибудь, заприте Хань Цунаня в тюрьме. Хе-хе, Чжэнь проведет его по улицам и обезглавит в полдень! — сказал холодно Император Тяньхуи.
— Нет… ваше величество, Юньси… нет… спаси меня… Юньси!
Крикнул Хань Цунань, но его быстро увели, его крики удалялись. Хань Юньси размышляла над "обезглавлю его в полдень". Похоже, он планировал воспользоваться этим, чтобы обнародовать болезнь наследного принца на весь мир и прояснить все. В конце концов, из-за странной болезни люди будут размышлять, и это может повлиять на образ наследного принца. Если бы они сказали, что наследный принц был отравлен, все было бы нормально. Но при этом медицинская семья Хань была бы дискредитирована. Им будет трудно найти поддержку в медицинском сообществе. Для семьи Хань, которая специализировалась на лечении, зарабатывая тем самым себе на жизнь, это была бы просто катастрофа!
Оставив все в прошлом, было очень жалко разрушать сотни лет семейной репутации семьи Хань. Но Хань Юньси знала, что для Императора Тяньхуи совершенный шаг — уже огромный результат. Настроение императора сильно изменилось, после того как Хань Цунаня увели. Он подошел к кровати и внимательно посмотрел на лицо сына, мягко сказав:
— Хань Юньси, он проснется через час, не так ли?
— Да! — Хань Юньси была очень уверена.
— Кто-нибудь, проводите Цинь ванфэй, чтобы она отдохнула,— сказал Император Тяньхуи. Затем он посмотрел на наследного принца, в его черных глазах вновь зародилась надежда.
— Спасибо, ваше величество,— Хань Юньси привела в порядок свою аптечку и последовала за придворной дамой в комнату в боковом крыле.
Она и вправду была сильно измотана, у нее не было энергии, чтобы сейчас размышлять о ситуации Хань Цунаня. Остался всего лишь час, поэтому она не лежала на кровати, опасаясь, что не проснется вновь. Она собиралась всего лишь отдохнуть, прикрыв глаза, но в итоге заснула.
…………
Внутри комнаты было тихо, шаги Лон Фэйе были настолько легкими, будто он их намеренно замедлил. Он подошел к Хань Юньси и посмотрел на нее с пренебрежением. Первоначально он думал, что она проснется, но эта женщина действительно спала так глубоко на чужой территории без какой-либо защиты. В глазах Лон Фэйе промелькнуло недовольство, прежде чем он сел рядом с ней. Даже тогда Хань Юньси не заметила его. Ее спящее лицо было спокойным и счастливым, что делало ее менее жестокой и наиболее очаровательно женственной, чем обычно.
Впервые Лон Фэйе видел ее так близко, и впервые он действительно посмотрел на нее. Его холодный, пронзительный взгляд постепенно стал глубоким, как будто он смотрел на свою добычу, так как он нагло изучал каждую ее изящную деталь. В тишине он смело протянул руку, чтобы пальцем слегка провести по ее нежным губам.
— Хань Юньси, кто ты? — спросил он низким голосом.
Он долгое время изучал ее, но так и не смог найти слабые стороны. Тем не менее он отказывается верить, что эта женщина была тем робким и уродливым бесполезным мусором, который боялся попасть в беду. Если она так слепо хотела выйти замуж за дом Герцога Цинь, ей не нужно было бы притворяться или же терпеть обиды в доме Хань. Единственное, в чем он мог удостовериться, это то, что он увидел с крыши комнаты наследного принца. Эта женщина повернулась спиной к Гу Бэйюэ и что-то сделала с остатками в миске с лекарством, чтобы Хань Цунань не смог их найти. Это считается частью ее чудесных ядовитых навыков?
