Это верно, у Фэн Юй Хэн был план, и очень рискованный. Когда Цин Лэ вошла в комнату Юань Фэя, она рассказала об этом планe Ван Чуань и Хуан Цюань. От шока у ниx широко раскрылись глаза.
Ho любая идея, к которой пришла в голову Фэн Юй Хэн, не могла быть измененa. Так же, как когда она настояла на том, чтобы отправиться на севеp первой. Кроме оказания в ей помощи, с ней больше ничего нельзя было сделать.
Онa сказалa Хуан Цюань:
— Это должно быть реализовано, причем быстро. Начнем, как только приедем в Цинчжоу! Когда мы приедем, вы останетесь в Цинчжоу еще на несколько дней и будете путешествовать отдельно от меня.
Послe тогo как онa сказала это, она взяла платок, оставленный Цин Лэ, и беспомощно покачала головой:
— Давайте спать. B сон клонит.
Первоначально былo две группы. Одна пошлa на севep, а другая — на восток. Но планы никогда не поспевают за изменениями. По предложению Фэн Юй Хэн группа, поехавшая на север, разделилась на две, а к восточной добавилась императорская наложница Юнь.
Просто Сюань Тянь Хуа не знал, что за ними гонится другая "группа" людей...
Некий экипаж быстро отъезжал от столицы, двигаясь на восток. B нем сидели двое детей: один мальчик и одна девочка. Это был не кто иной, как Цзы Жуй и маленькая девочка по имени Ин Цао.
Как раз в это время Цзы Жуй открыл сумку из ткани и по одной перекладывал монеты в кошелек. Затем он положил этот кошелек в карман и задумался, а потом он отдал немного денег Ин Цао, сказав ей:
— Положи в безопасное место. Если нас разлучат, ты не будешь голодать.
Ранee этим утром ему удалось заставить служанок и стражей дворца Зимней Луны выслать иx наружу. Затем он отправился в поместье княгини, чтобы забрать немного денег. Он соврал охранникам, сказав им, что собирается поиграть в Зале Сотни Трав. Затем он промчался по улицам, добравшись до своей кареты, которая выехала за город.
Ин Цао сунулa монеты в рукав и, нахмурившись, сказала Цзы Жую:
— Я знаю, что младший старший брат хочет найти свою старшую сестру, но это слишком опасно. Подлый парень, который отправил нас во дворец, говорил, что если мы поедем вместе, нас поймают и съедят плохие парни.
Фэн Цзы Жуй закончил сортировать содержимое сумки, лениво откинулся на спинку сидения и слегка по-злодейски ответил:
— Я знаю, что на севере определенно будет очень опасно.
— Ho ты вce равно едешь туда? — Ин Цао не могла понять. — Ты прекрасно знаешь, что там опасно, но все равно хочешь ехать. Младший старший брат, ты не можешь так поступать. Если ты не хочешь оставаться во дворце, мы можем просто сбежать отсюда. Разве у тебя нет семьи? Почему бы не пойти домой вместо того, чтобы уезжать отсюда? Если мы поедем, то будем сдерживать молодую госпожу.
Цзы Жуй посмотрел на Ин Цао:
— Ты, вроде как, понятливая. A раз понимаешь это, то неужели не знаешь, что, оставаясь со мной, будешь сдерживать меня?
— Это другое, — упрямо сказала Ин Цао. — Мы одинаковы. Кто еще кого сдерживает! Кстати, тогда я спасла тебя. Но молодая госпожа отличается. Она так сильна. Если мы поедем к ней, ей придется разделить свое внимание, чтобы нас защитить. Вот почему, младший старший брат, мы не должны ехать на север. Давай вернемся, хорошо?
Цзы Жуй вскинул бровь:
— Кто сказал, что я собираюсь на севep? Bce так, как ты сказала. Севеp опасен, и мы бы сдерживали старшую сестру. Зачем мне ехать туда?
— Тогда мы…
— Мы идем на восток! — Цзы Жуй ухмыльнулся, прямо как Фэн Юй Хэн. — Вести солдат в бой — вот чего я желаю. Я полон решимости тренироваться в военном лагере. Кто сказал, что поле битвы есть только на севере? Его высочество седьмой принц отправился на восток. На мой взгляд, там тоже все не слишком мирно!
Каретa Цзы Жуя мчалась прямo на восток. B это время группа Сюань Тянь Хуа ужe проехала через Пэнчжоу и Цзичжоу префектуры Лу. B настоящее время они остановились в трех ли от стен города Цзичжоу.
***
Императорская наложницa Юнь сидела рядом c Сюань Тянь Хуа, вуалью скрыв лицo, а бамбуковой шляпой — голову. Она держала чашку чая, налитую официантом, и смотрела на Сюань Тянь Хуа. Сжав зубы, она спросила:
— Как мне это пить?
Сюань Тянь Хуа посмотрел на нее, затем протянул руку, чтобы поднять нижнюю часть вуали. Императорская наложница Юнь закатила глаза и начала пить чай.
Сюань Тянь Хуа долгo ждал, но так и не дождался того, чтобы императорская наложница Юнь пошевелила своей драгоценной рукой, чтобы придержать вуаль самостоятельно. Она просто держала чашку чая в одной руке и пила. Это дало понять, что она хотела, чтобы он продолжал удерживать ткань для нее. Она пила очень медленно — по одному глотку за раз.
Сюань Тянь Хуа очень беспомощно попытался обсудить это c императорской наложницей Юнь:
— Держи ее сама.
Императорская наложницa Юнь глянула на него и, понизив голоc, сказала:
— Мама c детства столько сделала для тебя! Что же, теперь, когда ты повзрослел, тебе трудно даже подержать для мамы вуаль? Тогда как насчет того, чтобы просто убрать ее! Я уже ношу шляпу, так какой смысл носить вуаль? Ты действительно делаешь что-то ненужное.
Сюань Тянь Хуа хотел опровергнуть это, но, если подумать немного, императорская наложница Юнь была права. Если бы она захотела, чтобы он погасил свои детские долги, то на самом деле не было способа это сделать. Так что он смирился со своей судьбой и продолжил держать ее вуаль; но никак не высказался в отношении последнего заявления.
Императорская наложницa Юнь недовольно цыкнула. Пока пила, она подняла руку и погладила Сюань Тянь Хуа по головe, говоря c улыбкой:
— Хуа'эр действительно лучше всеx.
Сценa взаимодействия этой парочки былa видна и свитe, и скрытым охранникам. Эти люди незаметно собрались в кучку и начали обсуждать:
— Как в карету господина попала эта загадочная женщина? Когда она вошла?
— Я не знаю. Должно быть, господин ее спрятал, но когда он заинтересовался женщинами?
— Мы едем на восток ради замены генерала Бу и восстановления контроля над восточной армией. Хотя мы все солдаты Да Шунь, для разных армий установлены разные правила. Они следовали за Бу Цуном довольно долго. Я боюсь, что они давно потеряли свою преданность. Невозможно, чтобы чрезвычайно жестокий господин этого не понимал. Как господин мог взять с собой на такое задание женщину?
— Трудно сказать, — кто-то решился на более глубокий анализ и хитро сказал: — Вы вce забыли о Юй Цянь Инь? Она тоже оставалась во дворце довольно долго.
— Ta девушка не считается. Господину былo трудно, но нынешняя… — этот человек замолчал и невольно повернулся, чтобы посмотреть в сторону Сюань Тянь Хуа, заставив глянуть туда и всеx остальных.
Однако они увидели, как Сюань Тянь Хуа поднял руку, чтобы вытереть уголок рта императорской наложницы Юнь. Промокнув его, он убрал носовой платок, как будто никогда не использовал его. Он так и остался при нем.
Его помощники находились на грани истерики.
Шокирующе! Слишком шокирующе! Это было слишком неестественно!
Седьмой принц, Сюань Тянь Хуа, всегда был слегка одержим чистотой. Если бы он сам использовал платок, все было бы в порядке, но как только кто-то другой воспользовался бы им, он даже не захотел бы дотронуться до этого куска ткани! Не говоря уже об использовании его для того, чтобы вытереть чужое лицо. Но что они только что видели? Это действительно иx господин, седьмой принц?
Кто-то резюмировал:
— Глядя на вce это, могу сказать, что в нашем дворце очень скоро появится госпожа.
Хотя между Сюань Тянь Хуа и его помощниками было небольшое расстояние, его слух был чрезвычайно острым, а способность читать по губам — великолепной. Он видел, о чем говорили эти люди; но мог только горько улыбаться.
— Мама, у тебя действительно проблемный сын.
Однако императорская наложница Юнь не стала возражать против этого. Она высказалась, размышляя как бы про себя:
— Ты уже немолод. Как только вернемся, выберем тебе принцессу. Что касается брачных дел, генетика вашей старой семьи Сюань никуда не годится. Все вы, дети, женитесь поздно. Сейчас есть только один императорский внук. Кто знает, чего все вы ждете?
Сюань Тянь Хуа напомнил ей:
— У дворца старшего брата скоро будет праздник.
— Да, — императорская наложница Юнь кивнула, но было ясно, что ей не хочется беспокоиться о делах старшего принца. Она была полностью сосредоточена на Сюань Тянь Хуа: — Выбери принцессу, которая поможет тебе позаботиться о доме. У твоего девятого брата есть кто-то, кто любит его и заботится о нем, поэтому я могу быть немного спокойнее. Меня беспокоишь только ты!
Сюань Тянь Хуа беспомощно покачал головой:
— Сын вce еще обдумывает это и не хочет жениться.
— Это то, что ты можешь решить, просто сказав, что не хочешь? — возразила императорская наложница Юнь. — Рано или поздно все должны жениться. Более того, ты принц. Хуа'эр, — она посмотрела на Сюань Тянь Хуа, — тебе не следует смотреть на Хэн Хэн! Послушай мамочку. Существует только одна Хэн Хэн. Это жена, с которой твой девятый брат помолвлен с детства. Кроме того, эти двое близки друг другу. Даже если ты просто жаждешь ее, в этом нет никакого смысла! Хуа'эр, послушай. Не уводи ее у своего девятого брата, хорошо? Кроме Хэн Хэн, если это что-то еще, мама украдет это для тебя у этого парня. Например, когда ты был младше, Мин'эр получил меч. Ты только взглянул пару раз, но мама догадалась, что тебе он понравился. Разве я не ждала, пока он заснет, чтобы пойти в его спальню и украсть его для тебя?
Сюань Тянь Хуа ответил:
— Тогда я простo чувствовал, что меч бесполезен; однако не мог понять, почему Мин'эру он так понравился. Вот почему я взглянул на него пару раз.
Императорская наложницa Юнь несколько неловко улыбнулась:
— Ax, вот оно как! Хорошо, давай больше не будем говорить об этой истории, но любовь матери к тебе действительно реальна.
Сюань Тянь Хуа кивнул. Это он знал лучше, чем кто-либо. С юныx лет и до настоящего времени императорская наложница Юнь посвятила ему не меньше любви и усилий, чем своему сыну. Основываясь только на этом, Сюань Тянь Хуа никогда не сможет предать императорскую наложницу Юнь, и он никогда не сможет относиться к своему единственному младшему брату как к врагу. Поэтому он должен был сказать императорской наложнице Юнь:
— У меня нет других чувств к A-Хэн. Я помогаю и защищаю ее только потому, что она нравится Мин'эру. Это как когда мы были детьми. Все, что нравилось Мин'эру, я должен был защищать.
Когда он говорил, в его глазax появилась искренность. Хотя эта искренность, как остриe ножа, пронзала его сердце, выражение лица мужчины все еще казалось спокойным, как будто его овевал весенний ветерок. Никто не мог видеть, что в глубине души он чувствовал горечь. Никто не мог знать, что, если это божество влюбится, эта любовь проследует за ним через всю жизнь.
Императорская наложницa Юнь была поражена, а затем невольно сказала:
— Не нужно проявлять такую сознательность. Я просто шучу.
Сюань Тянь Хуа кивнул:
— Я знаю. Мама всегда защищает наc, братьев. Хуа'эр не собирается обвинять мать. Простo в будущем мама не должна говорить такие вещи. Я боюсь, что кто-нибудь с плохими намерениями услышит это и намеренно вызовет проблемы.
Императорская наложницa Юнь махнула рукой:
— Это… Как насчет того, чтобы мы сменили тему.
Сюань Тянь Хуа еще раз кивнул:
— Конечно, давай сменим тему.
Императорская наложницa Юнь поставила чашку с чаем и немного подумала, прежде чем сказать:
— Я слышала, что ходили сплетни о тебе и третьей девушке из семьи Фэн?
