Когда они услышали о Сяо Цзин, выражения лиц членов семьи Фэн немного исказились. Все они бросили свои вопросительные взгляды на Фэн Цзинь Юаня.
Фэн Цзинь Юань тоже был ошеломлен этим вопросом, но выражение его лица помрачнело. Он просто отмахнулся:
— Нет особой причины. Когда госпожа была введена в поместье, она отдала мне свою старшую служанку как кого-то, кто мог бы позаботиться обо мне. Это более чем нормально. Отец не понимает, что означают твои слова.
Обоснование, которое он представил, было правильным. Часто, когда женщина выходила замуж, она также посылала служанку, чтобы позаботиться о разных вещах и сохранить сердце мужчины. В нормальной семье это не было бы подозрительно, но была ли какая-то причина так поступить у Кан И?
Фэн Юй Хэн снова слегка улыбнулась, и в этой улыбке чего только не было намешано. Эта улыбка вызвала у Фэн Цзинь Юаня холодный пот, выступивший по спине, заставив его сделать пару шагов назад. Он не хотел больше разговаривать с Фэн Юй Хэн, но ничего не мог поделать. Голос Хань Ши становился все слабее и слабее, и у него не оставалось другого выбора, кроме как закусить удила и попросить Фэн Юй Хэн о помощи.
На этот раз Фэн Юй Хэн радостно кивнула, сказав ему только:
— Я могу спасти их, но после их спасения отец должен дать А-Хэн правильное объяснение по теме, которую отец только что замял, — проговорив это, она не стал ждать, пока Фэн Цзинь Юань что-нибудь ей ответит. Она приказала слугам, стоящим рядом с ней: — Быстро отправьте кого-нибудь в августейший дворец за Сун Каном.
Служанка послушно ушла; однако Фэн Цзинь Юань озадаченно спросил:
— Для чего ты его зовешь? — затем он указал на комнату: — Прямо сейчас от тебя зависят две жизни, и их спасение очень важно. Кто знает, сколько времени займет поездка в августейший дворец. Ты делаешь это сознательно?
Фэн Юй Хэн посмотрела на него и глотнула чая, прежде чем медленно сказать:
— Что за спешка? Если у вас есть такая возможность, обратитесь к императорским врачам и найдите там кого-нибудь. В противном случае вы можете положиться только на меня. Такой хороший медицинский опыт, эта княгиня должна привести своего ученика. Не волнуйтесь, Хань Ши не умрет, — она сделала паузу, а потом добавила: — Даже если умрет, это произойдет потому, что она пожнет то, что посеяла.
Фэн Цзинь Юань от злости потерял дар речи. Он не мог сказать ни слова. В конце концов, нынешняя ситуация, о которой говорила Фэн Юй Хэн, не могла измениться. Он больше не был премьер-министром, он не мог позвать императорского врача из дворца. Если он хотел спасти этого ребенка, то мог полагаться только на Фэн Юй Хэн.
К счастью, человек, которого отправили в августейший дворец, оказался очень быстр. Доктор-призрак Сун Кан прибыл очень скоро. Когда этот человек вошел в комнату, он не смотрел ни на кого, кроме Фэн Юй Хэн. Он подошел, затем поклонился и, стоя на коленях, крикнул:
— Мастер.
Фэн Юй Хэн кивнула, отряхнула от только что съеденного печенья руки и приказала слугам:
— Приготовьте воду, чтобы мы могли вымыть руки, — затем она сказала Сун Кану: — Есть женщина с трудными родами. Пойдешь с этим учителем и посмотришь.
Глаза Сун Кана загорелись, и радость наполнила его сердце. Он знал, что если этим делом занималась Фэн Юй Хэн, то роды были трудными. Он собирался стать свидетелем еще одной новой медицинской техники. Это действительно было что-то захватывающее.
Врачи не обращали внимания на пол, и многие из великих акушеров были мужчинами. В связи с этим у членов семьи Фэн не было никаких возражений. Просто у Фэнь Дай был немного плохой цвет лица, когда эти люди вошли внутрь. Она даже яростно уставилась на Яо Ши.
После того как Фэн Юй Хэн вошла, она отослала акушерку, врачей и слуг. Во внутренней комнате остались только она и Сун Кан, а Хуан Цюань держала аптечку. Сун Кан пододвинул экран к кровати. Когда он оглянулся еще раз, то обнаружил, что Фэн Юй Хэн уже вынула набор хирургических скальпелей из своей аптечки.
Сун Кан был знаком с этим набором ножей. На самом деле он уже научился ими пользоваться. Он был не таким умелым, как Фэн Юй Хэн. Но Хань Ши не понимала, для чего они. Когда Фэн Юй Хэн взялась за нож, она посчитала, что та собирается убить ее, и испуганно вскрикнула.
Хуан Цюань больше всего ненавидела такие крики и яростно сказала:
— Если ты продолжишь кричать, то здесь будет не один труп, а два! — эти слова заставили Хань Ши немедленно замолчать.
Но она рожала. Было хорошо, если раздавались хоть какие-то звуки, но как только все смолкло, Фэн Цзинь Юань забеспокоился. Он не мог не закричать:
— Что-то случилось?
Хуан Цюань почувствовала еще большее раздражение; она обернулась и сказала:
— Люди, находящиеся снаружи, тоже должны молчать!
Все мгновенно замолкли. Фэн Юй Хэн сжала губы и с презрением посмотрела на Хань Ши, но все же лично подошла пощупать живот ее и проверить пульс. Затем она проверила расширение шейки матки. Наконец, ее взгляд остановился на теле Хань Ши, и она слегка нахмурилась.
— Ну, конечно же, — сказала она легким голосом, — шейка матки перестала расширяться. Плод прекратил выходить, и шейка матки начала закрываться. Ей нужно разрезать живот.
— Разрезать что? — Хань Ши подумала, что неправильно поняла, и с недоверием переспросила: — Что ты только что сказала? Что ты будешь резать?
Фэн Юй Хэн не ответила. Вместо нее это сделал Сун Кан:
— Разрежем живот, ты понимаешь, что такое живот, верно? Это твой живот. Мы раскроем его и вытащим ребенка.
Медицинский опыт Сун Кана был получен благодаря разрезанию людей, как говорится, из первых рук. Хотя он перестал вредить живым людям после того, как последовал за Фэн Юй Хэн, убийственная аура, которую он накопил за многие годы, не могла исчезнуть за день или два. Из-за Сун Кана, произнесшего подобные вещи, и высокомерной ауры, которую он испускал, Хань Ши начала бесконтрольно дрожать.
Она перевела взгляд на Фэн Юй Хэн и выжидательно посмотрела на нее, желая получить от нее объяснение, надеясь, что та скажет, что это была только шутка, чтобы напугать ее. К сожалению, Фэн Юй Хэн очень серьезно кивнула ей и сказала:
— Сун Кан абсолютно прав. Он разрежет твой живот, чтобы вытащить ребенка. Что касается того, выживешь ты или умрешь... — она сделала паузу и усмехнулась: — Отец сказал, что хочет только ребенка.
— Что? — Хань Ши была чрезвычайно шокирована. Она больше не беспокоилась о боли и громко воскликнула: — Как он может быть таким? — с этим криком силы ее практически покинули. Собираясь упасть в обморок, она все же использовала последние силы, чтобы сказать: — Тогда оставьте ему растить ребенка! Фэн Цзинь Юань, это возмездие!
Фэн Юй Хэн хотелось смеяться. Эти двое находились практически на одном уровне, так что стоит ли говорить о возмездии?
Она больше ничего не ждала. Она жестом попросила Сун Кана помочь Хань Ши развернуться и подложить подушку под поясницу, чтобы спина оставалась изогнутой.
Во время движения жуткая боль привела Хань Ши в сознание. Это чувство — неспособность умереть, продолжающаяся жизнь заставила Хань Ши почувствовать, что жизнь хуже смерти. Но жесточайшая боль заставила ее почувствовать себя казненной гильотиной.
Это Фэн Юй Хэн ввела анестетик в ее позвоночник. Этот вид анестетика был самым болезненным. Сун Кан знал, что это инъекция анестетика, но не мог сказать, потеряла ли сознание Хань Ши от боли или от анестезии.
Хуан Цюань осталась за экраном следить за тем, чтобы им не помешали. Внутри Фэн Юй Хэн начала выполнять операцию кесарева сечения для Хань Ши.
Сун Кан умело ассистировал Фэн Юй Хэн, еще раз продемонстрировав свои умелые, но жестокие медицинские навыки. Пока Фэн Юй Хэн выполняла операцию, она учила его. Она не просила, чтобы Сун Кан смог выучить это за одну попытку, но он впервые познакомился с подобной операцией. Она верила, что, исходя из его медицинских способностей, ему нужно будет только трижды ознакомиться с ней.
Кстати говоря, Фэн Юй Хэн ведь не была по специальности акушером. Фактически, в предыдущей жизни большинство ее пациентов были мужчинами. Однако медицина везде была одинаковой. Более того, еще учась в университете, она полгода провела со своим учителем в интернатуре на кафедре акушерства. Кесарево сечение было там основной хирургической операцией, поэтому она довольно неплохо поднаторела в его проведении.
Конечно, знание того, как выполнить операцию, не означало, что она сможет сохранить жизнь Хань Ши. Фэн Юй Хэн не обладала способностью сохранять жизнь. В своих действиях она основывалась на своем опыте из предыдущей жизни. Но без поддержки современного медицинского оборудования она все же чувствовала бы себя некомфортно, если бы позволила Сун Кану самостоятельно провести подобную операцию.
На этот раз операция не заняла много времени. С момента введения анестетика и до того момента, как ребенка, брыкающегося и кричащего, вытащили, даже несмотря на то, что Фэн Юй Хэн действовала исключительно осторожно, сгорело только две палочки благовоний. Она взглянула на часы, имеющиеся внутри ее пространства: операция заняла двадцать четыре минуты.
Плач ребенка заставил Фэн Цзинь Юаня взбодриться. Хорошо, что этот ребенок родился. Что касается матери ребенка, ему уже было все равно, жива она или мертва. Вместо этого раздался голос Фэнь Дай, спросившей:
— Как наложница-мать? Что-нибудь случилось?
Фэн Юй Хэн этот голос показался раздражающим. Зашивая ее, она сказала Хуан Цюань:
— Выйди и скажи им, что мать и ребенок в безопасности.
Хуан Цюань сразу же ушла. Передав сообщение, она отдала ребенка акушерке, стоящей снаружи, чтобы о нем позаботились. Затем она быстро вернулась в комнату.
Техника наложения швов Фэн Юй Хэн была чрезвычайно хороша, а ее движения — чрезвычайно быстры; однако, пока она шила, то думала, что ей обязательно нужно научить других людей помогать ей при операциях. Самым главным подспорьем стало бы то, что она смогла бы оставить швы на кого-то еще. Ей не пришлось бы уделять этому так много своего времени. Сразу высокой эффективности может не получиться, но придет день, когда она последует за Сюань Тянь Мином на поле битвы. Тогда она будет бороться со временем, спасая людей. И время покажет, будут ли полезны помощники.
Наконец, после того, как последний стежок был закончен, она встала и вздохнула. Как всегда надежный Сун Кан протянул ей носовой платок, чтобы она утерла пот. Фэн Юй Хэн спросила его:
— Ты запомнил порядок и предметы первой необходимости?
Сун Кан немного подумал, потом консервативно ответил:
— На девяносто процентов.
Фэн Юй Хэн кивнула. Она понимала Сун Кана. Если он говорил о девяноста процентах, то это было ближе к сотне. Она еще раз завистливо вздохнула: этот человек был чрезвычайно одарен. В двадцать первом веке, возможно, он достиг бы гораздо большего, чем она.
— Если ты запомнил, это хорошо, — спокойно сказала она. — Хотя я не против, чтобы ты взял на себя инициативу. Как ученик этой княгини, я надеюсь, что ты сможешь узнать немного больше.
Сун Кан эмоционально потер руками и несколько раз покивал. В то же время он спросил Фэн Юй Хэн:
— Учитель скоро вернется в военный лагерь. Могу я пойти с вами?
— Да, — сказала Фэн Юй Хэн. — Ты не только последуешь за мной в военный лагерь, но и в будущем, когда мы с его высочеством отправимся в поход, ты последуешь за армией. Хочешь этого?
— Да! — Сун Кан даже не подумал, прежде чем громко согласиться. — Куда бы учитель ни пошла, я последую за вами!
Она слегка улыбнулась и больше ничего не сказала, только приказала Хуан Цюань позвать двух служанок.
Очень быстро вызванные вошли, и Фэн Юй Хэн рассказала им об уходе за больной после операции. Затем она сказала им, что Хань Ши проснется через час. Убедившись, что девушки запомнили все это, она развернулась и вывела Сун Кана из внутренней комнаты.
Кто же знал, что, выйдя из комнаты, они услышат вопрос Фэн Цзинь Юаня:
— Почему этот ребенок такой темнокожий?
