Фэн Юй Хэн завопила. В конце концов, ее навыки цингуна не достигли вершины совершенства. На таком коротком расстоянии у нее не было времени, чтобы собрать энергию в даньтяне. Она могла только принять свою судьбу и закрыть глаза, чтобы дождаться посадки. Она даже начала задумываться, приземлится ли она на левую или правую ягодицу.
К счастью, ожидаемого удара, как и боли, не последовало. Вместо этого она упала кому-то на руки, и до ее ушей донесся смешок.
Фэн Юй Хэн сразу поняла. Даже не открыв глаза, она сказала:
— Мне было интересно, почему никто не помешал нам перепрыгнуть через эту стену. Оказалось, что Сюань Тянь Мин ждет меня внизу? — она открыла глаза; однако ее внимание оказалось приковано к человеку, стоявшему позади того, кто ее поймал. — Седьмой брат, ты тоже пришел с ним, чтобы поиздеваться?
Конечно же, там стоял Сюань Тянь Хуа, облаченный в свой традиционный белый наряд. Обмахиваясь веером, он покачал головой и горько улыбнулся.
Руки, держащие ее, сжались крепче, и Сюань Тянь Мин сказал:
— Дорогая жена, ты стала довольно смелой. Ты даже осмелилась перепрыгнуть через стены дворца Зимней Луны.
Фэн Юй Хэн почувствовала легкую горечь:
— Я хотела пройти через парадные ворота, но самое главное, я не могла этого сделать! Желание отца-императора войти бесконечно, — она вздохнула и выскочила из рук Сюань Тянь Мина, а затем махнула рукой, глядя вверх. — Хуан Цюань, спускайся.
Хуан Цюань наклонилась и слетела вниз, после чего поприветствовала обоих принцев. Сюань Тянь Мин схватил свою жену и сказал:
— Пойдем, нам нужно быстро войти. Императорская наложница-мать очень раздражена этим пением, поэтому позвала седьмого брата прийти и сыграть для нее на цитре.
Фэн Юй Хэн посмотрела на слуг, стоящих позади Сюань Тянь Хуа, и увидела, что они держат цитру. Мысленно она начала задаваться вопросом, смогут ли звуки цитры заглушить пение императора.
В это время императорская наложница Юнь лежала, откинувшись на подушки в своей постели. Она выглядела немного здоровее, чем раньше. Увидев их, она быстро помахала рукой, но сказала Сюань Тянь Хуа:
— Хуа'эр, быстрее, быстрее сыграй песню для этой. Если этот старик продолжит так петь, жизнь этой исчезнет.
Сюань Тянь Хуа рассмеялся и ничего не сказал. Слуги положили цитру на заранее приготовленный стол. Он сел и нежно коснулся инструмента.
Фэн Юй Хэн отправилась обследовать императорскую наложницу Юнь и делать внутривенное вливание.
Надо сказать, что способности к игре на цитре Сюань Тянь Хуа были слишком не от мира сего, они задевали саму душу. Его музыка напоминала перестук жемчужин по нефритовому блюду, неуловимую падающую звезду. Звук, исходящий из струн, значительно ослабил раздражение, которое испытывала императорская наложница Юнь.
Не впервые Фэн Юй Хэн слышала, как Сюань Тянь Хуа играет на цитре, но тон мелодии каждый раз был иным. Она могла изменяться вместе с окружающей средой, могла направлять настроение людей. Фэн Юй Хэн вспомнила один слух, который когда-то слышала. По-видимому, в древние времена существовали музыканты, игравшие на цитре не ради развития своего чувства прекрасного и не для чьего-то другого удовольствия, а также не для того, чтобы привлечь дам. Вместо этого они использовали цитру как оружие. Всего лишь несколько песенных пассажей на цитре и мелодия будет обладать огромным количеством энергии. Эта музыка была способна стать острым оружием, мощным, как десять тысяч солдат.
Страны тратили колоссальные деньги, чтобы нанять такого музыканта, и часто одерживали победу. К сожалению, таких людей было очень мало. Уже благословением было найти одного или двух таких музыкантов.
Это была легенда, о которой она читала в прошлой жизни. Первоначально она думала об этом как о простой сказке, но теперь, когда услышала цитру Сюань Тянь Хуа, по какой-то причине та заставила ее задуматься об этом слухе. Она почувствовала, что этот слух может оказаться правдивым. Сюань Тянь Хуа действительно мог быть на это способен.
Когда она подумала об этом, звуки музыки стали еще более опьяняющими. Но в это время пение императора, казалось, начало соревноваться со звуками цитры. Когда цитра играла громче, император тоже пел громче. Когда цитра играла тише, он продолжал петь громко. На самом деле он даже не стеснялся кричать.
Мелодия была той же самой. Пока он пел, кто знал, сделал ли Сюань Тянь Хуа это нарочно, но звуки цитры постепенно начали гармонировать с пением, что доносилось снаружи. Таким образом, никто не заметил, что Сюань Тянь Хуа начал аккомпанировать пению императора. Отец и сын очень хорошо дополняли друг друга, и его песня зазвучала менее ужасно.
Из-за этого императорская наложница Юнь была на грани истерики. Она быстро взмахнула рукой, не связанной с капельницей, и крикнула Сюань Тянь Хуа остановиться. Она беспомощно спросила его:
— Что именно ты делаешь?
Сюань Тянь Хуа пожал плечами и улыбнулся, положив руку на струны и заставив мелодию остановиться.
Фэн Юй Хэн посчитала, что если вдруг наступит день, когда Да Шунь отправится на войну, то положиться можно будет не на солдат Сюань Тянь Мина и цитру Сюань Тянь Хуа. А на пение императора! Это будет считаться экспедицией во главе с самим императором, верно?
В это время, кажется, суматоха снаружи прекратилась. Вошла дворцовая служанка и сообщила:
— Его величество сказал, что он остановится на сегодня. Он... придет завтра снова.
Лицо императорской наложницы Юнь побагровело, и она крикнула во всю мощь своих легких:
— Кто бы ни прогнал его, эта наградит его миллионом таэлей!
Как только это было сказано, Фэн Юй Хэн немедленно подняла руку:
— Я!
Сюань Тянь Мин шлепнул себя по лицу. Это было слишком постыдно!
Однако императорская наложница Юнь не слишком задумывалась над этим. Она просто сказала Фэн Юй Хэн:
— А-Хэн самая послушная. Этот вопрос будет оставлен на твое усмотрение. Если сможешь позаботиться об этом должным образом, эта наградит тебя миллионом таэлей. Затем я сделаю так, чтобы Мин'эр наградил тебя еще одним миллионом.
Сюань Тянь Мин с горьким выражением взглянул на императорскую наложницу Юнь:
— Если хочешь обанкротиться, то делай это сама. Почему ты хочешь, чтобы я заплатил?
Императорская наложница Юнь закатила глаза:
— Ты даже чувствуешь недовольство, давая что-то своей жене. У тебя действительно не будет светлого будущего.
Сюань Тянь Хуа, слегка улыбнувшись, сказал:
— Тогда посчитай и меня!
Глаза Фэн Юй Хэн стали такими изогнутыми, что напоминали улыбки. Три миллиона таэлей! В одно мгновение она получит три миллиона. Эта сделка того стоила.
Когда они вышли из дворца, Сюань Тянь Мин спросил ее:
— Какой такой трюк у тебя есть, чтобы гарантировать, что отец-император не придет завтра?
Фэн Юй Хэн криво улыбнулась:
— Очень просто, завтра я приду с дедушкой во дворец.
Сюань Тянь Мин был ошеломлен:
— Да ты умница!
Поскольку в поместье Фэн в настоящее время проводились похороны, Сюань Тянь Мину не пришлось провожать ее. Эта пара разошлась на очередной развилке дороги. Фэн Юй Хэн села в свою императорскую карету и вернулась домой.
Хуан Цюань удрученно держалась за свой живот. Она очень сильно проголодалась. К счастью, Фэн Юй Хэн вытащила печенье, чтобы помочь ей. Это позволило ей продержаться до тех пор, пока они не вернулись к воротам в поместье Фэн.
Фэн Юй Хэн покинула поместье рано утром и вернулась только тогда, когда было почти обеденное время. Несмотря ни на что, она должна была сначала зажечь благовония для основательницы в траурном зале. Она повела Хуан Цюань за собой и вошла в усадьбу. Вялые слуги-мужчины были сонными и унылыми. Кроме того, они все носили траурную одежду, это выглядело... так печально, что Хуан Цюань не удержалась от комментария:
— Молодая госпожа, почему-то поместье Фэн выглядит таким мрачным.
Фэн Юй Хэн кивнула. Оно было не просто мрачным. Оно выглядело прямо как кладбище, но она этого не сказала. Она только ускорила шаг и направилась к траурному залу.
Когда они прибыли, все семья Фэн была в сборе. Даже Цзы Жуй и Сян Жун пришли. Единственной отсутствующей была избитая Фэн Фэнь Дай.
Когда он увидел, что Фэн Юй Хэн вернулась, и без того уродливое выражение лица Фэн Цзинь Юаня стало еще хуже. Он просто спросил ее:
— Семья проводит похороны, но ты берешь и покидаешь поместье, не возвращаясь целый день. Как семья Фэн может иметь такую дочь, как ты?
Фэн Юй Хэн не спорила с ним. Она просто спокойно ответила правду:
— Императорская наложница-мать заболела. Я пошла во дворец, чтобы вылечить ее.
— Но твоя собственная бабушка умерла! Ты не знаешь, что важно, а что нет? — Фэн Цзинь Юаня не заботила какая-то императорская наложница-мать. Он просто знал, что почувствовал раздражение, когда увидел эту дочь, и на этот раз он был тем, кто был прав, поэтому обличающе ткнул в Фэн Юй Хэн пальцем и начал ругаться: — Ты, маленькая шлюха, твоя бабушка так много сделала для тебя. Теперь, когда она скончалась, ты даже не бодрствуешь! Ты действительно пошла, чтобы кого-то вылечить. Как мог я, Фэн Цзинь Юань, родить такую дочь! Ты действительно позор семьи! Позор! — чем больше он говорил, тем энергичнее становился. — Я покажу тебе, как лечить людей! Каждый человек, которого ты вылечишь, умрет!
Как только это было сказано, Хэ Чжун, оказавшийся в траурном зале, вышел вперед и прикрыл Фэн Цзинь Юаню рот:
— Мастер! Быстро перестаньте говорить! Если слухи об этом распространятся, даже если бы у каждого члена семьи Фэн было по девять голов, этого будет недостаточно для палача!
В конце концов, у Фэн Цзинь Юаня имелись кое-какие силы. Немного поднапрягшись, он оттолкнул Хэ Чжуна и сердито сказал:
— Что ты делаешь?
Другие члены семьи Фэн тоже смогли отреагировать. Лицо Хань Ши побелело от страха. Придерживая свой живот, она пронзительно сказала:
— Муж! Быстрее перестаньте говорить! Не продолжайте!
Фэн Цзинь Юань сердито топнул ногой:
— Вас всех купила эта маленькая шлюшка? Семья Фэн проводит похороны, но кто-то попросил ее вылечить их болезнь. Это действительно слишком бесстыдно! Полное отсутствие образования! Они все должны умереть! Каждый из них должен умереть!
Выражения лиц сестер Чэн Ши тоже безобразно исказились. Чэн Цзюнь Мань стояла на коленях, но в этот момент она встала и уставилась на Фэн Цзинь Юаня, громко говоря:
— Муж, не вредите всем, кто находится в поместье!
Ань Ши сказала откровенно и прямо:
— Вторая молодая госпожа уже сказала, что пошла лечить свою императорскую наложницу-мать. Императорская наложница-мать второй юной госпожи — это императорская наложница Юнь!
Фэн Цзинь Юань почти поперхнулся своими проклятиями, готовыми уже сорваться с его губ. Затем его накрыло волной страха, а спина взмокла холодным потом. Его одежда стала насквозь мокрой.
Как он мог забыть об этом? Как он вообще начал проклинать и в конечном итоге проклял императорскую наложницу Юнь?
Мертвенно бледный Фэн Цзинь Юань посмотрел на Фэн Юй Хэн. Он знал, что эта дочь определенно будет недовольна. Как ситуация будет развиваться на этот раз?
Неожиданно, но Фэн Юй Хэн не расстроилась, при этом она не вцепилась в этот вопрос, отказываясь его прощать, как он полагал. Напротив, она казалась очень равнодушной, но слова, которые она произнесла, заставили Фэн Цзинь Юаня почувствовать озноб с головы до пят:
— Хуан Цюань, сообщи во дворец. Из-за возражений чиновника Фэн, эта окружная принцесса больше не может входить во дворец, чтобы лечить императорскую наложницу-мать, начиная с завтрашнего дня, — сказав это, она быстро зажгла три палочки благовоний для основательницы и поклонилась, прежде чем потянуть Цзы Жуя и Сян Жун за руки и продолжить: — Я голодна. Мы вернемся в павильон Единого Благоденствия, чтобы поесть, — затем она обратилась к сестрам Чэн Ши: — Молодое поколение должно бодрствовать всю ночь. Я использовала время, которое у меня было на сон, чтобы лечить императорскую наложницу-мать. Я побеспокою матерей, чтобы вы объяснили эти правила и логику чиновнику Фэн. Если он хочет вызывать суету в собственном доме, то пусть делает, как хочет, но не должен выходить наружу и терять лицо.
У Фэн Цзинь Юаня все поджилки тряслись. Видя, что Фэн Юй Хэн собирается уйти, он пошатнулся и сказал дрожащим голосом:
— Ты должна продолжать лечить болезнь императорской наложницы Юнь!
Фэн Юй Хэн проигнорировала его, но Хуан Цюань обернулась:
— Разве лорд Фэн не был против нашей молодой госпожи? Разве вы не говорили, что она не знает, что важно? Что ж, теперь, когда молодая госпожа действует в соответствии с вашими желаниями, вы все еще не удовлетворены?
Фэн Цзинь Юань проигнорировал Хуан Цюань. Он просто крикнул Фэн Юй Хэн, которая уже пересекла двор:
— Я не это имел в виду. Болезнь императорской наложницы Юнь — это не то, чем можно пренебречь. Если ты не пойдешь, то тебе не хватает родственного благочестия! Фэн Юй Хэн, ты должна лучше знать, что хорошо для тебя.
Маленькая ладонь в левой руке Фэн Юй Хэн задрожала. Она повернула голову и увидела, что Цзы Жуй хмурится, а на лице его отражается непритворный гнев. Она нежно сжала его ручку и сказала:
— Все хорошо. Игнорируй его.
Цзы Жуй хотел сказать что-то еще. В это время слуга поспешно вбежал во двор. Подойдя к входу в траурный зал, он обратился к Фэн Цзинь Юаню:
— Мастер, пришел какой-то человек из частного банка и сказал... Они пришли требовать выплаты по кредиту!
