Как только Фэн Юй Хэн сказала это, сердце Чэнь Юй взволнованно забилось у нее в горле, но возникшее волнение было немедленно подавлено.
Фэн Юй Хэн управляла ее приданым, что она могла дать?
Все ресурсы и силы семьи Фэн попали в руки Фэн Юй Хэн. Это было неожиданно, и они никак не могли этому воспротивиться. Даже Фэнь Дай понимала, что из-за неразберихи с Цянь Чжоу это стало конфликтом между двумя странами. Это привело две страны к войне. Даже жадина-основательница отдала приданое. Она больше не смела ничего делать. Более того, она все еще помнила слова Хань Ши. Главные жены семьи Фэн прокляты. Каждый, кто имел право принимать решения, плохо заканчивал.
Чэнь Юй тоже понимала, что определенно не может расстраиваться из-за Фэн Юй Хэн в такое время. В настоящее время семье Фэн не нужно сохранять репутацию. Нужно было сохранить саму себя. Прямо сейчас Фэн Юй Хэн была спасательным кругом семьи Фэн. Только из-за ее присутствия семья Фэн могла продолжать жить.
Такая Фэн Юй Хэн заставила Чэнь Юй почувствовать зависть. Она сама к подобному стремилась. С юных лет она знала свою судьбу и знала о надеждах семьи Фэн на нее. Защита, предоставленная Фэн Юй Хэн семье Фэн сегодня, должна была быть обеспечена ею. Она должна была стать императрицей, фениксом под Небесами. Защищая свою материнскую семью, она заставила бы всю семью Фэн гордиться ею и уважать ее.
Вот почему Фэн Чэнь Юй успокоилась и сказала себе, что независимо от того, через что она прошла, до тех пор, пока она сможет успешно вступить в брак во дворце Сян, все будет хорошо.
Фэн Юй Хэн, назвавшая ее матерью, заставила Чэн Цзюнь Мань почувствовать себя немного тронутой и польщенной этой услугой. Она была умным человеком и не стала бы самодовольной от этого. Вместо этого она станет еще спокойнее.
— Обычай, когда дочь наложницы выходит замуж из семьи, уже установлен. Муж нашей семьи — стандартный чиновник первого ранга. Когда ребенок семьи выходит из семьи, даже если это дочь наложницы, приданое должно быть чрезвычайно обильным, но...
Чэнь Юй поняла эти слова так: будет очень трудно получить обильное приданое. Но она не смирилась и незаметно перевела взгляд на основательницу. Она надеялась увидеть ее реакцию. Кто же знал, что та закрыла глаза, чтобы отдохнуть. Она не собиралась участвовать в обсуждении. Даже бабушка Чжао стояла там, симулируя невежество.
Она вздохнула и встала, сама взяв на себя инициативу, чтобы сказать Чэн Цзюнь Мань:
— Дочь знает, что семья борется. Вот почему у меня нет запросов относительно приданого. Я оставлю все на усмотрение матери.
Чэнь Цзюнь Мань посмотрела на Фэн Юй Хэн:
— Что думает принцесса округа?
Фэн Юй Хэн улыбнулась:
— Даже если у тебя нет запросов, ты все равно самая старшая молодая госпожа в моей семье Фэн. Как дочь поместья достойного премьер-министра ты не можешь владеть чем-то слишком убогим.
После того как эти слова были сказаны, Хань Ши и Фэнь Дай тоже начали нервничать, особенно Фэнь Дай, которая поспешила сказать:
— Все деньги семьи были потрачены на то, чтобы привезти в усадьбу эту виновную женщину из Цянь Чжоу. Как могло что-то остаться на приданое для нее?
— О нашем лице нужно заботиться, но сколько людей следят за семьей Фэн? Возможно, сейчас не время быть откровенно щедрыми, — добавила Хань Ши.
На этот раз она произнесла несколько разумных слов и получила всеобщее одобрение.
Выражение лица Фэн Чэнь Юй чуть исказилось. Она могла вынести все, что сказала Чэн Цзюнь Мань. В конце концов, независимо от того, была ли она главной женой или нет, она все еще являлась племянницей императрицы. Но на что рассчитывала Хань Ши?
Ее взгляд стал жестким и острым, как кинжал, заставив Хань Ши задрожать от страха.
Фэнь Дай рассердилась:
— Старшая сестра, что ты делаешь? Наложница-мать беременна. Если ты напугаешь ее, то сможешь взять на себя эту ответственность?
Чэн Цзюнь Мань мягко вздохнула и не позволила Чэнь Юй продолжать этот спор. Затем Фэн Юй Хэн задала ей вопрос:
— После того как мать получила контроль над коммунальными фондами, вы проверили, что оставила покойная Чэнь Ши?
Чэн Цзюнь Мань кивнула, но беспомощно ответила:
— Осталось не слишком много вещей. Было два комплекта золотых украшений на голову, которые она носила раньше. И три нефрита, но все они — небольшие безделушки.
Чэнь Юй нахмурилась. Что это значит? Они начали думать об использовании старых вещей Чэнь Ши? Их на самом деле осталось не так много. Часть взяла она, часть — основательница, даже Фэн Цзинь Юань что-то забрал. Два набора золотых украшений для головы можно было найти только потому, что в прошлом их носила Чэнь Ши, основательница презирала их, поэтому оставила нетронутыми. Для чего их теперь использовать?
Пребывая в недоумении, она услышала слова Фэн Юй Хэн:
— Этого достаточно. Прямо сейчас ситуация иная. Ее нельзя сравнить с тем временем, когда семья Фэн была в зените. Попросите мастера расплавить два золотых набора украшений для головы и превратить их в нечто более модное. Что касается нефритовых безделушек, разложите их по деревянным ящикам. Независимо от того, что сказано, они остались от Чэнь Ши. Для старшей сестры они должны стать памятью о ней. Что касается остального... просто подождите еще несколько дней, пока дворец Сян не отправит свои обручальные подарки.
Чэн Цзюнь Мань почувствовала, что это было вполне уместно, поэтому подчинилась и сказала:
— Правильно, если бы старые вещи ее матери сопровождали ее, это было бы лучшим приданым. Чэнь Юй, не думай, что семья плохо с тобой обращается. В настоящее время поместье Фэн действительно находится в некотором финансовом затруднении. Власти полностью забрали приданое Цянь Чжоу. Что касается вещей, которые недавно купил муж, мы боимся, что в них что-то спрятано, поэтому не смеем их трогать. Если бы что-то случилось, то нашей семье Фэн было бы еще труднее избежать причастности. Что касается того, что прибыло вместе с Цзюнь Мэй и мной... — она повернулась и обратилась уже к основательнице: — Мама, возможно, это нужно будет извлечь и использовать.
Только тогда основательница отреагировала, приоткрыв глаза и спросив:
— Для чего это будет использоваться?
Чэн Цзюнь Мэй подхватила слова сестры:
— Теперь, когда с семьей Фэн случилось что-то такое, другие чиновники при дворе притесняют мужа и держат его на расстоянии. Мама, вы очень разумный человек. Если ситуация продолжит развиваться в таком ключе, это будет очень плохо для мужа.
Чэн Цзюнь Мань добавила:
— К счастью, у нас, сестер, все еще есть репутация нашей тети-императрицы, с которой можно работать. Но на это потребуются определенные расходы. В усадьбе нет денег, поэтому остается только приданое.
Эти две сестры так много сказали, что могла возразить основательница? Ей оставалось только сообщить бабушке Чжао:
— Иди, принеси эти вещи со склада, расположенного во дворе Изящного Спокойствия, и положи их в коммунальные фонды, — когда она говорила, выражение ее лица было таким, словно кто-то раздирал ее плоть.
Все знали, что сестры Чэн покачнули фундамент основательницы.
Хотя в глубине души все понимали, что с Чэн Цзюнь Мань, контролирующей коммунальные фонды, и с Фэн Юй Хэн, контролирующей жизнь всей семьи Фэн, приданое Чэнь Юй определенно не будет обильным; однако они никогда не могли предположить, что оно будет убогим до такой степени.
Ань Ши встревожилась и тихо спросила:
— Разве это не оскорбит дворец Сян? — но договорив, она сразу подумала вот о чем. Фэн Юй Хэн сильно избила принца Сян. Этот дворец уже и так был обижен до предела. Приданое не сильно повлияет на ситуацию. Так что она просто махнула рукой и продолжила: — Эта наложница слишком много думала. Просто считайте, что я ничего не говорила.
Фэн Юй Хэн улыбнулась:
— Я уже говорила раньше, что любые добавления подождут, пока дворец Сян не предоставит свои обручальные подарки.
С приданым Фэн Чэнь Юй было покончено. После того как все разошлись, Фэн Дай стала немного подавленной. Хань Ши в замешательстве посмотрела на нее. На ходу она спросила:
— Что с тобой? У старшей молодой госпожи будет такой конец. Разве ты не должна чувствовать себя счастливой?
Фэнь Дай закатила глаза:
— Чему тут радоваться? Ты никогда не слышала поговорку: когда один падает, другой тоже в опасности? Сегодня это была Фэн Чэнь Юй. Возможно, завтра это произойдет со мной. В любом случае Чэнь Ши оставила немного денег. Что ты можешь оставить мне?
Хань Ши сердито выдохнула:
— Тьфу-тьфу-тьфу! Разве ты не можешь сказать что-то более обнадеживающее? Четвертая молодая госпожа, разве ты не беспокоишься о бесполезных вещах? Старшая молодая госпожа не может получить приданое, которое она должна иметь, потому что в настоящее время решения в поместье принимает вторая молодая госпожа. Но сколько тебе лет? Когда придет твое время выходить замуж, она уже сама станет женой. Может ли быть так, что девушка, вышедшая замуж, вернулась в свою материнскую семью, чтобы принять решение о чьем-то браке? Такого в истории никогда не случалось.
У Фэнь Дай загорелись глаза:
— Ты права. Как я могла забыть об этом!
Хань Ши беспомощно покачала головой и потянулась, чтобы погладить свой живот, ее вновь накрыла грусть.
Основательница сказала, что она сможет родить в начале десятого месяца, но только она понимала, что этого не будет. Она не сможет разрешиться в нужное время. Но как ей объяснить задержку в двадцать дней?
Фэн Юй Хэн покинула внутренний двор Изящного Спокойствия и вместе с Ван Чуань направилась прямо в Изысканное Божественное Здание. По пути она послала людей связаться с Сюань Тянь Мином. Когда она прибыла, он уже ждал на берегу озера.
В прошлом существовали две вещи, достойные восхищения каждой девушки. Одним из них был седьмой принц, Сюань Тянь Хуа, а другим — девятый принц, Сюань Тянь Мин. Первый был утонченным, как божество, а другой — диким и самоуверенным. Оба унаследовали все лучшее от императора и своих императорских наложниц. Все это отразилось на их лицах, оба были практически незабываемыми для любого, кто их видел.
Позже Сюань Тянь Мин повредил ноги, и ходили слухи, что он не может иметь детей. Многочисленные сердца были разбиты, и осталась только жалость.
Но недавно он выздоровел. Хотя он все еще носил на лице золотую маску, его ноги полностью восстановились. Стоя на берегу озера со слегка приподнятой головой, он выглядел очень гордо. В одно мгновение все некогда разбитые сердца были исправлены еще раз.
Но Сюань Тянь Мин, в конце концов, не был таким добрым, как Сюань Тянь Хуа. Большинство людей не решалось приблизиться к нему. Даже если в их сердцах жила надежда, они могли только смотреть на него издалека. Фактически, некоторые из молодых госпож, которые проезжали мимо них в своих экипажах, не выходили. Они лишь приподнимали занавески, чтобы полюбоваться им. Но даже так, их лица по-прежнему краснели.
Сюань Тянь Мин не знал, что он идол. Он стоял на берегу озера с Бай Цзэ и жаловался ему:
— Бай Цзэ, это нехорошо. Завтра сделай для этого принца еще одну инвалидную коляску. Ожидание кого-то, стоя на ногах, слишком утомительно!
Бай Цзэ замотал головой, как погремушка-барабанчик:
— Принцесса округа сказала, что вам нельзя сидеть в инвалидной коляске.
Сюань Тянь Мин искоса глянул на него:
— Ты слушаешься ее или меня?
— Я... — Бай Цзэ стиснул зубы. — Я буду слушать ее.
Сюань Тянь Мин потерял дар речи, подумав про себя: - "Какого черта этот великий растил тебя? С таким же успехом ты можешь найти эту чертову девушку, чтобы она платила тебе зарплату!"
Великое множество мыслей переполнило его сердце; однако он не осмелился сказать ни слова. Подняв голову, чтобы взглянуть на палящее солнце, он ощутил, что его лучи, падающие на маску, были чрезвычайно неприятными. Так что он сказал Бай Цзэ:
— Скажи, а как насчет того, чтобы этот принц снял эту маску? Так жарко!
Бай Цзэ немного подумал и сказал:
— Как насчет того, чтобы этот подчиненный отправился на поиски зонтика?
Вскоре после этого все юные девушки, молодые жены и женщины среднего возраста, которые стояли и смотрели на них, увидели, как слуга девятого принца пошел и купил зонтик. Вернувшись, он раскрыл его и очень естественно сделал полшага назад, чтобы создать своему господину тень.
Человек в фиолетовом одеянии с золотой маской на лице стоял под белым зонтиком, усеянным красными цветами. Со слегка приподнятой головой он выглядел очень гордо.
Одна девушка почувствовала что-то горячее на своей верхней губе и дотронулась до нее. Оказалось, что у нее носовое кровотечение.
Что касается некой чертовой девушки, которая опоздала, она подняла занавеску и увидела мужчину, стоящего под зонтиком на берегу озера. Ее глаза затуманились, и в ее голове всплыла песня: — "Прекрасный вид на озеро Сиху в мартовский день..."
У нее подкосились ноги, в результате чего она практически выпала из экипажа.
