Фэн Юй Хэн сидела рядом с Сюань Тянь Мином, а обе ее руки лежали на подлокотнике кресла-коляски. С большим энтузиазмом она сказала:
— Только что я подумала вот о чем: кто сказал Сюань Тянь Е о том, что моя мать любит есть пирожные наложницы-матери Ань каждый день? Кроме того, кто рассказал, как Мэй Сян покидала поместье и возвращалась, а также о том, где жила ее семья? Я совсем не верю, что это было совпадение. Мэй Сян чуть не сбила карета, а Сюань Тянь Е оказался рядом и спас ее. Уже хорошо, если этот человек не наезжает каретами на людей, разве же он может спасать их?
Сюань Тянь Мин понимал Сюань Тянь Е лучше, чем она. Он кивнул и ответил:
— Это действительно невозможно. Слишком большое совпадение. Скорее всего кто-то создал необходимые условия. Это нужно расследовать со стороны поместья Фэн. Определенно кто-то помогает ему изнутри.
— Кто бы это мог быть? — она нахмурилась и продолжила размышлять вслух: — Ань Ши? Сян Жун? — она немедленно покачала головой. — Не похоже, что это они. Я всегда умела читать людей. Я много общалась с этими матерью и дочерью. Если бы они скрывали подобные вещи, я не верю, что они смогли бы скрыть это от меня.
Сюань Тянь Мин ласково погладил ее по голове:
— Существуют некоторые вещи и люди, которым ты не должна доверять слишком сильно. Это включает в себя и твою интуицию. Я не говорю, что они виновны, но сейчас они действительно кажутся самыми подозрительными. Ты не можешь ослаблять бдительность.
— Угу, — она кивнула, — я знаю.
Эта пара больше не разговаривала, пока экипаж продолжал двигаться к усадьбе окружной принцессы. Когда она проехала мимо поместья Фэн, то не остановилась, заставив домоправителя Хэ Чжуна вытянуть шею.
В павильоне Единого Благоденствия находились Сюань Тянь Хуа вместе с Сюань Тянь Гэ. Первый оставался в комнате с императорским врачом, осматривающим Яо Ши, что касается Сюань Тянь Гэ, то она принесла стул на середину двора и села напротив того места, где стояла Кан И.
Когда Фэн Юй Хэн вернулась, она услышала, как Сюань Тянь Гэ высокомерно громким тоном говорила:
— Госпожа Фэн, если у вас есть время прийти в усадьбу окружной принцессы, потратьте его на заботу о поместье. Госпожа Яо подвергалась воздействию наркотика, изменяющего дух. Хотя выяснилось, что это связано с принцем Сян, с ним сотрудничала слуга семьи Фэн, и если такая утечка информации исходила из поместья Фэн, то вам, как главной жене, действительно нужно немного очнуться.
Надо сказать, что Кан И была очень несчастна, с тех пор, как приехала в Да Шунь, чтобы выйти замуж. Достойная старшая принцесса Цянь Чжоу, она была драгоценнейшей старшей сестрой правителя. В своей стране она могла иметь все, что хотела. Разве мог кто-нибудь осмелиться говорить с ней так?
Но после того, как она вышла замуж в Да Шунь и вошла в поместье Фэн, все ее преимущества были отброшены, потому что именно этой стране Цянь Чжоу отдавала дань уважения. Ее титул старшей принцессы здесь не имел особого значения. Почти у всех, с кем она имела дело, ситуация была лучше, чем у нее. Например, Сюань Тянь Гэ была просто императорской дочерью; тем не менее она могла говорить с ней так под открытым небом, а она ни в коем случае не могла возражать.
Кан И подавила недовольство в сердце, и сказала, показав Сюань Тянь Гэ спокойное выражение лица:
— Я также получила приказ старейшей госпожи прийти и проверить госпожу Яо. Что касается предательства служанки из усадьбы, это все еще расследуется. Я надеюсь, что в скором времени смогу дать императорской дочери удовлетворительный ответ.
Сюань Тянь Гэ махнула рукой:
— Почему вы собираетесь давать ответ мне! Вы должны дать ответ А-Хэн, — сказав это, она встала и поприветствовала Фэн Юй Хэн и Сюань Тянь Мина, появившихся во дворе. — Девятый брат, А-Хэн, вы вернулись!
Кан И пораженно обернулась, чтобы посмотреть. Конечно же, во двор входила Фэн Юй Хэн, толкающая инвалидную коляску Сюань Тянь Мина. Они выглядели вполне прилично и совершенно не казались уставшими. Их внешний вид полностью отличался от растрепанного вида Фэн Цзинь Юаня, который вернулся днем. Она действительно задавалась вопросом, действительно ли Фэн Юй Хэн простояла на коленях целую ночь в императорском дворце, как описывал Фэн Цзинь Юань? Почему он совершенно не мог ходить, в то время как она казалась совершенно здоровой и даже могла везти инвалидную коляску?
Пока ее переполняли сомнения, эта группа людей, даже не глядя в ее сторону, прошла мимо и направилась прямо в комнату.
Кан И немного смутилась и хотела было последовать за ними, но Сюань Тянь Гэ остановила ее:
— Вы сказали, что получили приказ от старейшей госпожи Фэн прийти и увидеть госпожу?
— Действительно, это так, — кивнула Кан И.
Сюань Тянь Гэ очень невежливо цыкнула и закатила глаза:
— Что за шутки! Какое она имеет право отправить сюда всех этих людей? Да даже если бы она пришла сама, то вряд ли смогла бы войти в павильон Единого Благоденствия. Хорошо, возвращайтесь. Нынешняя жена навещает бывшую жену, на мой взгляд, это уже болезнь, разве нет? — сказав это, она, не оглядываясь, вошла в комнату и закрыла дверь изнутри.
Кан И осталась стоять снаружи. Отказ был пощечиной. Даже она, старшая принцесса, которая привыкла видеть такие сцены, все же почувствовала, что у нее не осталось никакого достоинства.
Последовавшая за ней служанка, Ся Чань, посоветовала ей:
— Госпожа, давайте вернемся. Старейшая госпожа знает, какой характер у этих людей. То, что мы не смогли увидеть их, к лучшему. Она не станет винить госпожу.
Что могла сказать Кан И? Даже если основательница захочет сделать ее виноватой, она могла только принять это. Так что она повернулась и решила уйти. Уходя, она сказала:
— Дело не в том, что я не приложила никаких усилий. Ты тоже слышала, что императорская дочь У Ян сказала о старейшей госпоже. Старшая принцесса чужой страны ничего не может сделать.
Конечно, Ся Чань поняла, что она имела в виду. Эта женщина хотела, чтобы она пересказала основательнице слова императорской дочери У Ян, чтобы спровоцировать ее гнев. Ся Чань беспомощно сказала:
— Эта слуга сообщит об этом, но что можно сделать, просто рассказав? Сможет ли старейшая госпожа сразиться с императорской дочерью У Ян? Госпожа может не знать, но ни одного человека из императорской семьи Да Шунь нельзя назвать разумным.
