Когда Фэн Цзинь Юань прибыл во дворец, небо уже потемнело, но ворота дворца еще не были закрыты. Увидев его прибытие, какой-то евнух немедленно подбежал к нему и поклонился, сказав:
— Евнух Чжан Юань сказал, что премьер-министр Фэн определенно придет сегодня вечером, поэтому он попросил этого слугу прийти сюда и дождаться милорда. И премьер-министр Фэн действительно пришел.
Фэн Цзинь Юань задрожал:
— Евнух Чжан знал, что этот премьер-министр придет? А его величество тоже знал?
— Ох, этот слуга не смеет говорить такие вещи, — сказал евнух. — Евнух Чжан действительно заставил этого слугу ждать милорда здесь. Что касается того, знал ли его величество, этот скромный слуга не смеет говорить об этом. Лорд Фэн, сюда, пожалуйста, — сказав это, он жестом пригласил его войти и повел Фэн Цзинь Юаня во дворец.
Как только Фэн Цзинь Юань вошел во дворец, он обернулся и увидел, что привратник закрыл ворота и запер их. Он был шокирован, понимая, что, скорее всего, не сможет вернуться домой этой ночью.
За пределами дворца человек, пришедший из поместья Фэн, немедленно вернулся, чтобы сообщить о ситуации. Следуя за евнухом, Фэн Цзинь Юань прибыл на площадь перед Небесным залом.
Он сразу же увидел, что Фэн Юй Хэн стоит на коленях. Если подсчитать время, эта девушка очень долго стояла на коленях, но, похоже, не устала. Она продолжала стоять на коленях с прямой спиной. Кто знал, о чем она думает.
Сделав еще пару шагов вперед, он, наконец, увидел выражение ее лица. Фэн Цзинь Юань озадачился еще больше.
Что делала эта девушка? Читала священные писания?
Он увидел Фэн Юй Хэн с закрытыми глазами и слегка двигающимися губами. Казалось, что она что-то читает, но она не издала ни единого звука. Ее лицо все еще было спокойным. Она не выглядела так, как будто ее наказали стоянием на коленях. Однако она все еще стояла на коленях. Тут приведший его евнух сказал:
— Окружная принцесса Цзи Ан прибыла во второй половине дня и все это время стояла здесь на коленях. Премьер-министр Фэн...
— Этот премьер-министр здесь, чтобы тоже встать на колени, — что еще мог сказать Фэн Цзинь Юань? Оправив халат, он просто встал на колени рядом с Фэн Юй Хэн.
Евнух посмотрел на него и больше ничего не сказал. Развернувшись, он ушел. А Фэн Юй Хэн открыла глаза, посмотрела на него и спросила:
— Отец только что прибыл? Я думала, что вы придете намного раньше! Вы действительно не слишком много думали об этом.
— Ты! — Фэн Цзинь Юань был в ярости. Он действительно хотел отругать ее, но это был императорский дворец. Разве он мог говорить так, как ему угодно? Он мог только сдержаться и, стиснув зубы, тихо сказать: — Разве не тобой все это было вызвано?
— Мной? — в глазах Фэн Юй Хэн отразился гнев: — Что только что сказал отец? Дочь не расслышала. Скажите это снова.
— Я сказал, что эта проблема была полностью вызвана тобой! — Фэн Цзинь Юаня все еще хотелось задушить эту дочь до смерти.
Но Фэн Юй Хэн не думала, что это так!
Она сказала серьезным тоном Фэн Цзинь Юаню, четко выделяя голосом каждое слово:
— Слушайте внимательно, Сюань Тянь Е навредил моей матери. Это долг был погашен лишь частично. За каждый день, что он не умер, этот долг не считается погашенным. Кроме того, я хорошо помню помощь, оказанную тирану. Кто сформировал союз, чтобы преследовать собственные интересы? Кто тайно оказывал ему поддержку, кто раз за разом продолжал посылать деньги во дворец Сян? Кто тайно помог божественному отряду лучников из Цянь Чжоу проникнуть в страну? Эти долги, я приду, чтобы разобраться с ними всеми. Не верьте, что сможете обмануть эту дочь только потому, что я молода. Отец, если мы будем играть грязно, то вы не сможете победить меня.
Ноги Фэн Цзинь Юаня задрожали, и он, потеряв равновесие, упал.
Фэн Юй Хэн, однако, смогла вовремя удержать его:
— Так как вы пришли просить прощения, стойте на коленях правильно. Что будет, если вы просто сядете здесь?
Фэн Цзинь Юань быстро снова встал на колени, холодные плиты площади заставили его колени болеть.
— Просто стойте на коленях! — Фэн Юй Хэн отпустила его и тихо сказала: — Вам нужно подготовиться к тому, что мы простоим здесь всю ночь. Ох, не так. Я могу вернуться завтра утром, но вовсе не обязательно, что и вы тоже сможете это сделать. Возможно, вам придется простоять здесь на коленях подольше.
Фэн Цзинь Юань был озадачен:
— Откуда ты знаешь, что ты точно сможешь вернуться завтра утром?
Фэн Юй Хэн хихикнула пару раз:
— Потому что завтра утром вернется Сюань Тянь Мин! Ха, отец, сколько лет прошло с тех пор, как вы опускались на колени? Это позорно, верно? Колени болят, верно? Потерпите немного. Кто сказал вам так грешить?
Ее слова были предельно ясны. Фэн Цзинь Юань был возмущен до предела, но не мог опровергнуть их. Он, наконец, понял. Фэн Юй Хэн знала обо всем, что он совершил. Он думал, что не оставил следов, но все его дела были раскрыты ею. Что он еще мог сказать? Мог ли он это отрицать? Он не верил, что Фэн Юй Хэн поверит в это.
Фэн Цзинь Юань медленно закрыл глаза и больше не разговаривал с Фэн Юй Хэн, но его мысли походили на бушующее море. Это был не первый раз, когда он думал о том, чтобы избавиться от Фэн Юй Хэн, но, в конце концов, он просто пускал все на самотек и использовал других. В то время, когда семья Чэнь и Фэн Чэнь Юй принимали меры, он сам симулировал невежество и не останавливал их.
Но на этот раз Фэн Цзинь Юань очень хотел лично принять меры и избавиться от этой дочери.
Фэн Юй Хэн больше нельзя было держать рядом. Это было чувство, которое постепенно накапливалось внутри него. Но на этот раз пришла решимость!
Военные уже давно покинули дворец и Небесный зал. В нем остался только император. Хотя у него было одеяло, он был немного рассеянным.
Чжан Юань принес новую чашку чая и тихо сказал:
— Ваше величество, наконец, прибыл премьер-министр Фэн. Он стоит на коленях с принцессой округа.
Император холодно фыркнул:
— Приехал только после того, как небо потемнело. Он действительно серьезен.
Чжан Юань следил за сказанным:
— Часы, которые он пропустил, могут быть восполнены на завтра. Ваше величество, не сердитесь и не раньте свое тело.
Император отложил кисть на стол и сделал глоток чая. Затем он бросил беглый взгляд в сторону и спросил Чжан Юаня:
— Скажи, люди этой стороны, могут ли они прийти?
