Услышав, что сказал Фэн Цзинь Юань, Кан И глубоко вздохнула.
Она поняла, что Фэн Юй Хэн ставит пьесу, и она — главный подозреваемый, но произошедшее не было чем-то, к чему она приложила руку.
— Я не знаю, — она покачала головой, глядя на Фэн Юй Хэн: — У Цянь Чжоу также есть специальные солдаты, но мой дворец никогда не тренировал их, — эти слова прояснили ситуацию для Фэн Юй Хэн. — Выйдя замуж за семью Фэн, я стала женой семьи Фэн. Для меня вы, дети, такие же, как и Жу Цзя. Вы все мои дочери. Независимо от того, пошлет ли враг больше людей, А-Хэн, ты должна быть очень осторожна.
Пока Кан И говорила, взгляд Фэн Юй Хэн не отрывался от ее глаз. Они смотрели друг на друга, и Фэн Юй Хэн видела, как сокращаются и расширяются зрачки этой женщины. Это позволило ей определить, что Кан И не имела к этому отношения.
Но возникла новая проблема. Если это не Кан И, то кто? Это был Сюань Тянь Е?
Какое-то время все молчали.
Тупиковая ситуация продолжалась несколько минут, прежде чем основательница, наконец, сумевшая оправиться от вида трупов, сказала:
— А-Хэн, как насчет того, чтобы вернуться в усадьбу? Ты живешь здесь одна, это действительно слишком беспокоит.
Фэн Юй Хэн сморгнула и ответила ясным голосом:
— Спасибо, бабушка. А-Хэн планировала переехать обратно сегодня, но я не знала, что по этому поводу думали отец и другие мои сестры.
Сян Жун, как самая близкая к ней, быстро произнесла:
— Будет хорошо, если вторая сестра вернется. Так мы сможем присматривать друг за другом.
Фэн Цзинь Юань ничего не сказал, но тут решила высказаться Чэнь Юй:
— В усадьбе окружной принцессы есть сотня имперских охранников и много скрытых стражей. Если вторая сестра вернется, им нужно будет переместиться в сторону поместья Фэн, верно? Но если они уйдут, то... что будет с госпожой Яо?
Фэн Юй Хэн улыбнулась и сказала:
— Императорские охранники и скрытые стражи, естественно, останутся здесь, чтобы защитить мать. Что касается меня... — она сделала паузу, а затем посмотрела на Фэн Цзинь Юаня. — Отец должен быть в состоянии обеспечить безопасность своей дочери, живущей в собственном доме, верно?
Разговор уже дошел до этой точки, как Фэн Цзинь Юань мог продолжать молчать? Хотя он совершенно не желал, чтобы Фэн Юй Хэн жила в поместье Фэн, это была его дочь. Независимо от того, насколько ему не нравилась эта идея, он не мог сказать нет. Он мог только беспомощно сказать:
— Тогда просто переезжай!
— Хорошо, — Фэн Юй Хэн кивнула: — Тогда я перееду завтра! Уже поздняя ночь. Все должны вернуться, но вы должны сохранять осторожность. Что если преступник отправится в поместье Фэн, чтобы создавать проблемы после неудачи со мной? Если пострадает невинный человек, это будет ужасно.
Фэн Цзинь Юань обдумал это и тоже пришел к такому же выводу. Быстро уведя всех обратно в усадьбу, он организовал скрытую охрану для защиты дворов.
Когда люди из поместья Фэн ушли, на маленький внутренний двор снова опустилась тишина. Рядом с Фэн Юй Хэн появился Бань Цзоу и спросил:
— Вы действительно вернетесь в усадьбу Фэн?
— Да, — она кивнула, — я не только вернусь, эта новость должна стать известной всем. Просто скажи, что я больше не живу в поместье окружной принцессы.
Ван Чуань немного подумала и произнесла:
— Неужели молодая госпожа беспокоится о том, что вовлекает в это госпожу? Но если все скрытые стражи останутся здесь, молодая госпожа будет в опасности!
— Все в порядке, — она махнула рукой. — Моя безопасность — не проблема. Просто твоих мыслей достаточно. Каждую ночь после того, как я засну, даже если кто-то войдет в мою комнату, не будет нужды в беспокойстве. У меня, естественно, есть свои планы по их решению.
Бань Цзоу почувствовал, как дернулись уголки его губ:
— Какой у вас план? Поднять кнут и кинуться на них?
— Конечно, нет, но то, что именно я сделаю, я вам не скажу. Идите, занимайтесь своими делами! — серьезно сказала Фэн Юй Хэн, потом улыбнулась и побежала в свою комнату. Закрыв дверь, она громко произнесла: — Я иду спать. Просто разойдитесь после того, как уберете двор!
Люди, оставшиеся снаружи, переглянулись. Испытав такую бурю, их молодая госпожа все еще могла заснуть. Она действительно... уравновешенная!
Хуан Цюань некоторое время беспомощно качала головой, а затем вызвала другого скрытого стража, чтобы очистить двор. В комнате же Фэн Юй Хэн тоже была занята. Она вынула из комода одеяла и подушки, а затем засунула их в свое пространство, после чего вошла туда сама и очень быстро прибралась в своей комнате отдыха.
Окинув взглядом плоды своих усилий, Фэн Юй Хэн осталась очень довольна. В будущем лучше ей спать в своем пространстве. Хотя рядом с ней находилось большое количество экспертов, во-первых, когда она вернется в усадьбу Фэн, часть из них останется для защиты Яо Ши. А, во-вторых, просыпаться среди ночи действительно неприятно. Она хотела спать спокойно.
Той ночью Фэн Юй Хэн спала в своем пространстве, пока на следующий день не взошло солнце. Когда она вышла, Хуан Цюань как раз случайно вошла в комнату с водой для умывания. Внезапно увидев Фэн Юй Хэн, сонно стоявшую там, она испугалась.
— Молодая госпожа, почему вы стоите здесь? — спросила она, а потом, снова оглядев ее, ошеломленно продолжила: — Молодая госпожа, что на вас надето?
Фэн Юй Хэн посмотрела вниз. Просто прекрасно, это была ночная рубашка, которую она нашла в своем пространстве.
— Одежда, которая надевается во время сна, — ответила она. — Недавно сшитая.
— Когда ее сделали? — Хуан Цюань подняла брови. — Почему эта слуга ничего не знает об этом?
— Я сделала это за вашими спинами, — очень бесстыдно ответила она.
Хуан Цюань больше не спрашивала. Она уже приобрела некоторый иммунитет к внезапному появлению таких необоснованных вещей, поэтому автоматически рассматривала их как вещи, которые взяты из рукава молодой госпожи. В любом случае она знала, что у ее молодой госпожи имелся в распоряжении мистический рукав, из которого можно было что-то взять и запихнуть обратно. Вполне возможно, что внутрь можно было засунуть даже живого человека.
Хуан Цюань не знала, но Фэн Юй Хэн действительно могла засунуть в рукав человека, да не одного.
После завтрака Ван Чуань увела слуг позаботиться о переезде. Фэн Юй Хэн взяла Хуан Цюань, чтобы выразить почтение основательнице.
