Одна старинная картина стоила основательнице всех ее сбережений, кроме того, они позволили старику оценить стоимость некоторых нефритовых предметов. Только тогда им удалось собрать сто двадцать тысяч таэлей.
Видя, как старик уходит с большой суммой банкнот, основательница искренне хотела с кем-нибудь договориться об ограблении. Деньги, которые она накопила в этой жизни, забрали из-за чертовой картины. Она не могла с этим смириться! Совершенно не могла!
Кто знает, о чем она думала, когда начала злиться на Фэн Юй Хэн, глядя прямо на нее. Про себя она рычала, как дикий зверь, и бесконечно проклинала ее. Как она могла не знать? Хотя магазины принадлежали Яо Ши, ими управляла Фэн Юй Хэн. Если бы она сказала хоть слово, эти сто двадцать тысяч можно было бы списать.
К сожалению, Фэн Юй Хэн уже высказалась; однако произнесла совершенно противоположное. Если бы она не заговорила, возможно, семья Фэн продолжала бы отказываться и отрицать это, но после ее слов, у кого все еще было мужество возражать?
Ты женишься на этой чертовой новой жене, но все еще ходишь просить денег у своей бывшей? У тебя есть стыд?
Фэн Юй Хэн наблюдала, как основательница продолжала смотреть на нее и не могла не сказать:
— Бабушка, не расстраивайтесь. Мать, естественно, должна оказать небольшую помощь сыну, заключающему такой великий союз. Это и есть любовь между матерью и ребенком.
Основательница сердито фыркнула, она больше не желала находится в этой комнате. С поддержкой бабушки Чжао она встала и произнесла:
— Мы возвращаемся!
Бабушка Чжао быстро помогла ей вернуться во двор Изящного Спокойствия, оставив позади комнату, полную наложниц и молодых госпож.
Глядя на комнату, полную золота и нефритовой мебели, лица оставшихся в ней людей стали немного уродливыми. Даже Чэнь Юй была недовольна. Так основательница обычно и вела себя. Получив некоторые преимущества, она продолжит желать их. Когда она получила титул благородной госпожи, остальные молодые госпожи практически не выразили себя, но она прислала ей большое количество приятных вещей и денег; однако сегодня эта старуха продолжила просить еще! Она действительно была волком, который никогда не насытится.
Хань Ши, однако, оглядывая комнату, полную драгоценных вещей, была еще более недовольной. Она думала о том, как ее баловали когда-то; однако Фэн Цзинь Юань никогда не давал ей ничего хорошего. Ее комната выглядела очень потертой.
Каждый уходил из этой комнаты со своими мыслями. На обратном пути в павильон Единого Благоденствия Хуан Цюань больше не могла сдерживать смех:
— Молодая госпожа, это действительно было интересно. Вы видели лицо старейшей госпожи Фэн? Она была так зла, что вся побагровела.
Фэн Юй Хэн пожала плечами:
— Это действительно первый раз, когда я видела такого бессовестного человека. Сверху донизу, они действительно выкроены из одной ткани.
— Ну, разумеется, — сказала Хуан Цюань. — Я слышала, что вещи, которые посылаются старейшей госпоже Фэн, идут только в кладовую и никогда оттуда не достаются. На этот раз ей пришлось заплатить самой. Возможно, она даже заболеет на какое-то время. Но юная госпожа прекрасно все продумала. Просто кто-то упомянул, что старшей принцессе Цянь Чжоу понравились картины Фань Чжун Тяня, и премьер-министр Фэн действительно пошел и купил ее. Я действительно не знаю, как он стал премьер-министром с таким мозгом. Я слышала, что он занял первое место, когда сдавал имперский экзамен. Это просто какое-то чудо.
Фэн Юй Хэн криво улыбнулась:
— Я слышала, что Фэн Цзинь Юань не столь небрежен при дворе. Включая в себя и то спасение от катастрофы на севере. Если бы он не сделал все так хорошо и красиво, император не похвалил бы его. Если бы он еще не был на уровне стандартного чиновника первого ранга, то, возможно, его повышение было бы не за горами. Это доказывает, что его мозг более-менее в порядке. Но при решении вопросов, касающихся его внутренних дворов, он определенно страдает от недостатка серого вещества. Когда дело доходит до заговоров и интриг, мужчины определенно ни на что не годятся. Добавь к этому тот факт, что за последние несколько лет не было достойной главной жены, которая бы заботилась о семье, и то, что у него такая жадная мать. Было бы странно, если бы он не впал в замешательство.
Когда Фэн Цзинь Юань вернулся в усадьбу той ночью, Хэ Чжун немедленно привел его во двор Изящного Спокойствия. Попутно домоправитель примерно объяснил, что произошло в течение дня, и Фэн Цзинь Юань почувствовал, как у него опухла голова.
Он никогда не управлял финансами поместья, поэтому у него никогда не было точного представления о том, как тратить деньги. Кроме того в последнее время действительно происходило слишком много вещей. В конце концов, он не знал, сколько именно денег ему пришлось потратить. Откуда он мог знать, что он на самом деле не может себе это позволить!
Войдя во двор Изящного Спокойствия, он мог сказать, что атмосфера просто никакая. Хотя все слуги кланялись ему, — он не знал, был ли это психологический эффект или что-то в этом роде — но казалось, что слуги и бабушки смотрят на него с презрением. Вспомнив, что он потерял лицо из-за того, что Чудесная Сокровищница принадлежала Яо Ши, Фэн Цзинь Юань стиснул зубы. Наполненный гневом он был готов посетить павильон Единого Благоденствия позже, чтобы устроить сцену.
Основательница приняла его в своей спальне. Потратив много денег, она уже заболела и находилась в кровати. На ее голове лежало теплое полотенце, она, не переставая, хныкала.
Фэн Цзинь Юань поспешил подойти к основательнице. Но прежде чем успел что-то сказать, он услышал громкий, во всю силу легких, крик:
— Непочтительный сын! На колени!
Он потрясенно взглянул на бабушку Чжао, которая стояла в стороне. Чувствуя, что это позорно, он не стал становиться на колени.
Основательница сердито хлопнула по кровати, плача и крича:
— Жена даже не вошла в усадьбу, а ты уже отбросил свою мать в сторону. Моя жизнь такая несчастная! Такая благородная госпожа первого ранга, как я, была фактически оставлена моим собственным сыном. Бабушка Чжао! Завтра я пойду и паду на колени у ворот дворца. Я должна заявить о своей правоте императору! Нет! Не завтра, я пойду сейчас!
