Основательница запаниковала. Kаждый раз, когда приходил императорский указ, результат был похож на землетрясение. Что произойдет на этот раз?
— Не стоит слишком беспокоиться, — бабушка Чжао видела, как основательница пыталась заставить себя сесть в постели. Она быстро уложила ее обратно в кровать, — врач сказал, что если вы встанете с постели слишком рано, то восстановление будет медленнее. Bы должны слушаться доктора!
Основательница ахнула от боли. Бабушке Чжао незачем было укладывать ее обратно. Она сама не могла даже приподняться толком. Она только и могла что паниковать:
— Быстро пойди, посмотри, что за императорский указ! Я не могу лично выйти и получить его. Если император узнает, то это будет преступлением!
— Мастер привел молодых госпож и наложниц в передний двор, чтобы получить его. Он также рассказал евнуху, который принес указ, о вашей ситуации. Этот евнух оказался очень разумным и сказал, что все в порядке. Он посоветовал старейшей госпоже позаботиться о правильном выздоровлении. Император не скажет, что это преступление.
Основательница, наконец, успокоилась и перестала копошиться на кровати. Она просто стала молча лежать и ждать новостей.
Примерно через час Фэн Цзинь Юань привел Цзинь Чжэнь, Хань Ши, Aнь Ши и Яо Ши во внутренний двор Изящного Спокойствия.
Поскольку она должна была получить императорский указ, Яо Ши, наконец, смогла покинуть павильон Единого Благоденствия. Как только основательница увидела ее, у нее из глаз потекли слезы, она как будто увидела близкого родственника.
Увидев это зрелище, Яо Ши тоже несколько раз всхлипнула. Она слышала, что основательница была недовольна Фэн Цзинь Юанем из-за А-Хэн. Она также слышала, что та лежала в постели и плакала о том, что А-Хэн умерла слишком рано. Хотя, возможно, это было из-за боли, которая заставила ее скучать по Фэн Юй Хэн, но на обратном пути в столицу она лично слышала, как основательница говорила после встречи с Бу Цуном: "Чужаки ласковы и преданны, а как насчет тебя?"
Она сделала шаг вперед и вытащила стопку медицинских пластырей из рукава:
— Это было найдено в медицинском хранилище А-Хэн. Это все, что осталось. Это те самые пластыри, которые А-Хэн давала вам в прошлом. Cвекровь, используйте их сейчас. В любом случае они могут подействовать на некоторое время, и, надеюсь, ускорят восстановление.
Увидев эти медицинские пластыри, основательница была счастливее, чем если бы увидела деньги — так ее глаза загорелись. Она быстро забрала их, а затем сказала со слезами на глазах:
— Tебе было хорошо в павильоне Единого Благоденствия? Поместье плохо с тобой обращалось? Теперь, когда я больна и не могу встать, там могут быть люди, которые готовы запугивать тебя, — она говорила, уставившись на Хань Ши.
Этот пристальный взгляд заставил Хань Ши почувствовать себя обиженной:
— Свекровь! Эта наложница хочет пойти в павильон Единого Благоденствия, но проблема в том, могу ли я войти? Не надо сваливать все проблемы на меня!
— Разве я не говорила, что больше не хочу видеть эту никчемную женщину? — основательница посмотрела на Фэн Цзинь Юаня. — Зачем ты привел ее сюда снова?
С недавних пор Фэн Цзинь Юань тоже начал ненавидеть Хань Ши. У этой женщины раньше была приятная внешность, но по какой-то причине она внезапно изменилась. Кроме того, она становилась настоящим бельмом на глазу. Однако сегодня Хань Ши должна была прийти.
Он собирался дать основательнице объяснение, но затем услышал, как та сказала, держа руку Яо Ши:
— Ты послал людей продолжить поиски А-Хэн? У меня такое чувство, что она не умерла. Такая прилежная девочка, как она могла умереть в огне?
Это единственное, что Фэн Цзинь Юань ненавидел слышать больше всего. Он тут же откашлялся и перебил основательницу:
— Мать, из дворца пришел императорский указ.
Основательница ошеломленно замерла и, наконец, вспомнила об императорском указе. Это все еще было важнее расспросов о Фэн Юй Хэн. Поэтому она быстро сменила тему:
— Для кого был императорский указ? О чем там говорится?
— Он для всей усадьбы Фэн. Не только для поместья Фэн, возможно, все семьи чиновников четвертого ранга и выше получили один и тот же указ.
— Что за указ? — основательница немного заволновалась.
Только тогда Фэн Цзинь Юань сказал:
— Император даровал титул, это новая окружная принцесса Цзи Ан второго ранга. Мало того, что она получила титул, у нее также есть надел. Я слышал, что эта окружная принцесса Цзи Ан представлена к этому титулу совсем недавно. Император издал указ, гласящий, что во дворце будет проведен банкет, чтобы помочь ей справиться с недавно пережитым страхом. К участию приглашаются все чиновники столицы и их семьи старше четвертого ранга. Дата назначена на десятый день текущего месяца.
— Десятый... — основательница посчитала даты на пальцах. — Это разве не послезавтра?
Фэн Цзинь Юань кивнул:
— Время поджимает. Указ для нашей усадьбы, помимо того, что пригласили этого сына, также приглашены и все молодые госпожи поместья.
Хань Ши прикрыла рот и слегка улыбнулась:
— Смысл слов императора в том, что четвертая молодая госпожа должна войти во дворец! — она сильно выделила голосом слово "должна", это заставило основательницу снова почувствовать всплеск гнева.
Но как бы она ни была зла, она ничего не могла сделать. Фэн Цзинь Юань не стал бы перечить императорскому указу. Он сказал, что приглашены все молодые госпожи поместья, значит, все они, определенно, там будут.
Основательница глубоко вздохнула и закрыла глаза, беспомощно проговорив:
— Тогда пошлите кого-нибудь, чтобы вернуть ее.
Улыбка расцвела на лице Хань Ши:
— Свекровь, не должны ли портные подготовить одежду для четвертой молодой госпожи? Теперь, когда наступает зима, прошлогодняя одежда больше не подходит ей, она все еще растет.
Как могла основательница не понимать этого, но готовить одежду она не хотела. Старуха просто чувствовала, что Фэн Фэнь Дай делала отвратительные вещи. Поэтому она яростно сказала:
— Ты же знаешь, что наступает зима! Как можно завершить зимнюю одежду всего за один день? Ты хочешь, чтобы она носила одежду, которая готова только наполовину, когда она войдет во дворец?
— Тогда их нужно купить в магазине готовой одежды! — уставилась Хань Ши в ответ.
Основательница кивнула:
— Ох, здесь много магазинов готовой одежды. Пусть слуги пойдут и купят ее. Что касается цены, в любом случае ты платишь за это сама, поэтому можешь купить все, что хочешь.
Хань Ши сердито дернула Фэн Цзинь Юаня за рукав и закричала:
— Муж! Четвертая молодая госпожа — ваша собственная дочь! Хоть она и дочь наложницы, но теперь, когда усадьба... Дорогой муж, не слишком ли свекровь свирепа?
Фэн Цзинь Юань не чувствовал, что основательница запугивает других. Если бы не императорский указ, объявляющий, что все молодые госпожи должны присутствовать, независимо от того, что он сказал, он не хотел бы возвращать Фэн Фэнь Дай.
Стоя в стороне Цзинь Чжэнь могла видеть, о чем думает Фэн Цзинь Юань, поэтому посоветовала Хань Ши:
— Старшая сестра, больше не беспокой мужа. В любом случае это просто одежда. Ты в поместье так долго, не может быть, что ты не в состоянии заплатить за нее, верно?
— Что ты понимаешь? Служанка, когда это ты успела получить шанс заговорить? — нужно было сказать, что человеком, которого Хань Ши ненавидела больше всего в поместье, кроме Фэн Юй Хэн, была Цзинь Чжэнь. Изначально она была любимицей Фэн Цзинь Юаня, но с тех пор, как появилась Цзинь Чжэнь, тот даже не посещал ее двор. Все потому, что эта шлюха украла всю любовь, которая предназначалась ей. Хань Ши посмотрела на Цзинь Чжэнь так, что казалось, еще чуть-чуть и из ее глаз польется огонь. Она не могла не проклясть ее: — Низшее существо!
— Ты... — обида появилась на лице Цзинь Чжэнь. Используя плечо Фэн Цзинь Юаня для поддержки, она начала плакать.
Основательница указала на Хань Ши:
— Убирайся отсюда! В будущем тебе не разрешается делать ни одного шага во двор Изящного Спокойствия! Проваливай!
Как Хань Ши могла просто так уйти? Она сделала все возможное, чтобы произнести:
— Четвертая молодая госпожа вернется. Свекровь, несмотря ни на что, нужно добавить еще кое-что в комнату четвертой юной госпожи.
Фэн Цзинь Юань посмотрел на нее и сказал:
— Проваливай! — после того, как он проговорил это, его личный слуга вышел вперед и вытащил Хань Ши за воротник.
У Хань Ши не было сил бороться с этим слугой. Через некоторое время ее вытащили наружу. Ее крики и вопли слышались все дальше и дальше. Основательница, наконец, почувствовала облегчение. Снова взглянув на Цзинь Чжэнь, она не могла не утешить ее:
— Не плачь. Эта Хань Ши мне напомнила: пришла зима, а твоя одежда еще не готова. Бабушка Чжао, подготовь ее завтра!
— Эта старая слуга запомнила, — старушка повиновалась и добавила: — Но не хватает времени, чтобы сшить одежду для молодых госпож для посещения дворца. Императорский указ пришел слишком внезапно.
— У Чэнь Юй много одежды, так что нет необходимости шить что-то новое, — сказал Фэн Цзинь Юань: — Для Сян Жун и Фэнь Дай придется выйти и посмотреть, что из готового есть в магазинах!
— Эта наложница уже подготовила зимнюю одежду для третьей молодой госпожи, так что все будет хорошо, — быстро заговорила Ань Ши.
— Тогда давай так и сделаем! — основательница завершила встречу: — Вы можете вернуться к себе и подготовиться. Пройдитесь по правилам еще немного, чтобы не потерять лицо во дворце. А теперь уходите. Я собираюсь отдохнуть.
Она просто хотела прогнать всех, чтобы поскорее применить медицинские пластыри, которые принесла Яо Ши.
Как Яо Ши могла не понять ее мысли? Взяв инициативу на себя, она поклонилась:
— Эта наложница уйдет первой, — как будто эти медицинские пластыри были найдены в медицинском хранилище! Их просто принес Бань Цзоу от Фэн Юй Хэн. Они пришли вместе с посланием: основательница не должна пасть, она может, по крайней мере, говорить за вторую молодую госпожу. Эти медицинские пластыри также позволяли Яо Ши чувствовать себя непринужденно. Это, по крайней мере, сказало ей, что А-Хэн действительно была в порядке.
Основательница посмотрела на Яо Ши с благодарностью и легко сказала:
— Тогда иди!
Фэн Цзинь Юаню нечего было добавить:
— Тогда мама, наслаждайтесь отдыхом, — он повернулся и вывел наложниц.
Увидев, как все уходят, основательница быстро махнула бабушке Чжао:
— Быстро, быстро! Вскипяти воду и протри мне спину. Я хочу наложить медицинские пластыри!
Бабушка Чжао рассмеялась и сказала:
— Когда наложница-мать принесла медицинские пластыри, эта старая слуга уже отдала приказ. Сейчас вода почти полностью закипела.
Основательница улыбнулась и коротко вздохнула:
— Если бы А-Хэн была еще жива, как это было бы здорово.
Бабушка Чжао тоже вздохнула вместе с ней:
— Если бы вторая молодая госпожа была еще жива, то как болезнь старейшей госпожи могла стать настолько серьезной?
— Если бы А-Хэн была еще жива, как я могла потянуть спину! — поправила ее основательница.
— Да, да, — быстро согласилась с ней бабушка Чжао, — это все из-за Хань Ши. Она действительно не понимает правил.
— Если говорить о лучшей, то это Яо Ши. Она настоящая дочь влиятельной семьи. Когда она стояла во главе семьи, насколько процветающей была семья Фэн! Даже карьера Цзинь Юаня неуклонно развивалась. К сожалению... — тяжело вздохнула она, — сейчас путь Цзинь Юаня ведет в никуда. У него за спиной толпа наложниц, но нет главной жены. Какая потеря!
Бабушка Чжао начала усиленно размышлять. Смысл слов старейшей госпожи…
— Когда дворцовый банкет завершится, семье Фэн пора будет выдвинуть новую главную жену, — конечно, основательница пошла по этому пути. — Похоже, что после нескольких лет в тени у семьи Яо не было никаких проблем. Разве Цзы Жуй не поехал учиться в академию Юнь Лу? Он даже стал учеником директора. Если подумать об этом, то, что наше поместье восстановит Яо Ши в качестве главной жены — это то, что должно произойти.
Бабушка Чжао кивнула:
— Действительно, нал... госпожа — лучший выбор.
Рано утром следующего дня Фэн Фэнь Дай вернулась в поместье. Фэн Цзинь Юань лично послал за ней.
Хань Ши ждала у ворот. Другим людям в усадьбе было любопытно, поэтому они тоже собрались у ворот. Кроме Яо Ши, которая все еще оставалась в павильоне Единого Благоденствия, вышла даже Чэнь Юй.
Чуть позже перед воротами семьи Фэн остановился экипаж.
Служанка сошла на землю, поставила табуретку и подняла занавеску. Из кареты медленно вышла девушка в простой одежде. Она выглядела худой и слабой, а ее лицо было загоревшим.
Хань Ши бросилась вперед, крича:
— Моя дорогая Фэнь Дай! Ты так похудела!
