Всего несколькими словами ему удалось объяснить действия Цин Лэ пожаром.
Фэн Юй Хэн чувствовала, что это было невероятно смешно, и не могла не посмотреть на Сюань Тянь Мина. Она увидела, как он откинулся на спинку кресла с чашей вина в руке, другой теребя кнут, и сказал:
— Тот, кто начал эту проблему, должен быть тем, кто ее исправит. Следуя этим мыслям, раз сильный пожар стал корнем ее проблем, тогда столь же сильный пожар должен вылечить ее. Раз так, этот принц возьмет на себя некоторую ответственность. Лорд Дин Ань, скажите мне, где вы сейчас живете, и этот принц, Мин'эр, пойдет и разожжет еще один пожар, чтобы вылечить княжну Цин Лэ.
— Нет! Не надо! — искренне воскликнул лорд Дин Ань. Какими людьми была семья Сюань? Что отец, что его сыновья были совершенно неразумными. Особенно младший сын. Все зависело от его настроения. Основным его принципом было "наслаждение". Теперь же он захотел поиграть в лечение болезни Цин Лэ!
Лорд Дин Ань почти начал ругаться, но он действительно не смел. Он мог только смотреть на Сюань Тянь Мина и непрерывно просить этого не делать.
Фэн Юй Хэн показала Сюань Тянь Мину большие пальцы и мысленно произнесла: — "Молодец".
Император видел эту сцену, а также, ведя себя как хороший человек, посоветовал своему сыну:
— Забудь об этом, завтра мы пошлем императорского доктора к Цин Лэ. У них осталась только одна резиденция в пригороде столицы. Мы думаем, они не готовы использовать ее для лечения болезни своей дочери.
Все в зале начали смеяться, наблюдая, как отец-император и его сын вмешиваются в дела лорда Дин Ань. Единственные слова, которые приходили им в голову были: заслужено ими по праву!
Ах да, были не только эти отец с сыном. Была еще и невестка.
Никто никогда не думал, что у всегда серьезного премьер-министра Фэн Цзинь Юаня на самом деле будет такая интересная дочь.
Лорд Дин Ань не мог ни плакать, ни смеяться. Если бы он согласился со словами императора, то это значило бы: "Я не хочу расставаться с резиденцией, чтобы вылечить мою дочь", если же нет, то "Я хочу использовать свою резиденцию в пригороде столицы, чтобы вылечить дочь. Ваше высочество девятый принц, пожалуйста, сожгите ее". Неважно было, согласится он с ними или нет, он потеряет лицо.
Лорд Дин Ань пребывал в затруднительном положении, все это заставляло его сердце болеть. Про себя он бесконечно проклинал Цин Лэ. Его дочь никогда не позволяла ему жить спокойно. Особенно после того, как она каким-то образом влюбилась в Сюань Тянь Мина. После этого она не приносила ничего, кроме проблем, которые не могли решить даже небеса.
Но в этот раз Фэн Чэнь Юй тоже спустили с небес на землю, и лорд Дин Ань вдруг почувствовал, что все не так уж плохо. Пусть Цин Лэ не один раз потеряла лицо, но дочь семьи Фэн от первой жены была словно сокровище, хранившееся за семью замками. Теперь, когда она действительно сделала это... Он посмотрел на Фэн Цзинь Юаня и почувствовал, что ни один из них не был хуже другого.
— Лорд Дин Ань! — императрица, наконец, немного пришла в себя и заговорила: — Эта в течение многих лет управляла шестью дворцами и заставила людей открыто и тайно презирать меня. Хотя я не знаю, когда я оскорбила дворец Дин Ань, но это, должно быть, случилось по недосмотру. Иначе зачем княжне мстить сегодня? Императорский лорд Дин Ань, — говоря это она сделала все возможное, чтобы удержать себя в руках, — независимо от того, когда эта нанесла вам оскорбление, Цин Лэ уже отомстила сегодня за весь дворец Дин Ань. Эта больше всего боится кошек и надеется, что императорский лорд простит ее после сегодняшнего дня.
Лорд Дин Ань был так напуган, что стал бить земные поклоны, не смея подняться. Он бесконечно повторял:
— Этот не смеет! Этот человек не смеет!
— Эта видела, что вы действительно смеете! — рассердилась императрица.
За многие годы было очень мало людей, которые видели, чтобы императрица Да Шунь действительно сердилась. Хотя эта императрица и была таковой, она, в основном, сопровождала императора на официальных мероприятиях и выступала в качестве номинальной главы. Да Шунь нужна была императрица. У гарема есть хозяйка, дворы могут пребывать в стабильности, а граждане — спокойно заниматься своими делами. Поэтому императрица была просто императрицей. Она обладала статусом и соответствующей силой, но знала, что император не любил ее одну. Она была очень сообразительной. Не в состоянии достичь сердца императора, она вместо этого сформировала с ним отношения сотрудничества. Это было главной причиной того, что она смогла оставаться на своем месте.
Императрица очень редко сердилась и обычно не позволяла эмоциям выходить из-под контроля. Когда она говорила с императором, она также оставалась спокойной.
Однако сегодня эта царственная особа пришла в ярость! Она была действительно в ярости!
— Эта боится кошек. Это то, что знают все. Если дворец Дин Ань чувствует, что эта сидела на этом месте слишком удобно, и хотел спровоцировать меня, то вы этого добились, — после того как она закончила говорить, мать всей Поднебесной, императрица, внезапно покинула двор Хрустального сада с помощью Мо Бу Фана, оставив императора и всех остальных.
Лорд Дин Ань опустился на колени, его сердце обратилось в пепел. Он знал, что это был конец дворца Дин Ань.
Конечно же, после ухода супруги император решил, что имеет моральное право отомстить:
— Евнух! Засвидетельствуй наш приказ. Касаемо позиции лорда Дин Ань: он ничего не сделал для страны. Он не помогал гражданам, его дочь была нечестной и навредила императрице. С этого дня он больше не императорский лорд, он — простолюдин.
На этих словах все закончилось.
У Фэн Юй Хэн дернулись уголки губ, но улыбаться она не могла.
Это и была власть императора. Несколько слов могут даровать милость, а могут и отправить вас в ад.
В конце концов, она не была той, кто жил при феодальных династиях. Такая давящая сила произвела на нее сильное впечатление.
Она подняла голову и посмотрела на императора на сцене. Всего несколькими словами этот человек может контролировать все жизни в Да Шунь. Не было никого, кто мог бы убежать от этой силы или восстать против нее.
В ее сердце поднялась легкая волна паники. Отвернувшись, она прижала руки к груди. Она чувствовала, как откуда-то две пары глаз сверлили ее взглядом.
