Все глубоко вдохнули и долгое время не выдыхали. Только чуть не задохнувшись, зрители снова выдохнули. И даже боги не смогли бы сказать, кто первым начал аплодировать!
Некоторое время спустя аплодисменты стали громовыми. Даже сам император не мог перестать довольно щебетать: "Хорошо! Хорошо! Хорошо!" Его слова похвалы напоминали те же слова императорской наложницы Юнь, заставляя Фэн Юй Хэн ощущать себя принятой.
Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на Сюань Тянь Мина. И увидела, как этот человек поднял кверху большой палец. Она немного гордилась тем, что ее похвалил мужчина, который ей нравился. Радостное чувство, которое нельзя было так просто выразить словами.
Несмотря на то что она восстановила некоторые из своих способностей цигун, это, конечно, не касалось обычной стрельбы стрелами на сотню шагов. Она могла только использовать то, чему научилась у разных инструкторов в прошлой жизни. Хотя это считалось трюком, он был довольно неплох для того, чтобы прийти и выставить его на всеобщее обозрение.
Присутствующие императорские гвардейцы уже подбежали к мишени и просто принесли ее императору:
— Ваше величество, пожалуйста, посмотрите. Молодая госпожа Фэн выстрелила, находясь в сотне шагов от цели, и попала точно в центр.
На лице императора очень редко показывалась улыбка, но сегодня ее причиной была Фэн Юй Хэн. Он довольно кивнул и помахал Фэн Юй Хэн рукой, подзывая ее:
— Девушка, иди сюда.
Фэн Юй Хэн быстро подошла и опустилась на колени:
— Эта скромная девушка, Фэн Юй Хэн, приветствует ваше величество.
Император так улыбался, что почти не мог закрыть рот. Лично выйдя вперед, он помог ей подняться, затем некоторое время рассматривал ее, прежде чем сказать:
— Для чего ты говоришь "эта скромная девушка"? Ты невестка, которую мы выбрали для Мин'эра. Хотя ты еще не замужем, рано или поздно мы станем семьей. Мы слышали, что ты начала называть императорскую наложницу Юнь, императорской наложницей-матерью, а Хуа'эра — седьмым братом. Поэтому нас ты должна называть отцом-императором!
Все, кто пришел сегодня, почувствовали, что их мозги перегружены. Количество информации зашкаливало, а на установку новых жестких дисков у них не было времени! Когда это к императору Да Шунь стало возможным так легко приблизиться? Разве он не был вспыльчив? Разве не был подвержен перепадам настроения? Разве не был он беспощадным и бесчувственным? Почему в эту ночь он совершенно другой?
Конечно, больше всего этому завидовала Бу Ни Шан! Они обе были невестками, которые еще не вступили в брак, но император позволил Фэн Юй Хэн называть его отцом-императором, даже не взглянув на нее. Она искоса посмотрела на четвертого принца, ее пристальный взгляд спрашивал: "Что это значит?"
Четвертый принц, естественно, не мог разрешить ее сомнения. Он был его сыном, и даже он не мог его понять, не говоря уже о Бу Ни Шан. Но император всегда отдавал предпочтение девятому принцу. Когда это девятый принц не получал того, чего ему хотелось? С детства и до сей поры он мог делать абсолютно все. Он убил предыдущую драгоценную императорскую наложницу, хлестнув кнутом, но отец-император даже не отругал его. Снова подумав обо всех этих прецедентах, он не чувствовал, что происходящее сейчас вообще было странно.
Что касается Фэн Юй Хэн, она все еще улыбалась, смотря на императора, и казалась довольно разумной. Как если бы она являлась совершенно другим человеком, отличным от той себя, которая была настолько доблестной, соревнуясь в стрельбе из лука. В этот момент она выглядела всего лишь двенадцатилетней девочкой. Услышав признание старших, она улыбалась счастливой, застенчивой и немного гордой улыбкой.
Фэн Юй Хэн вновь преклонила колени и сказала:
— Невестка благодарит отца-императора за его великую доброту.
На этих словах из толпы выскользнул какой-то человек. Это был премьер-министр Фэн Цзинь Юань.
Его дочь получила столь великую милость. Как ее отцу (раз уж он присутствовал), для него было логично подойти и поблагодарить за эту честь вместе с ней. Поэтому он быстро опустился на колени и склонил голову:
— Этот чиновник благодарит императора за доброту.
Император кивнул, но, посмотрев на Фэн Цзинь Юаня, спросил:
— Насколько мы помним, внучка старика Яо была дочерью семьи Фэн от первой жены, не так ли? Во время дворцовых банкетов прошлых лет дочь семьи Фэн от первой жены так ни разу и не пришла. Изначально мы думали, что министр Фэн считал подобные вещи ниже своего достоинства. Однако сейчас, похоже, мы неправильно поняли министра Фэн. Такую хорошую дочь действительно стоит прятать от людских глаз, иначе, увидев ее, они нагрянут к Мин'эру, что подраться из-за нее.
Эти слова заставили лицо Фэн Цзинь Юаня сделаться сначала ярко-красным, а затем пепельно-белым.
Он действительно не понимал, что имел в виду император. Дело трехлетней давности, когда двор явно перестал жаловать семью Яо. В ту же ночь он ясно изложил свою позицию, и император был вполне счастлив. Теперь, однако, казалось, что он совершенно забыл о том, что произошло три года назад. Как он мог... лгать так нагло?
Фэн Цзинь Юань был не единственным, кто сходил с ума. Стоя за Цин Лэ, Фэн Чэнь Юй все больше и больше теряла над собой контроль. Дочь первой жены, эти три слова были самой настоящей пощечиной! Она, дочь первой жены, вынуждена затемнить лицо и притвориться служанкой, чтобы попасть на этот банкет. Фэн Юй Хэн была дочерью наложницы, но все помнили, что именно она — настоящая дочь первой жены в поместье Фэн. Тогда кто она, Чэнь Юй?
Переполненная ненавистью, она стиснула зубы и спросила Цин Лэ:
— То, что мы приготовили, действительно сработает?
Цин Лэ тоже ненавидела Фэн Юй Хэн. Особенно после того, как она увидела всех остальных девушек с длинными шелковистыми волосами. Тогда она возненавидела ее еще больше. Поэтому она скрежетнула зубами и ответила Чэнь Юй:
— Это должно сработать.
Император долго ждал, но так и не услышал ответа Фэн Цзинь Юаня. Он, не выдержав, усмехнулся и сказал императрице:
— Принесите шпильку Феникса и возложите ее на голову нашей невестки. Память министра Фэн так плоха, он не может вспомнить, кто дочь его собственной семьи от первой жены. Мы не можем быть такими и забывать, кто наша собственная невестка.
Эти слова заставили Фэн Цзинь Юаня покрыться холодным потом. Правитель всегда был человеком вспыльчивым. Он действительно боялся, что этот великий император расстроится и казнит его. Как говорится, император похож на тигра, и этот тигр довольно капризен.
