Чэнь Юй той ночью ужинала за пределами поместья.
Письмо оказалось приглашением в отдельную комнату на втором этаже ресторана Мин Юэ в столице. Однако в нем не был указан отправитель.
И Юэ только сказала Чэнь Юй, что письмо отдал ей один из слуг, которые охраняли ворота в поместье. Его принес ребенок. После того как письмо было доставлено в поместье Фэн, он сразу же убежал.
И Юэ не одобряла выход Чэнь Юй в это время. В конце концов было уже поздно. Более того, неизвестно, с кем они встретятся. Что если это какая-то ловушка? Тогда им лучше не искать неприятностей.
Но Чэнь Юй была непреклонна. По какой-то причине она была уверена, что письмо пришло от союзника; кроме того, этот союзник внесет некоторые изменения в ее жизнь.
И Юэ ничего не могла сделать. У нее не оставалось выбора, кроме как сопровождать Чэнь Юй. Карета с ними подъехала к ресторану Мин Юэ. Когда они прибыли на второй этаж, там уже стоял официант, который, увидев их, быстро подошел и спросил:
— Вы молодая госпожа по фамилии Фэн?
Фэн Чэнь Юй прежде чем покинуть поместье использовала вуаль, чтобы прикрыть лицо. Услышав вопрос официанта, она кивнула и последовала за ним в отдельную комнату.
Когда она вошла, там уже кто-то сидел и пил чай. Это была худая девушка в обычной одежде и бамбуковой шляпе.
Она приказала И Юэ остаться снаружи и зашла в комнату одна. Войдя, она услышала, как эта девушка сказала:
— У старшей молодой госпожи Фэн действительно есть мужество, чтобы прийти на назначенную встречу.
Услышав эти слова, Чэнь Юй сразу поняла, кто перед ней. Она поприветствовала ее:
— Так это была княжна Цин Лэ.
Другая девушка отставила чашку и слегка кивнула, сказав Чэнь Юй:
— Садитесь.
Только тогда Чэнь Юй села напротив нее и сняла вуаль, закрывающую лицо. Затем она сказала Цин Лэ:
— Здесь только мы, почему вы не снимаете бамбуковую шляпу?
Цин Лэ, слегка вздрогнув, сжала кулаки, а потом процедила сквозь стиснутые зубы:
— Я не могу ее снять. Боюсь, что в этой жизни я никогда больше не смогу ее снять.
Чэнь Юй ошеломленно застыла, а потом вспомнила, что дворец этой семьи сожгли:
— Ваше лицо обожжено? — сразу после того, как она спросила об этом, она почувствовала, что что-то не так. Цин Лэ была в шляпе, но ее лицо скрывал невероятно тонкий шелк. Сидя напротив нее, она могла ясно видеть, что внешность Цин Лэ такая же, как и раньше. Чэнь Юй поняла, что что-то не так, и быстро задала другой вопрос: — Что именно произошло?
Цин Лэ стиснула зубы и злобно сказала:
— Спасибо твоей второй сестре, мои волосы были полностью сожжены! — когда она сказала это, то внезапно сняла с головы бамбуковую шляпу.
Чэнь Юй была шокирована. Оказалось, что бамбуковая шляпа скрывала полностью лысую голову Цин Лэ. На ее голове, когда-то покрытой блестящими волосами, теперь не осталось ни единой пряди. Теперь вместо волос на ней были шрамы, некоторые из них с твердой корочкой, а некоторые с пятнами крови. Это было действительно слишком отвратительно.
Чэнь Юй затошнило, она еле сдержалась.
— К этому нужно просто привыкнуть, — резко ответила Цин Лэ. — Когда я впервые увидела, что случилось с моей головой, то чуть ее не отрезала. Вы знали? Мои волосы больше никогда не вырастут. Мой королевский отец приводил много врачей, но все они сказали, что они никогда не вырастут снова.
Глаза Цин Лэ начали краснеть. Для девушки, обожженной до такой степени, не оставалось никакой надежды в этой жизни.
Но изначально-то она была княжной! Хотя ее отец — бессильный лорд, ее происхождение все еще более благородно, чем у других девушек, но сейчас она пала до такой степени...
— Это все из-за Фэн Юй Хэн. Я непременно должна убить ее!
Фэн Чэнь Юй была очень умной. Она знала, что Цин Лэ не позвала бы ее, чтобы просто пожаловаться. Отношения этих двоих не были настолько хорошими, чтобы обсуждать что-нибудь приятное. Если бы другая сторона хотела пожаловаться, ее бы не искали. А значит, Цин Лэ хотела обсудить союз с врагом своего врага и скинуть Фэн Юй Хэн вниз с ее сиятельной позиции.
Чэнь Юй знала, что услышав о секрете другой стороны, она должна будет раскрыть свой собственный. Только так их товарищество могло перейти на следующий уровень.
Поэтому она налила себе чашку чая, но не стала пить его. Вместо этого она окунула в жидкость носовой платок. После того как ткань намокла, она начала стирать свои брови прямо перед Цин Лэ. Через некоторое время обе ее брови полностью исчезли, остался только чистый высокий лоб без единого волоска.
Цин Лэ поразилась. Лицо Фэн Чэнь Юй всегда было чем-то, что заставляло других девушек завидовать. Образ, который никак нельзя было соотнести со странным существом перед ней!
Чэнь Юй увидела выражение лица Цин Лэ и поняла, что ее собственное откровение возымело определенный эффект. Затем она быстро сдвинула челку вниз, чтобы прикрыть брови и сказала:
— Благодаря Фэн Юй Хэн я похожа на княжну Цин Лэ.
— Как это случилось? — Цин Лэ стало любопытно — Она их побрила?
— Княжна должна была слышать о том, что произошло на похоронах моей матери, не так ли? — Чэнь Юй горько улыбнулась.
— Дело в том, что ваш брат устроил пожар?
— Ох, — Фэн Чэнь Юй кивнула, — но что могло заставить ее собственного сына нарочно разжечь огонь? Не потому ли, что брат знал, что Фэн Юй Хэн убила мать? Только тогда он потерял над собой контроль и захотел ее убить, а потом, промахнувшись, поджег траурный зал, тот огонь и спалил мои брови. Княжна, скажите мне, мой долг с Фэн Юй Хэн, должна ли я попросить брата заплатить его?
— Естественно, вы должны расплатиться с Фэн Юй Хэн, — Цин Лэ согласилась с ее образом мышления. — Ваш брат поступил правильно. Если бы на его месте оказалась я, то тоже захотела бы разорвать ее на тысячи кусочков. Только тогда моя ненависть смогла бы утихнуть. Ваши брови могут вырасти снова?
— Я спросила врача, — Чэнь Юй горько улыбнулась. — Хотя они могут вырасти, процесс роста достаточно долог. Нет никакой надежды, что они вырастут в течение одного года. Если я хочу, чтобы они выросли такими, какими были раньше, это займет не менее двух-трех лет. От двух до трех лет, знаете ли. В этом году мне четырнадцать, а через три года я уже давно перешагну брачный возраст, — она намеренно сделала так, чтобы ситуация звучала хуже, чем она была на самом деле, чтобы облегчить настроение Цин Лэ. На самом деле ее брови должны были начать расти через полгода и вернуться в норму через семь-восемь месяцев.
