— Раз ее гнев был успокоен, почему ты не можешь помочь? — основательница больше ничего не понимала.
— Принцесса Вэнь Сюань ничего не может поделать с тем, что случилось со мной. Даже если бы она хотела, у нее не было возможности сделать это. Она могла только тяготиться этими мыслями. Но без всякой видимой причины ее оскорбила непосредственно главная госпожа. Кроме того, была оскорблена даже самая любимая императорская дочь — Тянь Гэ. Свекровь, как вы хотите, чтобы эта наложница попросила о помощи? В тот день, если бы эта наложница не остановила ее, принцесса Вэнь Сюань развернула бы экипаж и вернулась в столицу, чтобы доложить об этом непосредственно в императорский дворец, — правдиво ответила Яо Ши.
Услышав эти слова, основательница была ошеломлена. Она не смела даже вспоминать о том, что происходило в тот день. Что за слова использовала Чэнь Ши! Не нужно говорить о том, что другая сторона — принцесса, даже обычный гражданин не потерпел бы такого. Проще говоря, эту катастрофу устроила Чэнь Ши. Теперь, когда Яо Ши объяснила свой вклад, с каким лицом она все еще могла просить у нее помощи?
— Может ли быть, что не существует абсолютно никакого способа? — пробормотала старуха.
— Эта наложница ничего не может сделать. Если у свекрови есть идеи, то, пожалуйста, расскажите нам, — не могла не сказать Яо Ши, найдя слова, которые она услышала, смехотворными.
Веки основательницы дернулись. Почему она чувствовала, что после этих трех лет изменилась не только Фэн Юй Хэн, но и Яо Ши? Эта Яо Ши стала почти такой же, как и Фэн Юй Хэн. Она могла лишать дара речи других всего несколькими словами.
Она не знала точно, но ее чувства к семье Фэн охладели, она отдалилась. Под влиянием Фэн Юй Хэн Яо Ши стала такой отстраненной.
После этих слов казалось, что больше ничего нельзя сказать. Все вдруг притихли.
Основательница рассматривала этих женщин, но чем дольше она смотрела на них, тем сильнее паниковала. Она постоянно думала о том, что следует сделать для ее Цзы Хао! Это был единственный сын от первой жены!
Но в это время Фэн Юй Хэн снова открыла рот, чтобы причинить неприятности:
— Ранее отец сказал, что поищет известного врача для лечения болезни старшего брата. Интересно, нашел он кого-нибудь или нет?
Эти слова вновь заставили основательницу ощутить себя на грани краха. Не в силах больше терпеть, она просто махнула рукой:
— Вы все можете вернуться.
Все встали и собрались уйти. Но Цзинь Чжэнь по какой-то причине внезапно остановилась и поднесла руку к груди, выражение ее лица изменилось.
— Что с тобой случилось? — небрежно спросила Хань Ши, находившаяся рядом с ней.
— У тебя плохой цвет лица! Может быть, ты недостаточно отдохнула? — Ань Ши тоже задала той вопрос.
— Как могло быть, что она недостаточно отдохнула? Дорогой муж проводит у нее каждую ночь. Я считаю, что те, кто не может хорошо отдохнуть, это мы, сестра, — фыркнула Хань Ши.
Из-за такого вмешательства Хань Ши, состояние Цзинь Чжэнь, казалось, немного улучшилось. Она быстро сказала:
— Я побеспокоила обеих наложниц. Я в порядке. Это из-за того, что я слишком поздно легла спать прошлой ночью.
Цзинь Чжэнь нашла оправдание, но оно приобрело совсем другой смысл, как только Хань Ши услышала его и высказалась:
— Ну, конечно, муж ходит туда каждый день. Если бы ты могла лечь спать пораньше, то это было бы странно!
— Ты заставила свое лицо так выглядеть! Тебе нужно вернуться в свой двор и позаботиться об этом, так почему ты все еще ворчишь? Тебе непонятно, чем ты должна заняться? Только из-за своего характера Ань Ши не спорит с тобой; в противном случае, как она могла бы позволить тебе продолжать быть столь высокомерной в этом поместье! — хлопнула по столу основательница, она действительно не могла привыкнуть к Хань Ши.
Хань Ши больше ничего не могла сказать, раз основательница рассердилась. Угрюмая, она покинула двор Изящного Спокойствия.
Фэн Юй Хэн взглянула на Цзинь Чжэнь. Под спокойным выражением ее лица она увидела скрытую нервозность и страх. Казалось, она пришла к какому-то выводу.
Поскольку три магазина снова открылись, Цин Юй оказалась занята весь день, ее тяжело было застать. Фэн Юй Хэн вернулась в павильон Единого Благоденствия вместе с остальными. Цзы Жуй отправился прямо в свой дворик, чтобы научиться читать под руководством учителя. У Яо Ши же имелось несколько вопросов, которые она решила задать Фэн Юй Хэн:
— Были ли вещи, которые я сказала сегодня, слишком суровыми? Раньше я бы так не сказала, но с тех пор, как мы вернулись в столицу, я не знаю, что происходит, но не могу успокоить свой темперамент.
— Все потому, что поместье Фэн определенно не мирное место. Мы будем стремиться к мирным дням, однако они не должны за наш счет удовлетворять свои потребности. Мама, то, что вы сегодня сделали, было очень хорошо. Некоторые из этих людей совершенно бесстыдны, так почему мы должны поддерживать их достоинство?
— Я на самом деле не направляла все это на свекровь. Я думала только о том, что Фэн Цзы Хао забрался в твою комнату посреди ночи. Твой отец все еще не поговорил с тобой. Эта семья даже не узнает, когда произошло преступление!
Фэн Юй Хэн улыбнулась. Независимо от того, почему Яо Ши это сделала, то, что она способна на это, уже большое улучшение. Людям надо столкнуться с трудностями, прежде чем они смогут стать лучше.
Она отправила Яо Ши обратно в ее двор и посоветовала служанке хорошо о ней позаботиться. Прямо перед уходом она взглянула на послушную бабушку Сунь и вернулась в свой двор.
— Как насчет того, чтобы взять другую служанку? — предложила ей Ван Чуань. — Цин Юй не в состоянии справиться сама с таким объемом работы — целых три магазина. Сейчас эта слуга пойдет к его высочеству за экспертом по антиквариату. Юная госпожа не должна оставаться без служанки, которая могла бы позаботиться о вас.
— Не будем спешить. Я не буду торопиться и посмотрю позже, — сказала Фэн Юй Хэн, немного подумав.
Ван Чуань больше ничего не сказала. Она просто прибралась и приготовилась уходить. Обернувшись, она увидела Цзинь Чжэнь со служанкой, поспешно подходивших к ним.
