— И правда. В детстве меня окружали разные учителя. К сожалению, меня это не интересовало, — немного задумчиво ответила Фэн Юй Хэн.
— Боюсь, что все твои интересы были на стороне дедушки по материнской линии. Если бы божественный доктор Яо оставался в столице еще несколько лет, возможно, ты бы извлекла еще больше пользы, — Сюань Тянь Хуа был немного осведомлен об этих вещах.
Он слышал о том, как Сюань Тянь Мин встретил Фэн Юй Хэн в горах. Он также был очень удивлен превосходными медицинскими способностями этой молодой девушки. Тем не менее он никогда не принимал близко к сердцу ее слова о встрече с персидским эксцентриком, просто считая, что ее медицинские навыки — результат изучения какого-то тайного пути предков.
Пока эти двое говорили, музыка и танец изменились. Десять танцовщиц, которые были на сцене раньше, сменились другими. Будь то одежда или темперамент, все они выглядели немного лучше. Если бы они стояли не на сцене, а в толпе, то не сильно бы выделялись среди молодых госпож.
Фэн Юй Хэн видела, как эти танцовщицы долго стоят на сцене, не двигаясь. Интуиция подсказывала ей, что вот-вот начнется хорошее представление.
Сюань Тянь Хуа не собирался оставаться в саду с женщинами. Помахав Фэн Юй Хэн, он спокойно ушел.
Что касается принцессы Дин Ань, ее взгляд никогда не покидал Сюань Тянь Хуа. Видя, что он ничего не сказал ей перед уходом, она ощутила легкую грусть. Глядя на Фэн Юй Хэн, женщина почувствовала, что дети, пришедшие из семьи Фэн, все больше и больше становились бельмом на глазу.
Она отпила чай, потом снова опустила глаза. Видя, что многие гости почувствовали, будто внезапная остановка танца была странной, она позволила странной улыбке скользнуть по своему лицу. Она спросила:
— Что вы думаете об этих десяти танцовщицах?
— Эти десять выросли во дворце Дин Ань, не так ли? Естественно, они не безвкусны, — кто-то сразу же лестно ответил, услышав ее вопрос.
— Конечно! Посмотрите на их маленькие лица. Они действительно прекрасны, — поддержал еще кто-то.
— Эти танцовщицы росли в этом дворце с трех лет. Обычно им ничего не нужно делать. Они сосредоточены только на танцевальных занятиях. Хотя они танцовщицы, их воспитание мало чем отличается от воспитания обычной юной госпожи из хорошей семьи, — счастливо кивнув, сказала принцесса Дин Ань, очень довольная такой похвалой.
Окружающие покивали. Дворец, воспитывающий танцовщиц, это не было ненормально.
В это время две служанки внесли гуцин — семиструнную цитру — и положили инструмент на край сцены.
— Но, в конце концов, служанки есть служанки. Даже если они с детства избалованы, они не могут быть такими же многогранными, как и обычные молодые госпожи. Независимо от того как хорошо они танцуют. Если мы говорим о цитре, то они совершенно не владеют инструментом, поэтому следующий танец... — говоря это, принцесса Дин Ань оглядывала двор. Тут ее глаза скользнули по Фэн Юй Хэн, и она продолжила: — Не согласится ли вторая дочь семьи Фэн сыграть песню для танцовщиц?
Присутствующие в бешенстве взорвались.
Вторая молодая госпожа семьи премьер-министра, играющая на цитре для слуг? Несмотря на то что она — дочь наложницы, слуги вашего дворца не могут сравниться с дочерью наложницы из особняка премьер-министра!
От Фэн Юй Хэн не последовало никакой реакции. Она только беззвучно округлила губы. Так вот, что ее ждало здесь.
Девушка продолжила сидеть и пить чай. Она посмотрела в сторону принцессы Дин Ань, но ничего не сказала.
Принцесса подождала некоторое время. Видя, что Фэн Юй Хэн никак не реагирует, она нахмурилась и недовольно сказала:
— Вторая молодая госпожа Фэн, быть в состоянии сделать что-то для танцовщиц моего дворца Дин Ань — это ваша удача. Вам лучше знать, как отличить хорошее от плохого.
Фэн Юй Хэн продолжала игнорировать ее, заметив, что Цин Лэ и Фэн Чэнь Юй согласно кивнули друг другу. Она поняла, что, возможно, эта глупая идея была придумана этими двумя.
Она встала, но не шагнула вперед. Она просто спросила принцессу Дин Ань:
— Принцесса хочет сказать, что возможность сыграть песню — большая честь, дарованная небесами?
— Естественно, — кивнула принцесса Дин Ань.
— Вот как! Хотя я не чувствовала, что играть на цитре для группы служанок — это великая небесная честь, но раз принцесса сказала это, думаю, я должна принять ее! — сказала Фэн Юй Хэн, как будто внезапно прозрела. Затем она посмотрела в сторону Фэн Чэнь Юй и обратилась уже к ней: — Старшая сестра, ты должна пойти поиграть.
Фэн Чэнь Юй пораженно хмыкнула, совершенно не понимая смысла ее слов.
— С момента моего возвращения в столицу, отец часто напоминал мне, что я — дочь наложницы семьи. Независимо от того, дома я или на улице, я не должна конкурировать со старшей сестрой. Все хорошее должно быть отдано старшей сестре. Поэтому эта великая честь, естественно, будет предоставлена для наслаждения старшей сестре. Так как принцесса уверена, что это большая честь, старшей сестре не нужно скромничать. Таков отцовский указ, — объяснила Фэн Юй Хэн и Чэнь Юй, и всем присутствующим. После того как она сказала это, она не забыла спросить принцессу Дин Ань: — Принцесса ведь не должна пытаться усложнить все для моего отца, верно?
Принцесса Дин Ань оказалась загнана в угол и не знала, как решить эту ситуацию. Если она вынудит играть Фэн Юй Хэн, то таким образом усложнит все для Фэн Цзинь Юаня. Несмотря на то что она была принцессой, лорд Дин Ань не имел ни денег, ни власти и не был любим императором. С другой стороны, премьер-министр Фэн обладал властью премьер-министра!
Думая об этом, она не могла не взглянуть на императорскую дочь Цин Лэ.
— Мы позволяем вам играть, таким образом создавая вам репутацию. Фэн Юй Хэн, не отказывайтесь и примите ее! — встав, сказала Цин Лэ, ее не заботили размышления матери.
Она сказала очень некрасивые слова. Даже Сян Жун не могла продолжать ее слушать. Желая высказаться за Фэн Юй Хэн, она открыла рот, но была остановлена. Фэн Юй Хэн произнесла:
— Я уже сказала это раньше, мой отец говорил мне: будь то дома или снаружи, все всегда должно быть отдано дочери первой жены семьи Фэн, моей старшей сестре. Поскольку императорская дочь Цин Лэ настаивает на игре на цитре, то я могу быть спокойна. Оставить это старшей сестре действительно правильное решение. Императорская дочь Цин Лэ, вроде как, не имеет права спорить с премьер-министром страны. Что скажете, принцесса? — она с презрением посмотрела на Цин Лэ, задавая свой вопрос.
