Фэн Чэнь Юй была вынуждена устранять беспорядок, оставленный Чэнь Ши. Увидев, что у Фэн Юй Хэн не имеется других просьб, она быстро сообщила основательнице, что уйдет писать письмо.
После ее ухода Хань Ши вздохнула с заметным облегчением. Она чувствовала себя так, как будто сражалась на передовой и выиграла войну; на ее лице отразилась радость.
Деньги будут возвращены, а это означало, что у ее Фэнь Дай будут деньги в приданом в размере пятидесяти тысяч таэлей.
Фэнь Дай — дочь наложницы. Когда такие дочери выходят замуж, семья по материнской линии не обеспечивает ее приданым, а сама она не имеет источника дохода. Эти пятьдесят тысяч таэлей будут значительно больше того, что было бы дано семьей Фэн.
Подумав об этом, счастливая Хань Ши подошла к Фэн Юй Хэн, глядя на нее льстивым взглядом, и сказала:
— Эта наложница благодарит вторую молодую госпожу за предоставление приданого четвертой молодой госпоже.
— Я даю пару туфель, и все. Это пара уже изношенных ботинок. Наложнице-матери Хань не нужно принимать это близко к сердцу, — махнула рукой Фэн Юй Хэн.
— Хм? — эти слова поразили не только Хань Ши, но и Ань Ши с основательницей. Хань Ши быстро спросила: — О каких туфлях говорит вторая молодая госпожа?
— Четвертой сестре очень нравятся мои туфли. Наложница-мать Хань должна знать об этом. В тот день, когда я вернулась из дворца, четвертая сестра подбежала и, не заботясь ни о чем другом, подняла мое платье просто для того, чтобы увидеть мои ботинки. Я ее сестра, как я могла не понять? Как говорится, подарки должны приходиться по вкусу получателю, — очень естественно сказала Фэн Юй Хэн. — Раз четвертой сестре так нравятся мои туфли, то... Ван Чуань, — позвала она свою слугу, — после того, как мы вернемся в павильон Единого Благоденствия, достань все туфли, которые я носила. Хорошенько почисти их и отправь четвертой молодой госпоже.
— Эта слуга запомнит, — подтвердила получение приказа Ван Чуань.
— Деньги — это мирское, — продолжила Фэн Юй Хэн. — Четвертая сестра — любимая дочь почтенного премьер-министра. Она, естественно, не захотела бы быть покрытой запахом металла. Поэтому, наложница-мать Хань, тебе не нужно слишком уж благодарить меня. В будущем я буду отправлять туфли, которые носила, четвертой сестре, чтобы она могла поиграть с ними.
Хань Ши была ошеломлена. Ее дочери понравились ее туфли? Кто захочет носить чужую обувь?
Но как она могла это опровергнуть? Это сказала Фэн Юй Хэн. В тот день Фэнь Дай подняла юбку, потому что ей понравились туфли. Если бы она отвергла этот вариант сейчас, то показала бы всем, что Фэнь Дай подбежала не для того, чтобы посмотреть на ее обувь.
Хотя все понимали эту логику, и Фэнь Дай получила уже свое наказание, она должна была дать всем понять, что это все еще неприемлемо.
Хань Ши чувствовала себя подавленной, но не могла говорить об этой обиде. Думая о том, что она не смогла заполучить хоть сколько-нибудь денег, и о том, какие ужасные вещи позже скажет Фэнь Дай, она стала еще более удрученной.
Фэн Юй Хэн это не беспокоило. Согласно их злобной воле, она вообще не должна была жить. Мать с дочерью, как вы обе ведете себя? Почему бы вам не подумать о будущем?
— Четвертая сестра добровольно отказалась от своей доли приданого, но я не хочу брать ее себе. Думаю, отца не будет заботить эта небольшая сумма денег, поэтому она будет разделена между бабушкой и третьей сестрой. Примите это как выражение моих чувств, как внучки и как старшей сестры, — улыбаясь, сказала она, повернувшись лицом к основательнице и Ань Ши.
— Хорошо! Очень хорошо! Моя дорогая внучка самая понимающая, — основательница довольно расхохоталась на эти ее слова.
— Давайте посчитаем, что вторая молодая госпожа уже помогла третьей молодой госпоже, выразив одним этим желанием свои родственные чувства! Третья молодая госпожа также предложит эту дополнительную долю своей бабушке, — плывя по течению, сказала Ань Ши. Фэн Юй Хэн уже дала Сян Жун пятьдесят тысяч таэлей, так что она никак не могла принять еще и эту долю.
— Такие почтительные дети! Такое почтение! — не могла не похвалить основательница внучку и невестку, чувствуя, что они обе очень хороши. В то же время она не забыла оказать некоторую услугу Ань Ши: — Не волнуйся, когда Сян Жун будет выходить замуж, я не подведу ее.
Ань Ши быстро поклонилась и поблагодарила ее.
Стоя в одиночестве, Хань Ши чувствовала себя не в своей тарелке.
После того как счета были улажены, Фэн Юй Хэн приготовилась вернуться в павильон Единого Благоденствия. Перед уходом она передала основательнице проверенную копию счетов, подготовленную Цин Юй и евнухом Чжан. Ее можно было использовать в качестве доказательства, в случае, если семья Чэнь откажется признавать долги. Таким образом, ее не подловят без доказательств.
Когда она вернулась, уже настало время ужина. Она ела поздно вечером, поэтому не была сильно голодна и съела только несколько кусочков. После этого девушка приказала Хуан Цюань и Цин Юй:
— Возьмите документы на ювелирный магазин, мы сейчас же поедем туда. Цин Юй, взглянешь на фасад, оценишь, что еще нужно починить. Если все в порядке, то его можно открыть сегодня. Кроме того, Цин Юй будет отвечать за управление этими тремя магазинами. Будешь ездить в них ежедневно. Каждый месяц сверяй счета с лавочниками. Если все сделать так, мне не нужно будет самой бегать туда-сюда.
— Молодая госпожа, не волнуйтесь. Эта слуга позаботится обо всем должным образом, — тронутая таким доверием со стороны Фэн Юй Хэн, ответила Цин Юй.
— Хорошо, — кивнула Фэн Юй Хэн и продолжила: — евнух Чжан вернется завтра. Цин Юй, ты контактировала с ним больше всего за последние десять дней, так что позаботься о нем за меня. Сегодня я займусь лекарствами. Помимо поиска необходимого для евнуха Чжан, я подготовлю некоторые специальные лекарственные травы для Зала Сотни Трав. Сегодня позаботься о ювелирном магазине, а завтра — о Зале Сотни Трав. Возьмешь лекарства, которые я подготовлю. Послезавтра за вновь открывшимся магазином пусть следит Ван Линь.
Цин Юй и Хуан Цюань приняли поручение и не стали расспрашивать Фэн Юй Хэн, какие специальные лекарственные травы она подготовит. Вместо этого они поспешили в ювелирный магазин.
Фэн Юй Хэн напомнила Ван Чуань отнести несколько пар ее старых туфель Фэнь Дай. После этого она зашла в свою медицинскую комнату-хранилище и принялась размышлять, какие лекарства были необходимы Залу Сотни Трав.
С лекарством для евнуха Чжан она легко разобралась — просто взяла несколько пластырей от ревматизма. Более важно было то, что она хотела изменить Зал Сотни Трав. А раз так, то ей нужно было продемонстрировать определенные достижения.
Фэн Юй Хэн вошла в свою подпространственную аптеку и долго бродила по ней. В итоге она остановилась у прилавка с рецептами китайской медицины.
Она не могла просто взять и раскрыть достижения западной медицины. По ее мнению, западная медицина должна была использоваться в чрезвычайных ситуациях, а китайская — лечила саму первопричину болезни. Более того, все нужно было делать постепенно. Она не могла раскрыть все свои лучшие товары сразу. Если бы она это сделала, то в будущем было бы трудно улучшить магазин как-то еще.
