Я тяжело приземлился на пол отсека, держа Ребекку на руках, после чего оглянулся и увидел орду Ассимиляторов, что беспрерывно ревели и кричали. Мерлин резко поднялся вверх, и рампа вскоре закрылась. Я осторожно положил Ребекку на скамейку в сидячем положении, снял шлем и попытался сделать тоже самое с ее шлемом. Она не произнесла ничего связного и в основном не отвечала, но все же иногда издавала стоны от боли.
— Каков ущерб? — срочно спросил меня Аарон, приближаясь к ней.
— Пока не уверен, — проворчал я, стягивая шлем — сначала мне нужно взглянуть на нее, — лицо Ребекки было бледным, а веки дрожали. На ее щеках уже появились посинения, что не есть очень хорошо! Я громко выругался и наклонил Ребекку вперед, а затем вырвал шип и отбросил его в сторону под потрясенными взглядами всего отряда.
Затем я рявкнул им:
— Элли, аптечку, сейчас! Любой, у кого есть какой-то медицинский опыт, мне нужна ваша помощь!
Элли вскочила и схватила аптечку с места возле дверей кабины. Она бросила ее Джексону, который уже принес ее мне. Джексон тоже уже стянул шлем, его волосы пропитались потом.
— Я ходил в медицинскую школу раньше, могу помочь, — сказал он мне, осматривая рану.
Я этого никак не ожидал, но все же кивнул.
— Ладно. Ее тело поразил нейротоксин. Перевяжи рану, пока я подготовлю стабилизирующий укол, — я был занят, пытаясь убрать доспехи от ее груди, чтобы получить доступ к сердцу Ребекки. Через один из открытых отсеков для вооружения я увидел, как здание Гринвуда начало рушиться, стекло и бетон превратились в яичницу всмятку, когда оно рухнуло на землю. Звук добрался до нас мгновение спустя, ужасный визг и грохот. Еще бы несколько минут...
Корабль внезапно снесло в сторону, и я позаботился о том, чтобы Ребекка не сдвинулась слишком сильно.
— Сэм, мы только что вышли из радиуса зенитного огня. Ты нужен мне здесь, в кабине.
Я точно понимал, почему нужен Аделаиде именно там. Это было чертовски важно.
— Двадцать секунд! — крикнул я ей, после чего вытащил из аптечки короткую пластиковую трубку и оставил ее рядом с Джексоном. — Ты знаешь, как это работает? Сначала, нажимаешь кнопку сверху, тогда выскочит игла. Ты будешь делать внутрисердечную инъекцию. Нейротоксин сначала распространяется на сердце, так что это стабилизирует ее состояние. У тебя есть максимум десять минут, пока токсин не остановит ее сердце, — в симуляторе я научился многим способам лечения нейротоксина, и в данный момент переоценить пользу этого опыта было просто невозможно.
Джексон интенсивно кивал.
— Ладно! Если что, попроси Мэри помочь тебе, я уверен, что у нее есть опыт в таких делах, — я позволил Джексону аккуратно перехватить Ребекку, а затем взглянул на кабину. Я встал и снова посмотрел ему в глаза. — Я действительно не хочу оставлять ее в таком состоянии, и это не выразить словами. Я ведь могу доверить ее тебе, верно?
Он снова кивнул с серьезным взглядом.
— Хорошо! — широкими шагами я отправился в кабину, немного колеблясь перед тем, как открыть переборку. Нетрудно было увидеть, что там никого нет, но в этот момент это не имело значения. Дверь с шипением открылась, и я подошел к креслу пилота. Сквозь купол я увидел настоящий кошмар.
Это был массивный прямоугольный объект, сверкающий синим цветом с огромными антигравитационными двигателями, размером со здание Гринвуда. Он поднялся из центра города с угрожающей медлительностью, разрывая небоскребы, стоящие у него на пути. Очевидно, он только что появился из-под земли, ибо с его корпуса спадали обломки и куски почвы. Это был носитель Ассимиляторов, один из тех, что использовались для вторжения. И он двигался прямо на нас со скоростью, которая явно не соответствовала его размерам.
— Мы можем обогнать эту хрень? — спросил я, как ни странно, довольно спокойно.
— Думаю, да... Хотя, все будет не так уж и радужно. Один из двигателей был поврежден зенитным огнем, — ответила Аделаида.
Я проверил HUD на куполе. Мы двигались на восток как можно быстрее, но это было лишь две трети нашей нормальной скорости. Задний левый двигатель функционировал лишь на половину, так что остальным пришлось его компенсировать. Я сделал глубокий вдох... Проблема заключалась в том, что я понятия не имел, обладает носитель орудиями или нет!
— Он делал что-нибудь, кроме простого передвижения?
Камилла ответила вместо Аделаиды.
— Насколько я могу судить по Мерлину, нет. Проблема в том, что сканеры вообще не могут их заметить. Здесь мы полагаемся только на зрение.
Я в отчаянии хлопнул рукой по приборной панели и тут же пожалел об этом, потому что это напомнило мне, как же сильно все болит. Ненавижу всю эту херню! Ненавижу не владеть информацией о том, что происходит! Почему, черт подери, они не напали на нас? Что мы сделали, чтобы они нас так возненавидели? Прежде всего, я ненавижу ощущать себя чертовски беспомощным. Все, что мы могли сделать, это бежать и молиться о том, чтобы эта хреновина не могла сбить нас и что она не будет нас преследовать всю дорогу домой.
Я услышал звук сапог возле дверного проема, после чего последовала серия стуков. Я, в свою очередь, закрыл глаза...
— Все будет в порядке, если мы откроем им? — спросил я у Аделаиды.
В ответ я услышал довольно много подтверждений, и дверь переборки снова отворилась. Элли и Аарон вошли внутрь, а затем переглянулись между собой, когда увидели только меня.
Я вздохнул и отмахнулся от их вопросов.
— Потом. Я объясню позже. Как дела у Ребекки?
Любопытство так и сочилось по всему лицу Аарона, но он все же ответил мне.
— Сейчас она в стабильном состоянии. Но я волнуюсь... У нас нет средств для лечения нейротоксина, и она могла бы... Твою мать, что это за чертовщина?! — его глаза округлились, как блюдца, когда он заметил носитель и поднял дрожащий палец. В любой другой ситуации я бы по полу катался от смеха.
— Это гребаный носитель, — прошептала Элли.
Я уже собирался ответить, когда заметил в видео-трансляции Мерлина кое-что, от чего кровь в моих венах застыла. Темно-красный свет начинал светиться на носу носителя. Даже за много миль я мог ясно это заметить, и с каждой секундой свет становился все ярче и больше. Я схватил джойстик ручного управления, к сведению, я делаю это крайне редко, и резко сделал острый маневр уклонения. Через полсекунды невероятно яркая красная вспышка осветила ночное небо, и несколько ужасных мгновений я ничего не видел. Белые пятна исчезли с моих глаз, и я в ужасе уставился на корабль Ассимиляторов, что все еще преследовал Мерлин.
— Аделаида, что это за хрень?
Она почти паниковала.
— Я не знаю. Произошел огромный выброс энергии со стороны носителя, почти такой же, как самые передовые энергетические пушки нашего корабля, но экспоненциально выше.
В животе появилось отвратное чувство. Человечество всегда выживало благодаря своим технологиям, всегда использовало их, чтобы сдерживать инопланетную угрозу. Но эта штука... эта штука была далеко за пределами всего, что мы когда-либо придумывали. Огромная разрушительная сила, которой мог похвастаться лазер, могла сжечь маленький город. Я пытался успокоиться. Если мыслить рационально, то оружие явно не предназначалось для поражения такого маленького корабля, как этот, поэтому было достаточно просто уклониться от него. И исходя из того, что я мог видеть, а это не так уж и много, скорость носителя, казалось, значительно замедлилась. Похоже, у него есть четкие ограничения.
Наступила напряженная минута. Расстояние между нами росло с каждой секундой, и, похоже, носитель не готовился к очередному выстрелу. Как только он исчез из виду, я вздохнул с облегчением и откинулся на спинку стула. Элли села на пол и опустила голову на колени, а Аарон тяжело оперся на спинку стула второго пилота.
— Итак, Денвер — не очень подходящая точка для турпоходов, — сказал я в тишине, — местные жители — просто настоящие уроды.
Моя шутка возымела легкий положительный эффект на Элли, но она не подняла голову. Аарон, в свою очередь, тупо уставился на меня. Нервная публика... Я закатил глаза и снова посмотрел на него.
— Господи, ладно, прости, что попытался поднять вам настроение. Ты говорил о Ребекке до того, как мы чуть не поджарились. Она в порядке?
На его лице мелькнуло взволнованное выражение.
— Как я уже говорил, сейчас она в порядке. Но у Красных Орлов есть только базовая мобильная больница… Я не знаю, сможем ли мы полностью вылечить нейротоксин.
— Мы можем, — это были не мои слова. Камилла же снова тихо произнесла: — Мы справимся с этим.
— Кто, черт возьми… — начала Элли, но я ее перебил.
— Ты скоро встретишься с ней. Аделаида, как долго нам добираться до Камелота?
— По моим оценкам — десять минут, Сэм.
Как раз в этот момент Мэри вошла в кабину. Она в смятении взглянула в мою сторону.
— Камелот? Что, твою мать, за Камелот?
Я вздохнул и выглянул за купол.
— Дом...
