— Ааааа…
Рука, холодная как лёд, крепко схватила её за лодыжку и потащила назад. Эта сила как будто хотела затащить девушку в темноту, в ад. От ужаса Цин Фэн закричала, забыв о боли в лёгких, и попыталась подняться с пола.
— Отпусти меня! — чем больше Цин Фэн боролась, тем больше силы использовала рука, чтобы ухватиться за неё, пока ногти не впились в её плоть. Девушка не чувствовала никакой боли, только страх, когда закричала и попыталась отбросить эту руку. Цин Фэн понимала, что она уже пнула эту руку множество раз. Она уже израсходовала всю свою энергию, но эта рука всё ещё сжимала её так крепко, словно железные клешни, и всё ещё тащила её.
— Иди, иди сюда! — из темноты донёсся крик, не такой низкий и хриплый, как показалось Цин Фэн. Это был женский голос, задыхающийся и звучащий безумно.
Возможно, именно страх придал ей сил, Цин Фэн схватилась за щели между каменными кирпичами пола и пополз вперёд. Стук гвоздей по кирпичам издавал пронзительные скрипучие звуки. Как раз когда пальцы Цин Фэн были почти парализованы и больше не могли держаться, её ноги стали холоднее. Её ботинок был сброшен, но сила у её ног ослабла, и Цин Фэн немедленно резко упал вперёд.
— Скорее иди сюда! Кто-то хочет убить тебя! Быстрее! — торопливый и встревоженный голос заставил Цин Фэн оглянуться, но всё, что она увидела, это тёмную тюремную камеру в которой появилась пара рук и помахала ей, как будто была готова прыгнуть. Цин Фэн была потрясена до такой степени, что чуть не вскрикнула. Она не знала, насколько велика тюремная камера и сколько ещё людей наблюдает за ней в темноте. Она могла только отступить назад, пока не упёрлась спиной в холодную каменную стену.
— Иди за ней! — был отчётливо слышен хриплый голос шипением. Цин Фэн плотно закрыла уши, как будто уже слышала такой голос. Было похоже, что этот ужасающий человек находился к ней очень близко и мог разорвать девушку в любое время.
— Что за суета, ты больше не хочешь жить?! — где-то вдалеке раздался хлопок, словно кто-то ударил ногой в дверь камеры, а с другой стороны двери послышалось грубое рычание. Пара рук отпрянула, прежде чем исчезнуть в темноте.
Долгое время после этого пара рук больше не появлялась. Цин Фэн постепенно опустила руки и прислушалась. В камере было так тихо, что она почти слышала, как снаружи дует ветер и потрескивает огонь, а призрачный женский голос бесследно исчез.
Может ли то, что сейчас произошло, быть частью её воображения? Невозможно. Боль в правой ноге напомнила ей, что только что произошедшее не было иллюзией, и её туфли и носки, очевидно, были отняты этим человеком. В этой тюремной камере определённо был кто-то ещё! Цин Фэн глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки, пока ногти не впились в ладони. Девушка надеялась, что боль успокоит её испуганное сердце. Слегка наклонившись вперёд, Цин Фэн прищурила глаза, надеясь, что сможет увидеть то, что было перед ней, но, к сожалению, единственное окно в камере было размером с её ладонь, и оно пропускало совсем немного лунного света. Таким образом, как бы она ни старалась, перед ней оставалось только полотно темноты.
Не видя никого и не слыша ничего, Цин Фэн, однако, могла чувствовать пару тёмных глаз, скрытых в тени, пристально следящих за ней. Она была словно добыча, а этот человек мог наброситься и укусить её в любой момент. Цин Фэн снова прислонилась к холодной каменной стене. Девушка почувствовала, как всё её тело похолодело, а подавленное чувство в груди затруднило дыхание. Цин Фэн обняла свои ноги сидя в углу. Сначала она решила, что не сможет спать из-за страха всю ночь, но из-за страданий и боли, которые перенесла в течение последних двух дней и ночи, девушка, наконец, уснула в холодной и тёмной тюремной камере.
Дыхание Цин Фэн постепенно успокоилось, но как только она полностью уснула, тень, которая напугала её, медленно приблизилась к девушке.…
* * *
Лучи лунного света серебристого цвета, которые проникали через оконную раму в роскошную комнату не могли преодолеть тепло оранжевого света. Мягкий свет исходил не от обычных свечей, а от светящейся ночной жемчужины, которая располагалась в четырёх углах стены. Жемчуг размером с кулак, который был покрыт оранжевой вуалью, излучал тёплый свет. Он не был слишком ярким, но его было достаточно, чтобы улучшить дизайн интерьера комнаты, придавая ей величественной и роскошной атмосферы.
— Что именно произойдёт сегодня вечером? — Синь Юэ Нин давно сменила платье и сидела перед бронзовым зеркалом в своём белом платье для сна. Её прислужница, Шуй Синь, обратила внимание на прическу госпожи и начала приводила ее в порядок. Несмотря на то, что Синь Юэ Нин спросила равнодушным тоном, Шуй Синь задумчиво ответила:
— Отвечая Госпоже, та женщина, которую отправили во Дворец, на самом деле не была Цин Лин, которую желал Император. Она Цин Фэн, Вторая Сестра семьи Цин.
Синь Юэ Нин была шокирована, после чего улыбнулась и заговорила:
— Могло ли такое произойти? Человек, которого Император специально разыскивал, оказался не тем?
Заметив, что Синь Юэ Нин интересуется этой темой, Шуй Синь продолжила более тихими голосом:
— Поговаривают, что чиновники Хао Юэ ошиблись, отправив Цин Лин в резиденцию Премьер-Министра, а Цин Фэн в Императорский Дворец. Из-за этого Император был в такой ярости, что послал кого-то в Хао Юэ, чтобы всё проверить. В данный момент, Цин Фэн находится в Императорских Тюрьмах, а Цин Лин, с помощью Премьер-Министра Лоу, покинула Дворец.
Лоу Си Янь, очевидно, знал, что Цин Лин была женщиной, которую желал Император, но он всё ещё использовал свою власть, чтобы обеспечить ей безопасный путь из Дворца. Вероятно, он влюбился в Цин Лин. Эта женщина действительно довольно способна, раз Император постоянно думает о ней, и даже обычно равнодушный Лоу Си Янь заступился за неё. При мысли о том, что произошло сегодня вечером на банкете, лицо Синь Юэ Нин побледнело и на нём появилось выражение отвращения. Она сердито фыркнула:
— Эта женщина Цин Лин, словно злобный предмет, злая вещь. Она ведёт себя не так, как подобает леди, и даже умеет делать вскрытие! Действительно не понимаю, о чём думают Император и Лоу Си Янь. Может, эта ужасающая женщина и интересна, но есть предел любопытству!
Выражение лица Синь Юэ Нин не было хорошим. Она прижала руки к груди, сухо кашлянув несколько раз. Шуй Синь отложила нефрит, и ушла, вернувшись с женьшеневым чаем.
Синь Юэ Нин сделала глоток чая с женьшенем, прежде чем смогла смягчить своё настроение и спросила:
— Цин Фэн отправили в Императорские Тюрьмы?
— Да, она была отправлена в Императорские Тюрьмы один шичэнь (1 шичэнь = 2 часа) назад.
Думая об упрямом и высокомерном взгляде Цин Фэн той ночью, Синь Юэ Нин усмехнулась:
— Императорские Тюрьмы — не то место, где стоит побывать, а она слабая женщина. Не знаю, выживет она или нет.
Шуй Синь опустила брови и немного подумала, прежде чем тихо ответить:
— Эта служанка знает, что делать.
Поставив женьшеневый чай, Синь Юэ Нин, казалось, задумалась о чём-то, прежде чем специально проинструктировать:
— Не действуй слишком очевидно, — Императорские тюрьмы — это место, где смерть является обычным делом. Она заметила, что в это время Император не проявляет никакого интереса к Цин Фэн, иначе он бы не бросил её в Императорских Тюрьмах. Жива эта женщина или мертва, её влияние на неё невелико. Но если Наложница Хой ухватится за это дело и слово распространится, оно того не будет стоить.
Шуй Синь послушно ответила:
— Слушаюсь, — закончив с помощью Синь Юэ Нин перед сном, Шуй Синь тихо вышла из комнаты.
